— Пожалуй, — ответил Олег раздумчиво, — этолетучая мышь.

— Догадываюсь, — сказал Томас, закипая. — Онаправда из золота?

— Правда... Если не ошибаюсь, это амулет. Даетвозможность полетать. Но совсем немного. Только разлетаешься, а тут заклятиекончится, задницей в горящую лаву...

Томас отдернул руку:

— Так брать или не брать?

— Бери, — решил Олег. — Твой друзяка говорил,что впереди как раз и будет озеро кипящей лавы.

Томас поежился, но схватил мышь — тяжела, чистоезолото, — сунул за пояс и поспешил за Олегом к выходу. На пороге Томас спроклятием отшатнулся, рука метнулась к мечу. Навстречу бежали трое широченныхв плечах воинов варварского облика — обнаженных до поясов, с чудовищнымимышцами, у каждого в руке по топору на длинной рукояти. Томас оторопел несколько от развитых фигур, у него тоже развитая, а от того, что на плечах укаждого по две головы, тесно прижатых одна к другой.

Олег быстро заслонил Томаса, посох завертелся как крыльямельницы, послышался треск, что слился в сплошное щелканье, тем временем Томаспришел в себя, с боевым кличем рванул меч из ножен, перед ним шатался,оглушенный двухголовый, и меч рыцаря красиво и страшно разрубил его до серединыгруди.

Остальные два уже громоздились двумя безобразными наростамина ступенях. Олег переступил, глазами указал верх и влево. Там метались иотвратительно каркали огромные летучие мыши, красные, с горящими глазами.

— Огнем плюются, — сообщил Олег. — Давайпройдем с другой стороны.

— А там есть ход?

— Сделаем.

Он попятился, Томас отступил следом, и калика захлопнулврата. Слышно было, как хлопало в створки, словно бросали комья мокрой глины,на металле расплылись темно багровые пятна, повеяло жаром. Томаса тоже бросилов жар, словно доспехи уже плавились от таких плевков.

Калика по дороге разбил еще витраж, не заметил раньше,прихватил серебряный ключ в потайном алькове, простучал все каменные плиты, акогда подошли к противоположной стене, недолго шарил по глыбам, наконецзатрещало, посыпалась щебенка, открылся невысокий проход.

Томас наконец понял:

— Ага, тебе все известно, потому что это нечестиваямагия!

— Держи меч наготове, — предупредил Олег.

— Что-то чуешь?

— Сейчас и ты почуешь.

Страшный удар по голове отбросил Томаса обратно. Сквозь шумв ушах услышал яростный вскрик Олега. Шипело, словно на раскаленную сковородулили масло, слышался треск, удары, хрип, а когда в глазах чуть очистилось,увидел, как Олег сражается с тремя странными монахами в зеленых рясах. Монахивисели в воздухе на высоте человеческого роста. Из вытянутых рук срывалисьзеленые молнии, но калика каким-то чудом успевал уворачиваться, рывкамиприближался то к одному, то к другому, наконец исхитрился достать концомпосоха.

Томас услыхал хлопок, вспыхнул мертвенный свет. Олеготскочил от медленно падающего на пол зеленого плаща. Томас с боевым кличембросился вперед, монахи разом повернулись в его сторону, Олег пронзил ещеодного острым, как стилет, концом посоха, а третий, отпрыгнув в воздухе, попалпод богатырский удар двуручного меча.

Томас едва не упал, когда меч, прорезав пустоту, врезался вкаменную плиту под ногами. По обе стороны опустились рассеченные половинкизеленого плаща. В глазах еще плавали цветные мухи, когда ненавистно правильныйголос калики сказал за спиной:

— Ну, что разотдыхался? Как говорит один знакомыйкрестоносец, надо идти.

— Это не крестоносец сказал, — прохрипел Томас. Ондико смотрел на плащи, что как зеленая тина лежали грязными комьями на ровномчистом полу. — Все?

— Всех, — уточнил Олег. — Здесь всех. А чтодальше, не знаю. Это твой ад, тебе знать.

Томас вытер лоб, огляделся, все еще сжимая меч, но врагибольше не появлялись, и он признался, чувствуя, как все еще вздрагивает голос:

— И в аду, если присмотреться, ничего... такие жеподземелья, тайные ходы, замки, костелы...

Олег удивился:

— А кто сказал, что на земле не ад? На ней есть все.Говорят, даже кусочки рая.

Томас осторожно поднял зеленый плащ, материя загадочномерцала в его руке, блестки ползают по рукавам, как растревоженные светлячки.Олег видел, как рыцарь нерешительно набросил плащ на плечи, огляделся посторонам, словно искал зеркало.

— От пыли, — сказал он, будто оправдывался.

— А если чародейский? — спросил Олег ехидно.

— Это христианская магия, — отрезал Томас. —Белая! С убитого монаха как-никак сняли!

В черном небе часто сверкали падающие звезды. Однапронеслась настолько близко, что Томас рассмотрел в светящемся столбе согнутогочеловека: колени прижаты к груди, руками обхватил ноги и опустил голову,преодолевая чудовищное сопротивление встречного ветра. Светящийся шар, оставляяразреженный светящийся хвост, исчез в сотне шагов за грядой камней. Донессяудар, земля качнулась, затем с опозданием прогремел мощный грохот. За камнямивозникло трепетное нездоровое сияние.

Калика выругался. Светлые блики играли на его лице, делаяпохожим то ли на демона, то ли на высеченного из старого камня древнего бога.Томасу

стало жутковато. Он спросил шепотом:

— Это кто?

— Разные, — огрызнулся Олег. — Шагай быстрее!Можем не успеть.

Томас ощутил, как затрясло, даже тяжелые доспехи зазвенелигаденько и пискляво.

— Опаздываем?

— Еще не знаю. Вдруг эти помешают?

Томас проследил взглядом хвостатые звезды, что сыпались ужекак спелые груши в августе. Земля вздрагивала, часто вздымались светящиесяоблачка, грохот не умолкал.

— Не прибьют? — спросил Томас, стараясь чтобыголос звучал беспечно.

— Не знаю, — огрызнулся Олег. — Может ктосослепу и влупит со всей дури. Тогда все, отыскались... Но как бы вообще небыло поздно.

Томас вспомнил бледное лицо с высоко вздернутыми бровями,печальные глаза, длинные волосы. Теперь облик падавшего в огненном шарепоказался смутно знакомым. Даже его хилая бородка, синяя хламида, скорченныебосые ступни...

— Кто они?

— Разные, — повторил Олег. — Пророки, риши,бодисатвы... Словом, спасатели. Кто раз в год, кто чаще, отправляются в ад,бродят, выспрашивают, кого-то освобождают, берут либо в собой, либо переводят вместа, где терзают меньше. Кого-то вовсе в чистилище.

Томас сказал чуть веселее:

— Вот видишь! Есть на свете справедливость. Наказанияпересматриваются.