Дженни пожала плечами.

– Писатели, художники, политики – все эти профессии неподдаются специализации. Заняться ими может кто угодно.

– Политики-спец существуют!

– Ой, бросьте это, Алекс! Попытки были, но неудачные. У насна планете, к примеру, функционирует лишь один политик-спец, Лион Низинкин.Вроде бы по всем параметрам – великолепный специалист. Все необходимые дляполитика изменения в морали. Толпу заводит с полуслова, лицедействуетвеликолепно, в нужный момент легко перекидывается от одной партии к другой. Но– никаких заметных успехов. В итоге для него политика стала добычей средств ксуществованию, а душу он отводит написанием исторических книг. И замечательныхкниг, заметьте! Так что ряд профессий пока специализации не поддается.

– Значит, у вас всего лишь потребительский интерес к Холмсу?Нарабатываете материал?

– Вот уж нет! – с гневом воскликнула Уотсон. – Да, делаинтересные. Но мы и впрямь защищаем невиновных, отстаиваем справедливость вИмперии. И для меня это не менее важно!

– Видно по шраму…

Дженни поморщилась.

– Я его специально не убираю. Это… как боевое крещение.

– А все-таки уберите. Женщинам не стоит гордиться боевымиранами. Без этих отпечатков зубов вы будете гораздо симпатичнее.

Теперь Уотсон смотрела на него с легкой опаской. Покачалаголовой, встала. С силой вдавила недокуренную сигарету в пепельницу.

– Благодарю за виски. Надеюсь, что вы и впрямь невиновны,капитан.

Алекс закрыл за ней дверь. Постоял, улыбаясь.

Похоже, ему удалось шокировать верную спутницу Холмса.Почему?

Неужели что-то в его словах было странным для спеца? СамомуАлексу казалось, что он вел себя как обычно.

И как ни ничтожен был этот разговор в двух десятках метровот истерзанного тела Цзыгу, в преддверии кровавой галактической войны, но АлексРоманов думал о нем с удовольствием.

– Мне не до шуток, – сказал Алекс.

Эдгар неохотно поднялся. Он сидел на спине дракона –золотистого дракона, распластавшего крылья по плоской крыше дворца. То липравитель виртуального царства хотел полетать, обозревая свои условнобесконечные владения, то ли просто навещал одну из своих игрушек.

Дракон повернул голову, посмотрел на Алекса мутнымненавидящим взглядом. В уголке глазницы собрался комок засохшего бурого гноя.Не следит Эдгар за своим стадом… хотя в пище, похоже, не отказывает – отдракона несло тяжелым, густым запахом сырого мяса и почему-то пережеванной травы.

Пока парнишка спускался со спины чудовища – драконвстопорщил чешую, образуя из нее что-то вроде лестницы, – Алекс терпеливо ждал.Но едва Эдгар ступил на крышу и открыл рот для очередной негодующей тирады,протянул руку и закрыл ему губы.

– Помолчи.

Дракон оскорбленно взревел, но Эдгар махнул рукой, ирептилия стихла.

– Еще раз повторяю. Чем ты можешь помочь в этой ситуации?

– Да ничем! – Эдгар отступил на шаг. – Ты же сам отключилвнутренние камеры. Я и не знал, что эту Цзыгу шлепнули!

– Ким могла это сделать?

– Нет, – твердо сказал Эдгар. – Ни в коем случае. Для защитысвоей жизни – да, но вряд ли Цзыгу могла ей угрожать. Для защиты кристалла сомной – но здесь те же возражения. К тому же боец-спец просто уничтожаетпротивника, а не устраивает из этого кровавый цирк.

– А чтобы отвести от себя подозрения?

– Господи, да если бы Ким потребовалось убить Цзыгу – онаубрала бы и всех свидетелей. Сама давно была бы на планете, со мной в брюшномкармане, а твое «Зеркало» неслось на полной скорости к ближайшей звезде!

– Твой эмоциональный блокатор… он способен вызвать такиенарушения психики, чтобы подвигнуть человека на убийство?

– Ты же говоришь, что еще не давал его Ким!

– Я сам его принял.

Эдгар осекся. Покачал головой:

– Какой же я дурак… это и было твоей целью?

– Нет. Но ты слишком эмоционально рассказывал, что такоелюбовь. К тому же я обязан проверить то, что предлагаю членам своего экипажа.

– И как самочувствие?

– Никаких изменений. Только…

– Только? – Эдгар был заинтригован.

– Только я перестал получать удовольствие от слияния скораблем. Словно он умер.

– Понятно.

Парнишка возбужденно прошелся по крыше. Плюнул вниз,рассмеялся, услышав чью-то ругань. Снова повернулся к Алексу:

– Так и должно было быть. Вначале исчезают навязанныеэмоции. А собственные… их ты должен выработать сам.

– Ну так как – блокатор мог заставить меня убить Цзыгу?

– Ты ее убивал?

– Нет, конечно. Но может быть, я не помню собственныхпоступков?

– Чушь. Невозможно. Цзыгу грохнул кто-то из твоей команды.Но не Ким. И не ты – если ты не врешь мне сейчас.

– Ты уверен, Эдуард Гарлицкий?

Мальчишка застыл, заложив руки за спину.

– Давай говорить откровенно, – резко сказал Алекс. – Твоясказочка могла удовлетворить Ким. Но не меня. Ты не тот, за кого себя выдавал.

– Почему?

– Первая нелепость – зачем прилагать колоссальные усилия квыращиванию в виртуальной реальности полноценной личности?

– Они хотели…

– Заткнись. Второе: генный конструктор – это не тапрофессия, что поддается специализации. Это случайность развития психики,помесь интуиции, особого склада ума, черт побери – таланта. Невозможноперегнать в кристалл сознание ребенка и сделать его генным инженером.

Эдгар принужденно рассмеялся.

– Третье, – упрямо продолжал Алекс. – Никто и никогда неслышал о блокаторе эмоций. Его мог создать лишь гений уровня Гарлицкого.Человек, стоявший у самых основ специализации.

На лице Эдгара появилась тень удовлетворения. Он промолчал.

– Четвертое. Ты имитируешь в кристалле земной мир. Растения,пейзажи, обстановка. Это логично для человека, родившегося и прожившего большуючасть жизни на Земле. Но никак не для маленького мальчика с Эдема.

– Черт, – искренне воскликнул Эдгар. – Какой глупый прокол,да?

– Пятое. Ты плохо играешь подростка.