– Мы уже по уши… в плазме, – проходя к пультам, ответил Кей.В него не стреляли. Некому было стрелять – тюрьму сдали без боя.

Поскрипывая на каждом шагу, посыпая чистенький пластиковыйпол крошкой горелой брони, Андрей последовал за ним. После некоторых усилийстянул перчатку с левой руки и положил её на пластину интерфейса. Попросил:

– Тридцать секунд на снятие паролей.

– Хоть сорок, – озираясь, буркнул Кей.

– Двадцать.

– Если мальчика здесь нет, то пристрели меня, прежде чемсообщить это.

– Мне запрещено вас убивать. Десять.

– Кас/с/ис, уничтожь детекторы, – попросил Кей.

– Я ими тоже занимаюсь, – заметил киборг.

– Не беда.

Меклонец, напряжённо изучавший помещение, встал на задниелапы, вытянувшись почти к потолку. Из подбородка выдвинулся тонкий ствол.Мгновение Кас/с/ис изучал помещение, потом лазер заработал, аккуратно выжигаядырки в стенах и оставляя выплавленные вороночки в потолке.

– Я в локальной сети, – сказал Андрей. – Общее содержание…нет… дисциплинарное содержание… нет… особое содержание… нет…

– Дьявол, – сказал Кей, чувствуя, как накатываетпредчувствие неудачи.

– Лазарет… есть.

– Лазарет?

– Его допрашивают по категории четыре «ц». Формирую коридор.

Кей сдержал проклятие. Четыре «ц». Даже не калечащие методыдопроса – методичная вивисекция, грань жизни и смерти.

Что бы ни говорили про СИБ и армию обыватели, но Кей ещёникогда не слышал о допросе четвёртой степени, применённом к ребёнку.

– Коридор вместит тебя? – спросил он у Кас/с/иса, глядя нараздвигающиеся стены.

– Вероятно.

– Мы пойдём вдвоём. – Кей посмотрел на Томми. Отключатьпрограмму, ведущую мальчишку за ним, было слишком долго. – Втроём. Ожидайтенас, Андрей. Постарайтесь удержать проход. И готовь отход.

* * *

Лемак, перешедший за главный пульт, проглядывал диспозициюсвоих сил. Тюремный блок был надёжно блокирован – и солдатами в броне, иопозорившимися роботами. Кей Альтос получит своего подопечного, но это ничегоне изменит. Единственное, что беспокоило Лемака, – наглухо заблокированныесистемы наблюдения внутри тюрьмы. Либо поработал меклонец, либо срединападавших был киборг, способный свести с ума компьютерные сети.

– Может быть, вывести меклонцев и булрати? – робко предложилкомендант. Лемак ухмыльнулся:

– Выведем.

– А если пустить газ?

– Они все в броне.

Выйдя на связь с сержантами штурмовых групп, Лемак отдалнесколько приказаний. Кольцо вокруг тюремного блока начало стягиваться. Потери,конечно, неизбежны, тем более что Альтоса будут брать живым. Но ребятасправятся. Лемак знал своих людей и не сомневался в их подготовке. Он лишь непонимал, зачем позволил нападавшим войти в тюремный блок.

– Адмирал…

Лемак повернулся на голос ординарца, но Изабелла Каль, держажетон СИБ в поднятой руке, уже отстранила его:

– Что это значит?

– Мы берём их, – холодно ответил Лемак. Таким тоном с нимговорить не следовало, и Каль изменила тон:

– Адмирал, в тюремном блоке мои люди!

– Маржан и Луис? Мне очень жаль. Впрочем, у них есть всевозможности выполнить свой долг.

Каль, кусая губы, смотрела на адмирала. Потом покачалаголовой:

– В таких играх немудрёно и заиграться, адмирал. Их нельзябыло допускать к Артуру… они могут его убить.

– Не думаю. – Лемак расслабился. Он вдруг понял, чегодобивался. Сущей мелочи – чтобы с лица Каль сползла маска победительницы. Чтобымаленький живой приз был завоёван ими обоими… на равных.

Забавно, стоило помолодеть, и он делает глупости, каквлюблённый юнец.

– Возьми своего меклонца и подходи к тюремному блоку, –сказал Лемак. – Я буду там через шесть минут. Мы возьмём их всех. Вместевозьмём.

Из такой тюрьмы было невозможно убежать. Камеры не имеливыхода – тот формировался лишь по мере необходимости, по команде с пультауправления.

Коридор был узким, не рассчитанным на меклонца, и тот вочередной раз изменил форму, сплющился.

– Почему они не заблокировали пульт? – риторически спросилКей. – Нас словно специально пропустили.

– Возможно, – согласился идущий впереди Кас/с/ис. – Но стоитли об этом жалеть?

Дверь оказалась закрытой, но меклонец даже не стал тратитьна неё заряд. Навалился передними лапами и выбил внутрь.

В маленькой белой комнатке сидел за столом врач. Припоявлении меклонца и двух людей в броне он торопливо поднялся.

– Я вольнонаёмный, и у меня аТан, – быстро произнёс он. –Вам не требуется меня убивать. Я даже не обязан сопротивляться… и не собираюсьэтого делать.

Кей обвёл взглядом помещение. Три двери, ряд закрытыхстеклянными дверцами шкафов. Лекарства, инструменты, полуразобранныйхирургический робот на диагностическом стенде.

– Где твой пациент, врач? – спросил Кей.

– Мальчик? В реанимационной. Его не следуеттранспортировать, состояние крайне неустойчивое.

Врач доброжелательно улыбнулся.

– Твоими стараниями «неустойчивое»? – полюбопытствовал Кей.– Где?

Кивок на одну из дверей.

– Он один?

Снова кивок, но слишком поспешный.

– Убей его, Кас/с/ис, – попросил Кей.

Меклонец взмахнул резко удлинившейся лапой, и шея врачахрустнула. С неестественно вывернутой головой он упал на пол.

Кей и меклонец обменялись взглядами.

– Попробуем, – решил меклонец, грациозно подходя к указаннойдвери. Кей встал слева от него, метрах в двух. Не оборачиваясь, велел Томми:

– Стой за порогом. Наблюдай за комнатой. Если что, иди кАндрею.

Он включил плазменный режим «Серафима» и осторожноприкоснулся к стене. Пластик таял как льдинка на огне.

– Давай, – сказал Кей.

Одним рывком меклонец вышиб дверь, наполовину просунувшисьвнутрь. Одновременно Кей шагнул сквозь стену.

Артур, прикрытый по горло простынёй, лежал на высокой,громоздкой от встроенных приборов кровати. У его изголовья, криво улыбаясь,сидел плотный мужчина в кричаще-яркой оранжевой рубашке. Оружия у него не было– только маленький цилиндрик, прижатый к голове мальчика.