– Да, – подтвердил Холод.

– Мрак? – позвала она.

– Да, он угрожал принцессе, а также обещал лучшеспланировать следующий заговор с целью твоего убийства, моя королева.

– Да, это я тоже расслышала. – Она обвела взглядомпридворных. – Блодайвет, ты слышала, как он угрожал мне и моейродственнице?

Блодайвет глубоко вздохнула и коротко кивнула.

– Скажи это громко, для всего двора, – велелаАндаис.

– Киеран сегодня очень глуп. Глупее, чем я и мой домможем допустить или простить.

Киеран впервые по-настоящему испугался.

– Моя леди, вы – мой сеньор, вы не можете сказать...

– Не вовлекай меня в свою дурость, Киеран. Мэденн –твоя жена и всегда была твоей тенью. Но если своих домашних ты мог уговорить,то я не поверю, что это ты сумел привлечь на свою сторону Инниса, а ненаоборот.

– Интересный аспект. – Андаис посмотрела на бессознательноетело Инниса. – Дормат, я предлагаю тебе выбор. Одному из твоих людейпридется умереть. Выбери, Иннису или Сиобхан.

– Моя королева, – сказал Дойл, – я просил быпощадить Инниса, но Сиобхан...

– Я знаю, кого ты убил бы, Мрак. – Она перевела взглядна меня. – Я даже знаю, кого ты заставила бы меня убить, Мередит, но онине твои вассалы. Я хочу, чтобы выбрал Дормат, чтобы весь его дом понял, что оних не защитит!

– Моя королева, не заставляй меня выбирать между моимиподданными!

– Хочешь ли ты занять их место, Дормат? Предложишь литы себя взамен Инниса и Сиобхан? Я приму эту сделку, если ты ее предложишь. Яотпущу их обоих.

Лицо Дормата побелело еще больше, что раньше казалось мненевозможным. Он медленно моргнул большими темными глазами. Неужели нампредстоит увидеть, как Дормат, дверь смерти, упадет в обморок?!

– Ну же, Дормат, это простой вопрос, – торопилаего Андаис. – Либо ты платишь сам за преступления твоего дома, либо нет.Нерис ради своего дома жизни не пощадила.

Голос Дормата стал пронзительно тонким, хотя он старалсяговорить ровно.

– Весь ее дом присоединился к ней в ее измене. Мой домни в чем не замешан, исключая этих двоих.

– Тогда выбирай, Дормат. Принцесса требует их смерти, ия не могу ей отказать. Она права.

– Смерти, да, – воспрянул Дормат, – но неказни. Она вправе вызвать их на поединок и лишить жизни, если это ей удастся.

– Ты был бы прав, лорд Дормат, – возразилая, – если бы Сиобхан напала на меня одна и в открытую. Но она напала наменя из засады и прихватила еще двоих себе в помощь. Это был не поединок, апопытка убийства, чистая и откровенная.

– Иннис на тебя даже не нападал, – перевелразговор Дормат, – он напал на зеленого рыцаря. Требовать смерти долженон!

– Думаешь, он проявит больше милосердия, чемпринцесса? – прищурилась Андаис.

– Гален всегда был честным рыцарем, – сказалДормат.

Гален крепко сжал мне руку и вздохнул. Невесело вздохнул.

– Я пытался быть честным, и правильным, и хорошим, чтобы это ни значило. Сиобхан мне сказала как-то, что мне место в Благом Дворе,где все притворяются теми, кем не являются. Я спросил, кем же они притворяются.Людьми, ответила она так, словно это ругательство. – Его лицо стало оченьсерьезным. – Ты и правда ждешь, что я помогу тебе спасти жизнь тех, ктопытался меня убить?

Двое сидхе глядели друг другу в глаза, и Дормат отвернулсяпервым. Он заговорил с опущенной головой, стараясь ни с кем не встретитьсявзглядом:

– Всякий старается изучить своих противников ииспользовать против них их же силы и слабости.

– Почему я стал тебе противником? – спросил Гален.

Дормат обратился к королеве, словно не услышал:

– Моя королева, я прошу тебя не заставлять менявыбирать между моими сидхе. Один из них совершил, возможно, меньшеепреступление, но вторая дороже моему сердцу.

– Ответь на вопрос Галена, – велела Андаис.

Дормат моргнул блестящими глубокими глазами, на лице ничегоне выразилось.

– На какой вопрос, моя королева?

– Я быстро устаю от словесных игр, Дормат, –сказала она. – Советую тебе это запомнить. Говорю еще раз: ответь навопрос Галена.

Дормат поежился, и длинный черный плащ встопорщился, какптичьи перья.

– Мне кажется, твой сын не хотел бы, чтобы ответпрозвучал при всем дворе.

Я взглянула на Андаис – мою тетю, мою королеву. Я не знала,на что намекает Дормат, но она могла знать. Она веками помогала своему сыночкускрывать его тайны. Ее лицо было красивым, холодным и высокомерным, каждаячерточка – словно у дивной статуи, красота, которая толкает мужчин не к любви,а к отчаянию.

– Ответь столько, сколько сочтешь нужным, Дормат.Помни: если твой ответ будет включать все, что ты знаешь, тебе отплатятприверженцы Кела. Поскольку они решат, что ты их предаешь. Помни также, чтосреди нас есть и те, кто объявит тебя гнуснейшим изменником, если ты станешьпотворствовать принцу.

Дормату пришлось опереться на стол длинной бледной рукой.

– Моя королева...

– А если ты не ответишь на вопрос, я сочту это прямымвызовом себе.

– Ты убьешь меня, чтобы я не выдал, что оннатворил, – сказал Дормат.

– Разве я это сказала? Не думаю, чтобы я сказала именноэто. – Она посмотрела на меня. – Я это сказала, Мередит?

Я не была уверена, что отвечаю правильно.

– Я не думаю, что ты угрожала Дормату смертью в случае,если он откроет, что совершил мой кузен принц Кел. Я не думаю также, что тыпоощряла его рассказать все, что ему известно.

– Продолжай. – Казалось, она мной довольна, хотя яне понимала, по какой именно причине.

– Но ты заявила совершенно определенно, что, если он неответит на вопрос Галена, ты вызовешь его на личный поединок и убьешь.

Она кивнула и улыбнулась, как будто я сказала что-то умное.

– Именно так.

Я перевела взгляд на Дормата и на миг даже пожалела беднягу.Андаис задала ему загадку, которая, возможно, не имела ответа, во всякомслучае, такого, который не грозил бы ему смертью.

Он все также опирался на стол. По лицу ясно было видно, чтоон не видит выхода из лабиринта слов, который она вокруг него нагромоздила.

– Мне кажется, я не смогу ответить на вопрос зеленогорыцаря, не открыв многого, чего тебе не хотелось бы объявлять во всеуслышание.

– Сомневаюсь, что ты знаешь, что мне хотелось или нехотелось бы объявлять во всеуслышание, Дормат. Но если ты не заговоришь, я тебяубью, и никто не объявит это бесчестным, поскольку это будет поединок.