Можно себе представить, каков будет следующий кинофестиваль:без магнитных пропусков нельзя будет войти даже на пляж, на всех крышахрасположат снайперов из элитных подразделений, сотни полицейских в штатскомперемешаются с толпой, рамы металлоискателей установят в дверях каждого отеля,и великие из Суперкласса должны будут ждать, когда же полицейские досмотрят ихбагаж, попросят снять башмаки и туфли, пройти еще раз, потому что детекторотреагировал на забытые в карманах монетки, всех седеющих мужчин — поднять рукии подвергнуться личному обыску, наподобие какого-нибудь уголовника, а дам —пройти в брезентовую, грубо диссонирующую со старинной изысканностью интерьеравыгородку, за которой им придется выстроиться в очередь и терпеливо ждать, покаполицейская девушка не установит наконец, что причиной звона послужили стальныепластинки, вшитые в чашечки лифчика.

И город тогда откроет свое истинное лицо. Роскошь и блесксменятся напряжением, оскорблениями, безразличными взглядами полицейских,потерянным временем. Отъединенность будет нарастать, и на этот раз — не из-завечного высокомерия избранных, а в силу самого хода вещей. На приморский курортпришлют воинские подразделения, поставив им задачу защищать тех, кто всего лишьхотел отдохнуть и развлечься, а немалые издержки придутся на долюналогоплательщиков.

Пойдут демонстрации протеста — честные труженики выступятпротив этих нелепостей. Правительство опубликует заявление о том, чторассматривает возможность переложить часть налогового бремени на плечиорганизаторов фестиваля. Спонсоры, которые с легкостью выдержали бы подобныетраты, потеряют к этому интерес, потому что кого-то из них унизил мелкийполицейский агент, приказавший ему заткнуться и не нарушать требования безопасности.

Канны начнут умирать. Пройдет еще года два, и станетпонятно: меры, принятые для восстановления законности и порядка, дали своиплоды. Во время фестиваля не зарегистрировано ни одного преступления.Террористам больше не удается сеять здесь панику.

Они попытаются повернуть время вспять, но это невозможно;Канны продолжат умирать. Новый Вавилон уничтожен. Современный Содом исчезает скарты мира.

Из ванной он выходит с готовым решением: когда вернется вРоссию, даст распоряжение отыскать родных Оливии. И перечислит им через банки схорошей репутацией анонимные пожертвования. Найдет даровитого писателя изакажет ему ее жизнеописание, а потом оплатит переводы на все языки.

«История девушки: она продавала сувениры, ее бил любовник иэксплуатировали родители, но однажды, отдав свою душу незнакомцу, она измениламаленькую частицу Вселенной».

Он открывает шкаф, достает белоснежную сорочку, идеальноотутюженный смокинг, лакированные туфли ручной работы. Галстук-бабочку завязатьнетрудно: он проделывает это не реже, чем раз в неделю.

Включает телевизор: сейчас время местных новостей. Большуючасть выпуска занимает проход по красному ковру, однако есть и краткоеупоминание о женщине, убитой на пирсе.

Полиция оцепила место происшествия, и паренек, оказавшийсяневольным свидетелем убийства (Игорь внимательно всматривается в его лицо, хотьи не помышляет о мести), рассказывает, что видел, как пара присела на скамейку,и мужчина, достав стилет, начал водить острием по телу своей спутницы, что ей,судя по всему, нравилось. Сочтя это любовными играми, он и не стал зватьполицию.

«Как он выглядел?»

Белый, лет сорока, одет так-то и так-то, мягкие манеры.

Нет, тревожиться не из-за чего. Он вынимает из портфеля дваконверта: в одном — приглашение на вечеринку, которая начнется через час (хотявсе знают, что по крайней мере минут на девяносто позже), где, как он знает,будет и Ева. А если ее не будет — ничего страшного. Он так или иначе встретитее. Неполных суток оказалось достаточно, чтобы понять, кого же он взял себе вжены, из-за кого совершенно напрасно страдал целых два года.

На другом конверте — из серебристой бумаги, герметическизапечатанном — каллиграфическим почерком, который может принадлежать какмужчине, так и женщине, написано одно слово: «Тебе».

Как и в большинстве отелей в наши дни, коридоры отеля«Martinez» — под прицелом видеокамер. Где-то на цокольном этаже, в темнойкомнате, заставленной мониторами, сидят люди, и внимательно, не упуская из видуни малейшей детали, следят за всем происходящим вокруг. От их зорких взглядовне укроется ничего, что выходит за рамки обычного поведения: вот, например, ктому господину, который несколько часов назад бегал вверх-вниз по лестницамотеля, послали охранника узнать, в чем дело. Услышав ответ: «Бесплатнаягимнастика», — и убедившись, что перед ним постоялец, охранник сизвинениями удалился — что еще ему оставалось?

Разумеется, их не интересуют те, кто входит вечером в чужойномер, а выходит оттуда только наутро, обычно после того, как подан завтрак.Это — в порядке вещей. Это их не касается.

Все, что происходит в отеле, показывают мониторы, все, чтопоказывают мониторы, записывается на «цифру», и записи эти хранятся в течениеполугода в сейфе, доступ к которому имеют только управляющие. Ибо нет на светеотеля, согласного растерять свою клиентуру из-за какого-нибудь ревнивого мужа,которому хватило денег подкупить оператора, отслеживающего определенный участоккоридора на таком-то этаже, а после того как благодаря этим свидетельствам судотвергнет притязания неверной супруги на часть «совместно нажитойсобственности» — предоставить (или продать) записи в желтый журнальчик илитаблоид.

Случись такое — по репутации заведения, гордящегося тем, чтоумеет ограждать постояльцев от вторжения в личную жизнь, будет нанесенсильнейший удар. Число клиентов немедленно и резко снизится — в конце концов,любовники затем и выбирают перворазрядный отель, что знают: персонал не увидитничего, кроме того, что им полагается видеть. И если заказан обед в номер,официант переступит порог, не поднимая глаз от своего столика на колесах,попросит подписать счет того, кто открыл ему дверь, и никогда — никогда! — дажене взглянет в сторону кровати.

Проститутки обоего пола одеваются так, чтобы скрыть свою профессию,хотя сотрудники службы безопасности отеля, сидящие в подвале перед мониторами,отлично знают, кто они такие, благо располагают базой данных, предоставленныхполицией. Их это тоже не касается, хотя номеру, куда вошли девочка или мальчик«по вызову», уделят особое внимание. В некоторых отелях, чтобы удостовериться,что с постояльцем все в порядке, телефонистке поручают позвонить в номер испросить заведомо несуществующее лицо: постоялец снимает трубку, слышит женскийголос, злобно отвечает: «Не туда попали!» — и дает отбой. Задание выполнено,беспокоиться не о чем.