В глазах Лапицкого промелькнула заинтересованность.

– Теоретически. Только теоретически. Предположим, у насесть подобная информация…

– Да это же легко! – не выдержала я. – У вас навернякаесть компромат на ненужного вам человека. Или группу людей. Так вот, ее выотдаете Лещу и убиваете двух зайцев сразу: одного пожирнее, другогопопроворнее.

– Теоретически. Только теоретически. А потом?

– А потом, – я внимательно посмотрела на Лапицкого, –вы отправляете в эту неприступную крепость Троянского коня с информацией. Делосделано, Троянский конь втерся в доверие со всеми вытекающими последствиями.

– Не вижу связи.

– Вы отправляете журналиста с информацией не просто вего компанию, а к нему самому. И этим журналистом.., то есть журналисткой..,вполне могу быть я. Я знаю азы, я целый месяц этому училась.

– Теоретически. Только теоретически… А при чем здесьтвоя кровь?

– Необходима красивая романтическая легенда, чтобы онповерил в нее безоговорочно. Он обожает красивые легенды, это понятно из егомонументального образа. Он купится на них как мальчишка. А ничего не может бытьромантичнее, чем раненая женщина, нуждающаяся в помощи.

– Я не понял… Ты что, хочешь симулировать ранение? Даон же раскусит тебя на раз, он в Югославии два месяца работал в полевомгоспитале…

– В том-то все и дело, что ранение должно бытьнастоящим, иначе игра не стоит свеч.

– Я не понял? – Лапицкий смотрел на меня широкооткрытыми глазами так, как будто видел впервые. – Ты что, хочешь, чтобы тебяранили по-настоящему?

– Именно, – я обворожительно улыбнулась Лапицкому. –Конечно, не в живот и не в голову, Боже упаси! Но ранение должно бытьосновательным.

– Ты правда хочешь, чтобы тебя ранили по-настоящему?

– И не только ранили. Но и избили по-настоящему.Наступила долгая пауза. Такая долгая, что я забеспокоилась: может быть, тынесешь чушь, и сейчас он вскроет эту чушь, как консервную банку?

– Ты сумасшедшая, – наконец произнес капитан, – тыпросто сумасшедшая.

– Такая же сумасшедшая, как и ты. Не стоит отвергатьмою идею сразу. Тем более что своей собственной у тебя нет, как я поняла.

– Ты готова пожертвовать собой?

– Не собой, а своим телом. Тем более что я делала этонеоднократно. Я же не прошу тебя пристрелить меня, как собаку. Так, небольшаяинсценировка, максимально приближенная к действительности.

– Я должен подумать, – капитан начал сдавать позиции.

– Мы вместе должны подумать. Детали можно проработать,но общая схема выглядит так: не будем делать из меня героическую личность,героические личности в этой стране наперечет, да я и не потяну по объективнымпричинам. Слабая женщина, противостоящая внешним обстоятельствам, вполне меняустроит. Слабая женщина, которая располагает какой-нибудь информацией среднейубийственности. Слабая женщина, неудобная настолько, что ее собираются убить. Яже читала его досье, нескольких своих лучших журналистов он просто спас отсмерти. Почему бы мне не стать одной из них? Ты понял направление главногоудара?

– Да, я понял. Не думаю, что это лучший вариант… –медленно сказал капитан, но по его подобравшейся фигуре я чувствовала, что онуже начал вертеть идею. – Но в качестве версии вполне можно попробовать.

…И он попробовал.

Спустя несколько дней идея оформилась окончательно, еще двенедели ушло на проработку деталей и подбор нужной информации и нужных людей. Вокончательном варианте она выглядела следующим образом: в крупном городе N(подлинное название прилагается) работает журналист (подлинное имяприлагается). Он совершенно случайно выходит на грандиозную аферу с продажейновейшей военной техники в третьи страны. В афере замешаны крупныегосударственные чины, следы ее ведут в Москву, на самый верх. Не в меруретивого журналиста самым естественным образом убирают (подлинные документыприлагаются). Он, чувствуя угрозу для собственной жизни, успевает передать всесобранные материалы своей соратнице и московской возлюбленной (здесь ужеприлагаюсь я сама). За мной начинается охота, и именно поэтому я решаюсьотправиться к единственному человеку, который может хоть как-то дать ходматериалам. Этим человеком и является Михаил Юрьевич Меньших.

Пока идея находилась в разработке, она претерпеласущественные изменения: во-первых, пришлось отказаться от моей профессиональнойпринадлежности – я не имела специального журналистского образования, а такиевещи дока Лещ просек бы сразу. Меня сделали скромной секретаршей (ау, стараягрымза, синий чулок, верная спутница Михаила Леща еще с университетской скамьи,трепещи!) маленькой, дышащей на ладан туристической фирмы. Во-вторых,возлюбленную пришлось опустить и остаться только соратницей, я все-таки лелеяламысль о том, что рано или поздно заберусь в постель строптивого Леща, а прыгатьпо кроватям от одного мужчины к другому – дурной вкус. Лещ этого никогда бы неодобрил. Все остальное осталось в силе, обросло новыми и – главное –достоверными подробностями.

Лапицкий с азартом включился в игру, он действительнопожертвовал самой настоящей историей о поставках военной техники за рубеж.Ведомство Лапицкого уже давно отслеживало каналы этих поставок, фигуранты поеще не заведенному делу были известны, так что в этой части плана проколов бытьне могло. Совершенно интуитивно я попала в самое «яблочко»: один из главныхучастников аферы быстро набирал политический вес и становился практическинедосягаем для любого следствия. А его темные делишки и деньги на счетахкрупного швейцарского банка давно интересовали людей, стоящих за Лапицким.

Подготовка практической часть операции заняла еще некотороевремя.

В городе N действительно был найден подходящий журналист,Егор Самарин, он долгое время занимался проблемами армии и даже обнюхивалдальние подступы к военной афере. Ему быстро заткнули рот, и, послепроломленного черепа и трех сломанных ребер, Егор посчитал за лучшее отскользкой темы отказаться: собственная жизнь оказалась важнее журналистскойбескомпромиссности. Теперь Егора, мирно работавшего в местной коммерческойгазете «Из рук в руки», решено было вытащить из небытия, поставить на доску исделать проходной пешкой в крупной игре.

В день, когда я была полностью готова к операции, Егорприехал в Москву по вызову одного крупного издательства (втайне от коллег поцеху, занятых сиюминутной летописью эпохи, Самарин писал совсем неплохие стихии даже готовил к изданию маленький сборник с пророческим названием «У порогавечности») и был убит двумя выстрелами в голову в двухместном номере гостиницы«Золотой колос»…

* * *

… – Ну, ты готова, девочка? – спросил меня Лапицкий.

– Да, – я действительно была готова. Я хорошо изучиласвою роль маленькой секретарши, волей случая оказавшейся в эпицентре крупныхсобытий: простенький приличный костюм, купленный со скидкой на распродаже, неочень хорошее белье, удобные туфли на низком каблуке, волосы, забранные вхвост, – одна из миллионов женщин, безуспешно пытающихся влезть в среднийкласс. Роль пришлась мне впору, как будто бы я всю жизнь только тем изанималась, что была секретаршей маленькой фирмы, непременной участницей унылыхдевичников и приятельницей провинциальных журналистов, у которой так удобноостанавливаться в маленькой квартирке в Новогирееве.