– Вы зря отвели группу захвата, – сказал Лемак.

Комендант базы смерил его недоброжелательным взглядом:

– Шестеро отойти уже не смогли, адмирал. На своих корабляхможете бросать людей на смерть, я предпочитаю терять машины.

Экран, на который проецировался терминальный зал, затягиваламелкая рябь – кто-то, вероятнее всего, меклонец, ставил помехи. Но подавить всесистемы внутреннего наблюдения было ему, конечно, не под силу.

– Я бы не слишком полагался на технику, – сказал Лемак. Онсидел за спиной коменданта перед дублирующим пультом. Почти навернякаисполнительные цепи были заблокированы: отношения между комендантом и адмираломбыли далеки от дружеских.

– Ну и не полагайтесь. – Комендант коснулся клавишипереговорника: – Почему «Охотник» медлит?

– У него своя логика, – без особой почтительности отозвалсяневидимый собеседник. – Выбирает момент.

– Ускорьте!

– Зря, – сказал Лемак. – Зря.

Уже с минуту он вглядывался в человека, который, похоже,осуществлял командование нападавшими. Если принять версию Каль, то это был КейАльтос, телохранитель Артура Кертиса. Силовая броня (не просто броня – новейший«Серафим»!) скрывала фигуру, включённый шлем – лицо. А вот оружие было видноотчётливо. «Эскалибур».

Лемак кивком подозвал ординарца. Тихо прошептал:

– Отзови наших из тюремного блока и коридоров, ведущих кпричалам.

Молоденький лейтенант непонимающе смотрел на Лемака. Адмиралвздохнул:

– Внутренняя охрана считает себя очень крутой. Ониошибаются. Отзовите людей.

Потом он уселся поудобнее и приготовился наблюдатьспектакль.

«Охотник» был противотеррористическим роботом, созданнымспециально для действий на космических кораблях и станциях. Фактически он сталпредельно близок к идеалу.

Три независимые лазерные турели имели мощность излучениядостаточную, чтобы пробить любую броню. Системы наведения обеспечивали почтистопроцентное попадание, реакция была даже несколько выше, чем у меклонца, алогические цепи обладали свободной программой поведения.

Сейчас «Охотника» подстёгивал прямой приказ – ускоритьуничтожение террористов. Это было неправильно – люди ещё не расслабились послесхватки, они были наготове.

Тонкий как паутинка «глаз» робота, выдвинутый из-за углакоридора, изучал противников. Вкупе с данными систем внутреннего наблюдения ондавал полную картину происходящего.

Меклонец на потолке. Головной сегмент выдвинут и движется послучайным направлениям. Неприятно, но в момент, когда меклонец будет изучатьпротивоположные от «Охотника» коридоры, он не успеет среагировать на рывок.

Мужчина в броне с фузионным излучателем. Смотрит на одногоиз убитых. Маловероятно, что успеет среагировать.

Невысокий мужчина с интеллектуальником. Может успеть, но егоизлучатель маломощен.

Киборг (робот чувствовал биение электромагнитных полей). Соскорострельным лазерным излучателем. Опасен, но смотрит в другую точку, и егоброня горит. Работоспособность неизбежно снижена.

Рослый мужчина с мощным тахионным излучателем. Очень быстрыеи точные движения. Крайне опасен.

«Охотник» определил три первоочередные цели. Меклонец,киборг и мужчина с тахионным излучателем. Эвристические цепи провели расчёт – уврагов не было ни единого шанса.

Шесть мощных, скопированных у меклонцев лап подобрались дляпрыжка. Лазерные пушки дрогнули, начиная разворот, и «Охотник» прыгнул. Упротивника не было шанса.

Робот вылетел из коридора, видя, как запоздало наводит свойизлучатель человек, как поворачиваются меклонец и киборг. Они не успевали –никак.

Поток тахионов, заторможенный до световой скорости, возник вобласти основного нервного центра. Робот просто проигнорировал этот факт – какневозможный. Он ещё пытался отдать команды на выстрел, несмотря на то чтометаллическое тело перестало ему повиноваться. Его полуразумные излучателитерпеливо ждали приказа стрелять.

Потом удары фузионного ружья и плазменной пушки меклонцаразнесли «Охотника» на сотни оплавленных обломков. Это было понятно иобъяснимо. Робот прекратил функционировать без каких-либо эмоций, на которые небыл запрограммирован.

– Нет! – закричал комендант. – Нет!!!

Лемак сдержал смех. В гибели «Охотника», конечно же, не былоничего хорошего, но зарвавшийся нахал требовал урока.

– Почему?! – чуть сбавляя тон, произнёс комендант. Онповернулся к Лемаку, умоляюще произнёс: – Как они опередили робота?

– Я никогда не полагаюсь на технику, – мстительно заметилЛемак. Молодое здоровое тело жаждало эмоций, схваток, интриг. Давно следовалопройти аТан, давно…

– Как? – убито повторил комендант.

– Очевидно, у одного из них «Эскалибур», – сообщил Лемак.

– И?

– У тахионного оружия особые отношения со временем. – Лемакнежно погладил ствол собственного «Эскалибура». – Знаете, эта пушка стреляетпочти на секунду раньше, чем вы спускаете курок. Вы разве не допущены кинформации грифа «Клинок»? Сочувствую.

Оставшийся в живых боевик сломался. Это Кей понял сразу,хоть тот и не произнёс ни слова, быстро осмотрев труп брата. Слишком медленноон отреагировал на появление робота, слишком равнодушно принял их удачу.

Возможно, снятый инстинкт самосохранения и делал для боевикасобственную смерть малозначащей. Гибель брата, однако, на него подействовала.

Плохо было и с Андреем. Броня киборга перестала гореть, ноеё функциональность резко снизилась. Хуже всего было то, что оказалисьпотерянными все его датчики, размещённые на броне. Сейчас он по-прежнемузамыкал движение, но это было вынужденной мерой, не приносящей прежней пользы.

Лишь Томми хранила судьба… или неведомый бог из машины.Вволю настрелявшись, не получив ни единого серьёзного попадания, мальчикутратил всякую критику к происходящему. Кей мысленно отметил это, но вразумлятьТомми было не время.

Впрочем, до тюремного блока они добрались легко. Несколькоперестрелок на солидных дистанциях и немного закрытых люков, которые Кас/с/исвышибал своей пушкой, в счёт не шли.

Последнюю дверь им пришлось плавить в три ствола – тюрьмабыла построена добротно. Но и за ней никого не оказалось. Круглый зал с пустымикреслами надзирателей, работающие пульты…

– Сунуть лапу в плазму может любой, – сказал меклонец,демонстрируя хорошее знание поговорок булрати. – А вот вытащить обратно удаётсяредко.