– Да знаю я, – нетерпеливо перебил Камень, –ты мне сто раз объяснял.

– В квартире тесно, душно, потому что маленький ребенокслабенький и часто простужается, окна не открываются, повсюду висят пеленки, изапах такой специфический, какой бывает, когда маленькие дети в доме. Курить,естественно, нельзя, надо выходить на лестницу. А лестница грязная,заплеванная, вонючая.

– А как же Родислав раньше обходился? – удивилсяКамень. – Он что, не видел всего этого?

– Да видеть-то видел, но знаешь, у человеческих особейочень интересное восприятие. Если они знают, что какое-то явление временное,они его не учитывают и думают, что немножко потерпят – и все. А когда имговорят, что теперь так будет всегда, тут они как будто прозревают и начинаютвидеть все неудобства. Когда раньше Родислав приходил на три-четыре часа, онвполне мог вообще не курить, или с ребенком занимался, или с Лизой в постельукладывался. Ну, иногда выходил на лестницу, но даже не замечал, какая они неаппетитная.И потом, лестница вообще возникла на какое-то время, пока Даша была крохой,потом, когда ее отдали в ясли, проблема лестницы отпала, он курил в квартире, итолько теперь, с рождением Дениса, снова появилась. И вот представь себе:первое утро, он помылся, побрился, вышел на лестницу покурить, ему непонравилось, но он подумал, что все это мелочи по сравнению со счастьемсовместной новой жизни. Вернулся в квартиру завтракать, видит – в раковинепосуда грязная, еще с вечера не помыта. Лиза никогда любовью к порядку неотличалась, но раньше ему это даже нравилось, ему казалось, что это проявлениелегкости характера и жизнерадостности, которые он так любил в Лизе. А тут он нетолько увидел немытую посуду, но еще и понял, что она пахнет, и запах ему непонравился. Лиза ему подает яичницу, а яичница-то внутри сопливая, а по краямрезиновая, да на подсолнечном масле пожаренная. Гадость страшная. Он, конечно,давился, но ел, и вспоминал при этом Любины оладушки, сырники и пшенную кашу стыквой, которую он очень любил и которую жена ему все время варила. Ну, сгрехом пополам он яичницу одолел, Лиза спрашивает, что ему наливать, чай совчерашней заваркой или кофе. Родислав так и обомлел: в его семье вообще провчерашнюю заварку не слыхали, Люба всегда подавала только свежезаваренный чай.Попросил кофе. Лиза сварила ему кофе – получилось еще хуже, чем яичница, вкусмерзкий, на поверхности непроваренные гранулы плавают. Он даже подумал, что,может быть, это какой-то особенный сорт кофе, которого он раньше не пробовал.«Лизонька, – говорит, – а что это за кофе?» Она отвечает: «Обычныйкофе, в магазине у нас продают. А что, тебе невкусно?» Родислав у нас пареньвоспитанный. «Нет, – говорит, – все в порядке, просто вкуснеобычный». А сам задумался: Люба ведь тоже кофе в обычном магазине покупает,почему же у нее он получается таким вкусным? В те времена в магазинах всего двасорта кофе продавалось, не до жиру, брали, что было.

– Не понимаю я, – снова перебил его Камень. –Они столько лет вместе, неужели за все эти годы Родислав так ничего и незаметил? Что она грязнуля, плохая хозяйка, готовить не умеет?

– Вот представь себе, не заметил. То есть видеть-то онвидел, но оценивал не так, как сейчас. Он у нее и не ел практически никогда,только бутербродом мог перекусить, им не до еды было в первые годы, их большепостель интересовала, а потом дети пошли, и Родислав понимал, что Лиза и безтого занята и устала, и ни на что не претендовал. Он знал, конечно, что Лизахозяйка никакая, но знаешь, эти человеческие самцы такие занятные! Если женщинане занимается хозяйством, она выглядит такой небесной феей, воздушной,неземной, для которой бренные земные хлопоты совершенно не подходят. Она вродекак маковым зернышком питается и росинкой запивает. Мужчины это очень любят. Нодля души. А для жизни такие феи совсем не годятся. Вот Родислав это в полныйрост и прочувствовал. Ему не нравилось, как Лиза готовит, как гладит егорубашки и брюки, ему не нравилось, что она не чистит его обувь, словом, тотвеликолепно налаженный быт, который дома организовала ему Люба, здесьотсутствовал совершенно. Здесь повсюду могли валяться обкаканные ползунки,могла пригореть каша, мог не быть готовым ужин, поешь, мол, сам чего-нибудь.Кроме того, часто и продукты были из кулинарии, что Родислава, привыкшего кдомашней стряпне, буквально шокировало. Мало того, что над ним не квохчут и немашут крыльями, так еще и предлагают самому сварить себе на ужин сосиски исъесть их с жутким кулинарийным салатом.

– Н-да, – сочувственно проговорил Камень, –лихо бедолаге пришлось. А как с Дашей? Сложились у него отношения?

– Во! Зришь в самый корень! – Ворон похлопалкрыльями, изображая аплодисменты. – Даше вся эта канитель страсть как непонравилась. Ведь одно дело, когда приходит волшебный папа с гостинцами и игрушками,немножко побудет, поиграет с ней и уходит, и совсем другое дело, когда этотогромный дядька занял собой полквартиры. Родислав-то у нас высоченный,здоровенный, а квартирка крохотная. Дашку привели домой на выходные, а тут –здрасьте-пожалуйста, мама с ней играть не может, потому что дяде надо обедприготовить, маленький Дениска орет – надрывается, дядя его на руках носит ипопутно в телевизор пялится, и вообще этот дядя собой всю комнату занимает.Дашка в слезы, называть Родислава папой, как раньше, она отказывается, крометого, она злится, что в понедельник надо встать на полчаса раньше, чтобысходить в туалет, а то этот чужой дядька как запрется в ванной, так хотьпомирай. Раньше мама ей больше внимания уделяла в выходные, а теперь все еевнимание занято этим дядькой, которого еще и папой надо называть и которыйбольше не приносит гостинцев и подарков. Не дождетесь! Она грубила Родиславу,капризничала, не слушалась. Вот тебе и картинка, которую он получил у Лизы:один ребенок капризничает, грубит и не слушается, другой капризничает, орет ине спит, оба требуют внимания, Лиза разрывается, злится, раздражается, тесно,душно, он не высыпается, потому что кровать узковата, она рассчитана на любовь,а не на полноценный отдых габаритного мужчины, рубашки поглажены не так, да ещеи еда невкусная.

– Кошмар, – согласился Камень.

– Погоди, главный кошмар еще впереди, – зловещепообещал Ворон. – Это еще цветочки были.

– Что, и ягодки будут?

– А как же!

Через неделю после ухода Родислава Люба поехала на дачу котцу и дочери. Она старалась выглядеть веселой и беззаботной, отвезла им дветяжеленные сумки с продуктами, сходила с Лелей на озеро, встретила там Аэллу,которая приехала к родителям, они вместе устроили шашлыки на участке переддомом Романовых, и выслушала искренние сожаления отца по поводу того, что Родиктак много работает, даже по выходным, и не имеет возможности отдохнуть,расслабиться и поесть вкусного мяса.

Домой она вернулась поздно вечером в воскресенье и еще сулицы заметила, что в окнах квартиры горит свет. «Родик! – мелькнуларадостная мысль. – Он вернулся!»

Но это оказался Николаша.

– Мамуля, я остался без денег, и пришлосьвернуться, – весело объявил сын. – Буду в Москве наверстыватьупущенную выгоду.