– Привет, – сказал мужчина. – Врача хлопнули? Стоило,признаю.

Кей и Артур молча смотрели друг на друга. Почему-то Кей былуверен, что мальчишка узнал его – даже сквозь искажённый колпак силового шлема,в окутанной огнём и расплавленной пластмассой броне.

– У меня в руках шоковая граната со снятой чекой, – сказалмужчина. – Стоит мне умереть, и его головешка расколется как орех. Ясно?

Лицо Артура было зеленовато-бледным, с ввалившимися скулами.Даже глаза изменились… утратили властность маленького принца.

– И ты умрёшь, – сказал Кей.

– Ну и что? У меня аТан, спасибо Кертису. А вам мальчикнужен живым, верно? Он ведь и сам умирать не хочет… почему-то.

– Кей, – тихо сказал Артур. – Убей его… мы начнём сначала. Яобещаю, мы вновь пойдём вместе.

Лицо толстяка дрогнуло.

– Как видишь, у нас есть варианты, – дружелюбно сказал Кей.– Ну что, меняемся? Жизнь мальчика – на твою.

– Вариантов уже нет, – холодно сказали из-за спины. –Опустите оружие и можете обернуться, но очень плавно. Особенно ты, ящерица.Учти, я среагирую на открытие боевых амбразур.

Первый раз за сегодняшний день Кей Дач почувствовал, чтопроиграл. Он повернулся – плавно, как требовал невидимый враг, обладавшийсмутно знакомым голосом.

Механистка с серебряным лицом держала их на прицеле. Обоих –у неё был «Ультиматум», небрежно зажатый в левой руке. В правой она держаламаленький пистолет. Лёгкая броня скорее подчёркивала точёную фигуру, чемскрывала.

Томми лежал у её ног, выпустив оружие.

– Нельзя требовать от ребёнка слишком многого, – сказаламеханистка. – Его так увлекла ваша беседа – а стан-излучение прекрасно проходитсквозь металлокерамику. Знаешь, Кей, почему я не обездвижила вас со спины?

Кей покачал головой.

– Меня зовут Маржан. Мы когда-то работали вместе.

– Привет, Мухаммади, – сказал Кей. – Ты изменилась.

– Привет, Альтос. Сейчас подойдут наши люди, и всё будет впорядке. А мы пока поболтаем. Ты мою реакцию знаешь и глупостей не наделаешь.На ящера мне плевать, если дёрнется, я его сожгу. Обидно только, что и ты неуцелеешь… Луис, не расслабляйся!

– Не собираюсь! – приободрившимся голосом отозвался мужчинас шоковой гранатой. Меклонец так и не повернулся – лишь выдвинул один глаз,чтобы смотреть назад.

– Ты, в общем, молодец, – продолжала Мухаммади. – Работаешьчестно, за клиента держишься до конца. Не стоило, конечно, сюда лезть, но разподписал контракт… Умирал часто?

– Доводилось.

– Никого из наших не видел? Я давно от всех оторвалась.

– Ника видел, – сказал Кей. – Он ушёл из лиги, занялсякоммерцией. На Культхосе сейчас… женился.

– Тюфяк, – решила Мухаммади. – А Динара?

– Не знаю. Разреши выключить плазму?

– Что, жарко? Выключай.

Плазменные языки опали. Кей продолжал стоять, не пробуяподнять «Эскалибур». Если выстрела не было, значит, он не успеет выстрелить.Так, господин Мартызенски?

Глупо они попались. Позорно.

– Слишком высоко ты забрался, Кей, – продолжала Маржан. – Непо своим силам. Тебе бы охранять богатых старушек и подхалтуривать на…

Полыхнуло дважды. Руки Маржан взорвались, разлетаясьфонтанами плоти и металла. «Ультиматум», зажатый в оторванной кисти, полетел вугол, пистолет был просто расплавлен. В следующий миг Кей уже прыгнул кмеханистке – пошатывающейся, ошеломлённой, утратившей всю свою грозную красоту.

Кей ударил её в грудь, с наслаждением ощутив мощь брони.Хрустнули ломающиеся рёбра, женщина отлетела к стене.

За спиной Кея громыхнуло, и он услышал два слившихся крика –тонкий, захлёбывающийся голос Артура и визг Луиса.

Пнув Маржан в подбородок (снова хруст, спасибо,сервомоторы), Дач бросился к меклонцу. Андрей, стоявший в дверях, продолжалдержать неподвижную механистку под прицелом лазерника. Вероятно, он былвысокого мнения о живучести себе подобных.

Кас/с/ису помощь не требовалась. Меклонец заканчивал комкатьпередними лапами что-то, ещё недавно бывшее человеческим телом. Одна из среднихлап лежала на голове Артура. Над кроватью вился дымок, в стене возниклаворонка.

– Многие люди высокого мнения о роли причёски в своейвнешности, – не прекращая упражнений с импровизированным мячом, сказалмеклонец. – Мы же считаем, что волосы – атавизм, недостойный наших человеческихдрузей. Мальчику стоит перенять эту точку зрения.

Кей оторвал лапу меклонца от головы Артура. Кертис-младшийбольше не кричал, скорее всего потому, что у него не было сил на крик. Волосывыгорели почти начисто, кожа покраснела и пошла волдырями. Но учитывая всеобстоятельства, выстрел меклонца, испаривший шоковую гранату, можно былоназвать образцовым. Луис не учёл того простого факта, что шоковая граната несодержала взрывчатки, только генератор инфразвука. Будь у него в руках что-либодругое – и меклонец оказался бы бессилен.

– Терпи, малыш, – сказал Кей. Протянул руку к лицу мальчика– и остановился: броня была ещё слишком горячей. – Терпи, короли не плачут. Ятебя вытащу.

– Возможно, но пока нести его придётся мне, – невозмутимозаметил меклонец.

– Усыпи мальчика.

Сверкнуло голубым.

Кей отвёл глаза от медленно расслабляющегося лица, сказал:

– Я прихвачу второго.

– Кажется, мы отклоняемся от плана? – осведомился Кас/с/ис.

– Да.

– Можно узнать причину?

– Они больше не похожи друг на друга.

– Ну-ну, – сказал меклонец с такой человеческой интонацией,что Кей вздрогнул. Прошёл в соседнюю комнату, мимо мёртвого врача, мимооглушённого Томми и поглядывающего в коридор Андрея. Нагнулся над Маржан,лежавшей в луже крови. В её груди прибавилась сквозная дыра.

– Я подстраховался, – сообщил киборг. – Сердце у неё былоорганическое.

– Неужели? У меня есть заказ на кусочек серебра…

Уши механистки тоже были металлическими – искусная маска,подошедшая бы злой богине. Кей Дач оторвал мочку и сказал неподвижному телу:

– Может, я и прыгаю выше головы, но ты теперь годна лишь наметаллолом.

Маржан не ответила. Не потому, что была мертва, как считалиАндрей и Дач. Резервный кровенасос, обычно использующийся лишь при сильнойфизической нагрузке, отчаянно пульсировал, обеспечивая приток крови к мозгу ипечени. Клапаны пережимали перебитые артерии. Электроды, вживлённые в мозг,подавляли невыносимую боль.