"Так и знай, – вопила Альбина, – я свое счастье никомуне отдам! Даже не мечтай о другой бабе! Имей в виду, если что заподозрю, нежить ей, убью, отравлю!” Вот Слава и боялся открыть правду до официальнойженитьбы. Альбина могла запросто заявиться к Кире домой и разрушить свадьбу.

– Бракосочетание на 23 августа назначили, – пояснила Даша, –утром распишутся, днем – обед, а вечером они должны улететь на месяц наСейшельские острова. Бабушка тогда и расскажет все Альбине. Только та уженичего поделать не сможет. Впрочем, раз мама в тюрьме, папе вообще боятьсянечего!

Поезд с грохотом влетел на станцию “Сокол”. “Осторожно,двери закрываются, следующая станция “Войковская”, – пробормотал мужской голос,у машиниста испортился магнитофон, и он сам объявлял остановки.

– Как вас зовут? – неожиданно спросила Даша.

– Виола.

– Красивое имя, – восхитился ребенок и добавил:

– Я люблю этот сыр из баночек.

Я покосилась на нее, не похоже, что Дашенька издевается,скорей всего, на моем пути попалась еще одна любительница плавленого сыра“Виола”.

Перед входом в подъезд я попробовала объяснить Даше:

– Вика не предполагает о твоем существовании. Поэтому сразу,с порога, ничего не говори ей. У бедняжки последние дни сплошные стрессы.

– Зря меня за дуру считаете, – с достоинством заявилаДашенька, – просто познакомиться хочу, скажете, что я… Ну, кто я?

– Моя ученица, занимаюсь с тобой немецким языком.

Подойдя к двери, я увидела, что кнопочка звонка вновьисчезла. Пришлось стучать, потом барабанить ногой, но дверь открывать неспешили. Из недр квартиры доносился мерный гул. Наконец приоткрылась щель, ивысунулся Петька.

– Кто там? – бдительно спросил он.

– Сто грамм, – ответила я, – поздно спрашивать, когда дверьраспахнул.

Мы втиснулись в прихожую, и я онемела. Кругом лежат грудыбарахла.

– Что у нас происходит?

– Дядя Ленинид хочет балкон стеклить! – завопил Петька.

Так, понятно. Как у всех бывших советских

Людей, у нас с Томусей полно всякого барахла, котороеиспользовать нельзя и выбросить рука не поднимается. Наш человек, приученный крезким сменам правительства, дефолтам и панически боящийся, что с приходом новогоначальства в стране кончится товарное изобилие, рачительно складывает всякиймусор, исходя из принципа: вдруг пригодится. Мы с Томусей не исключение. А гдедержать всю эту ерунду обитателю “хрущобы”? Ясное дело – на балконе. Поэтомутам у нас кошмар, лучше не выглядывать. И вот теперь папенька в хозяйственномпылу взялся за остекление.

– Я мою окно в спальне! – весело орал Петька. – Грязно увас, жуть!

– Убраться решили, – эхом отозвался Митька. – Я пылешошу,нет пылесосяю, ну, в общем, при пылесосе, а Криська кекс печет, а то жратинькинечего, совсем-совсем. Верка во дворе ковер бьет, ну и воняет от него! Как изпомойки несет. Тетя Вилка, а ты купила мусорное ведро?

– Нет, – удрученно ответила я, пробираясь через горы шмоток.

Глаз случайно заметил эмалированный детский ночной горшок.Господи, как он-то к нам попал и зачем мы его держим на балконе!

– Где Тамара?

– На оптовку пошла! – закричала Кристя. – Все продуктыкончились, нам яйца Аня дала.

– Не отвлекайся, меси тесто, – послышался голос соседки, –иначе осядет, барахло получится.

– Мака дака, – залепетала Машка.

Так, значит, они у нас, нашли время для визита.

– Вика, ты где?

– Тут! – крикнула девочка и, стукнув меня дверью, вылетела изванной. – Стираю, белья гора, до неба!

– Господи, простыни же тяжелые.

– Аня велела порошок развести в ванной и ногами потоптать, –пояснила Вика, – здорово вышло, прямо, как в машине. Все пододеяльникиистоптала, мы их с Криськой во дворе развесили, сейчас шторы топчу.

– Какие?

– Из гостиной, такая вода течет! Тут она заметила Дашу ипопятилась.

– Добрый день, – тихо сказала гостья, – меня зовут Даша.

Вика стояла, опустив руки вдоль тела, с ее босых,покрасневших ног на линолеум стекли небольшие лужицы. Пауза затянулась, я ужехотела вмешаться, как вдруг Виктория резко сказала:

– Так, значит, ты – моя сестра.

Я плюхнулась на диван и воскликнула:

– Ты знала про Дарью? Откуда? Вика ухмыльнулась:

– У нас дома в каждой комнате по базе с трубкой торчит. Есликто-то говорит по телефону, то можно услышать о чем.

– И ты подслушивала…

– Нет, один раз случайно, хотела позвонить, а там маминголос: “Дашенька, доченька, ангел ненаглядный…” Даже интересно стало, что этоза девочка такая. Со мной-то она никогда так не разговаривала, только ругала дапоучала. А потом фото нашла, в сумке у нее кармашек есть потайной, подподкладкой…

– Давно ты в курсе?

– Полгода уже, – заявила Вика и уставилась на Дашу.

Та тоже глядела на сестру во все глаза. Так две незнакомыесобачки при первой встрече буравят друг друга взглядом, выясняя, кто из нихсильней.

Петька бросил мыть окно, Митька выключил пылесос, Кристя,Аня и Машка вылезли из кухни, а с балкона притопал папенька. В довершениекартины распахнулась дверь на лестницу, и появилась запыхавшаяся Верочка.

– Могли бы и помочь, – обиженно заявила она, – тяжело ведь.И потом, выбивать этот палас – идиотское занятие, стирать надо, он вонять неперестал.

– Знакомься, – сказала Вика, показывая Даше на Веру, – этотоже твоя родственница, тетя.

– Очень приятно, – немедленно отреагировала Верочка, опускаямне на голову скрученный ковер. – Наверное, отлично вас знаю, только, простите,совершенно не помню!

Даша растерянно глянула на меня. Появление тети явно былодля нее неожиданностью. Я окинула взглядом толпу благоприобретенных друзей иродственников. Из кухни потянуло горелым.

– Кристя, кекс горит!