И Распопов торжествующе швырнул на стол свежий, пахнущийтипографской краской номер какой-то газеты.

– Дайте-ка сюда! – Макс протянул к листку свою лапищу.– Неплохо, неплохо… Оперативно работают, вот и пресса пошла косяком.

Я подошла к Максу и заглянула в газетный лист через егоплечо. То, что я увидела, поначалу не произвело на меня никакого впечатления.Газета была английской, называлась “ВЕСТНИК ПЛИМУТА” и датирована была…двадцать седьмым апреля 1929 года.

На первой странице, сразу же под шапкой, была напечатанафотография корабля с хорошо просматриваемым названием.

"EXCALIBUR”

Прямо под фотографией располагалась заметка, но прочесть еея так и не смогла. Во-первых, мой английский оставлял желать лучшего…Во-вторых, буквы просто поплыли у меня перед глазами.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил губернатор. За товремя, что я не видела его, он взял себя в руки и теперь имел вполне достойныйдля руководителя области вид: тщательно уложенные волосы, командный взгляд итяжелая бюрократическая челюсть.

– Вы так волнуетесь, дорогой Николай Иванович, какбудто это касается вашей избирательной кампании. И на вас напечатали компромат,– тихо сказал Лаккай Даже сейчас он не упускал возможности отточить наРаспопове свое остроумие и продемонстрировать стиль поведения на ближайшихвыборах.

– Ничего я не волнуюсь Меня дата не устраивает! Дата.

– А что дата? Двадцать седьмое апреля. Сегодня двадцатьпятое апреля, – вовремя вспомнил Муха. – С годом, правда, лажа. Но с другойстороны – семь десятков лет туда, семь сюда. А так, судя по всему, газетка-топослезавтрашняя.

– Что же там все-таки написано, Макс?

– Подождите… Значит, в общих чертах, гак: “Двадцатьпервого апреля от северо-западного причала порта Плимут отправилось новоеэкспериментальное прогулочное судно “Эскалибур” с пятнадцатью пассажирами наборту. Все они – члены местного охотничьего клуба Плимута, изъявившие желаниеучаствовать в новом, экзотическом виде охоты на тюленя . Маршрут суднапредполагает.. ”

Альберт Бенедиктович всхлипнул.

– Все. Не стоит дальше продолжать. Я не хочуучаствовать в этом бреде. Я ухожу к себе в каюту.

– А как же ужин, Альберт Бенедиктович? – спросил Муха.

– Сыт по горло!

– Да это просто липа! – неуверенно сказал Филя. – Онинас просто запугать хотят!

– Кто “они”?

В возгласе Антона не было ничего нового. Этот вопрос виталпо всему кораблю с самого утра. Вот только – с какого именно утра?

– Ну, подумаешь, вышел корабль. Ну, пятнадцатьпассажиров… Охотников, мать их. А дальше-то что?

– Думаю, мы еще узнаем, – что дальше. Похоже, чтокто-то собирается и в последующем снабжать нас информацией. – Слова Антона,такие обычные, показались зловещими.

– Улыбочку, Альберт Бенедиктович! – В тишинекают-компании застрекотала камера. Позабытый всеми оператор Вадик Лебедев решилвернуться к выполнению своих профессиональных обязанностей. За то время, покавсе в кают-компании препирались и искали выход из заведомо безвыходногоположения, он успел сбегать за камерой и вернуться.

– Тоже нашли время, молодой человек! – запротестоваладвокат.

– Да не суетитесь вы, плохо выйдете. Лысина-то бликует!– Голос Вадика, звучавший нарочито весело, вступил в явное противоречие с общимпохоронным настроем в кают-компании.

– Прекратите снимать! – не унимался адвокат.

– Отличные кадры получатся.

– Что-то вы уж больно веселитесь, – не выдержал дажеМакс.

– А я не вижу поводов для грусти. – Вадик раздулноздри, и я вдруг почувствовала, что сейчас наступит его звездный час. Жаль,что в кают-компании не было Клио (они с Сокольниковым проигнорировалиимпровизированное общее собрание актива корабля. Должно быть, им было кудаболее любопытно изучать друг друга, а не обстановку на брошенном судне).

Сейчас, именно сейчас Клио оценила бы его по достоинству.

– Знаете, Вадик, у вас такая рожа, как будто выпроникли в суть всех вещей, – неприязненно сказал Филипп.

– Может быть. – Камера оставила в покое адвоката ипереместилась на фотографа.

– Выкладывай, – хмуро сказал Макс.

– Она знает. – Вадик вместе с камерой повернулся комне. Можно только представить себе, как я буду выглядеть на пленке! – Она знает…Мы говорили об этом. Об американской действующей тюрьме для туристов… Можетбыть, нам тоже решили устроить что-то вроде этого… Экстремальный тур,экстремальный вид охоты… Вы же имели на руках путевки, значит, согласились с ихусловиями… Пошевелите мозгами. Все так и выходит. Это игра. Обыкновенная игра.И весь набор к игре: страшилки, пугачки для нервных “новых русских”. Так бы итряслись, здесь сидя, если бы… Если бы не я.

Все недоверчиво засмеялись. Даже запуганный обстоятельствамиАльберт Бенедиктович позволил себе хихикнуть.

По лицу Макса пробежала тень: он не мог смириться с тем, чтокакой-то болван оператор попытался проанализировать то, что пока еще никому неудавалось проанализировать. Никому за сегодняшний длинный день.

– Во всяком случае, это хоть какое-то объяснение, –задумчиво сказал Антон. – Какое-то реальное объяснение. Его можно взять зарабочую гипотезу. Почему нет?

– Ну, хорошо. А что дальше? – Филипп обратился кВадику. За ним повернули головы и все остальные.

– Не знаю, – просто сказал Вадик. – Поживем – увидим.Или в газетке почитаем. Хорошо, что некоторые из нас владеют иностраннымиязыками…

И он многозначительно посмотрел на Макса, который все ещеизучал английскую статью.

– Подождите, тут еще кое-что написано… Сразу не понял,подзабыл английский-то…

– Ну, давайте, что там еще? – нетерпеливо сказал Антон.

– Сейчас… Попробую адекватно перевести… Ага! “Ксожалению, с самого начала корабль преследовали неудачи… Была утеряна связь…”Вот! “А в ночь на двадцать шестое, как нам сообщил капитан корабля, с суднабесследно исчез преподобный сэр Оливер Бейли, глава…”

– Ну, все, хватит! – Альберт Бенедиктович зажал рукамимясистые уши. – Хватит!

– Ладно. – Макс спокойно сложил подметный листоквчетверо. – Хватит так хватит.

– Ночь на двадцать шестое, – заметил Муха. – Это какраз сегодня.

И обвел всех нестерпимо блестящим взглядом:

– Ну, признавайтесь, кто хочет быть преподобным сэромОливером Бейли!

– Поживем – увидим, – сказал сразу погрустневший Вадики опустил камеру. Перспектива стать пропавшим Оливером Бейли не прельщаланикого.