Андрей не подозревал, что для некоторых механистов сердцеуже перестало быть жизненно важным органом.

Т/сан был в ярости. Его, двадцать пять лет проработавшего вСИБ, полчаса держали под замком. Ему не доверяли! И всё потому, что срединападавших был ещё один меклонец.

Они добрались к тюремному блоку вовремя – Лемак ещё не успелначать атаку. По дороге Каль пришлось трижды предъявлять свой жетон постам –четыре человека в силовой броне и «Охотник» представляли почти непреодолимуюпреграду. Каль подумала, что, прояви Лемак такую энергию с самого начала, Кея сприятелями взяли бы ещё на полпути.

Адмирал стоял в окружении нескольких ординарцев передтреножником полевого пульта. Дальше по коридору, в конце которого виднелисьоплавленные двери, группировались люди в броне.

– Пойдёте вперёд? – поинтересовался адмирал, отворачиваясьот экрана. Изабелла покачала головой. – Ну и верно… Начинайте!

По коридору словно прокатилась металлическая волна. Кальприщурилась, когда броня нападавших расцвела огоньками плазмы, а в проём двериударили лазерные лучи.

Кто-то из нападавших, вырвавшийся слишком далеко вперёд,попал под выстрелы своих же товарищей и упал – то ли мёртвый, то ли решивотлежаться.

– Потери неизбежны, – покосившись на Каль, сказал Лемак. –Но почти у всех аТан.

Атакующие ворвались в тюремный блок. Большая часть сквозьдвери, а несколько групп – в пробитые в стене отверстия. Каль понимала, чтосолдаты Лемака проникают сейчас в тюрьму со всех сторон, но и те полсотничеловек, которые действовали на её глазах, казались способными сломить любое сопротивление.

Выстрелы стихли.

– Вот и всё, – сказал Лемак, поворачиваясь к Каль. Улыбаясь,положил руку ей на плечо. Лицо Изабеллы исказила ярость.

– Всё? А если мальчик погиб?

– Мои люди… – начал Лемак.

Ординарец, занявший его место у пульта, шагнул к адмиралу:

– Простите…

Лемак осёкся.

– В тюремном блоке их нет, адмирал. Три трупа наших… и всё.

Каль отстранила Лемака и побежала к оплавленному проёмудвери. Следом бросился Т/сан.

Кей никогда не переоценивал свои силы. Ещё меньше он былсклонен полагаться на удачу.

Сейчас, однако, у него не осталось выбора, кроме какположиться лишь на то и другое.

Они вышли из тюремного блока предельно просто – тем самымметодом, который руководство базы использовало для визита на допросы. Эта частьпредложенного Сейкер плана казалась Кею наиболее сомнительной, но гипертуннельдействительно продолжал работать. Ни у кого не возникло мысли, что заключённыемогут бежать из одной тюрьмы в другую.

Но в данном случае они получили крошечный шанс вместоникакого.

– Приятное место, – сказал Андрей, когда Дач с Томми наруках прошёл через гипертуннель.

Кей понимал, что имеет в виду киборг. Помещение было рабочимкабинетом – многофункциональный пульт с удобным креслом, панорамный экран,коллекция оружия на вогнутой стене, завешенной старинным гобеленом. Здесь былобы интересно покопаться… будь у них время.

– Детекторы? – делая шаг с приёмной площадки, спросил Кей.

– Вероятно, нет.

Кей посмотрел на Томми. Мальчик по-прежнему был парализован,но веки его начали подрагивать. Механистка отмерила ему полную дозу изстаннера.

Гипертуннель сработал, и в кабинете возник меклонец. Чтобывместиться в габариты переходной зоны, он встал на задние лапы, превратившисьво что-то вроде памятника вздыбленному меклонцу. Артура он прижимал к груди, иКей опять ощутил укол боли при взгляде на бледно-жёлтое лицо.

– Пороетесь в машинах? – спросил он сразу и меклонца, икиборга.

Кас/с/ис отошёл на шаг и ответил:

– Я не рискну.

– Я тем более, – отозвался Андрей. – Мы ещё дальше от причала,чем раньше, но отсюда ведёт очень хороший коридор.

Гипертуннель сработал в последний раз. Боевик остался наместе, что было вполне разумно, – оставаясь в приёмной зоне, он блокировалпроход.

– Разоблачаемся, – опуская Томми на пол, сказал Кей. – Кас/с/ис,работай с дверью.

Броня была чертовски тяжёлой, и хоть они и помогали другдругу, но было потеряно семь драгоценных минут. Прежде чем вылезти из своего«Серафима», Кей глотнул из подведённой ко рту трубочки. Жидкость былавяжуще-горькой и обладала тошнотворным гнилостным запахом, но «боевые коктейли»никогда не брали первых мест на конкурсах напитков.

– Теперь у меня есть два часа, – сказал Кей.

– Этого хватит и умереть, и скрыться, – счёл нужнымпрокомментировать меклонец, свободной лапой укрепляя на груди эмблемуруководства СИБ. – Исходя из плана, здесь будут ещё три комнаты, в последнейвозможна охрана. Затем транспортный терминал номер восемь и коридор к причалам.

Кей оправил мундир. Сшитый сутки назад, он не производилвпечатления нового, но это и требовалось. Капитанские погоны и планки медалей«Слуга Империи» четырёх степеней прекрасно дополняли картину.

Боевик стал сержантом, а киборг рядовым сотрудником СИБ. УТомми под бронёй оказалась лишь блеклая серая пижама, сильно напоминавшая ту, вкоторую был облачён Артур. Кей похлопал мальчика по щекам, но никакой реакциине последовало.

– Пошли, – закидывая «Эскалибур» на спину, сказал Кей. –Время. Андрей, возьми Томми.

Они вышли в послушно распахнувшуюся дверь. Броня четырьмясизыми кучками осталась на полу. Возможно, Кей и сказал «спасибо» безмозглымпластинам из металлокерамики, но даже он не был настолько сентиментален, чтобыпроизнести это вслух.

* * *

Ян Думбовский остался на второстепенном посту не потому, чтосчитался плохим солдатом. В самом скором будущем ему светили сержантскиенашивки и перевод в элитный первый полк, подчинённый лично Лемаку.

Только то, что он ещё не заработал на аТан, и лишило егоудовольствия штурмовать тюремный блок. За три года службы, при почти полномотсутствии трат, Ян мог обеспечить своё бессмертие, но его родители жили нанищем Хаксиа. Деньги сына, которому посчастливилось завербоваться в армию,позволяли им как-то существовать на планете, давно уже признаннойнеперспективной.

Пятнадцать килограммов лёгкой брони Ян носил с такойлёгкостью, словно это была рубашка из настоящего шёлка, которую он себепозволить не мог. Импульсный лучемет, пристроенный на сгибе локтя, казалсяпродолжением правой руки.