– Требуются ещё целители.

– Что делать с убитыми?

– Резиденция Шадаров окружена. Глава рода просит об аудиенции.

– Нужны или дополнительные силы для удержания пленников, или средства для их усыпления.

– Супруга главы рода Мэгранов требует встречи с вами.

– Большинство жителей осталось без домов, животных и продовольствия, необходимо обеспечить всё это за счёт бунтовщиков.

– Для составления протоколов об убежищах вестников хватит трети присутствующих офицеров ИСБ, можно ли остальным возвращаться к основной работе или они ещё нужны здесь?

В начале службы я бы растерялась под шквалом вопросов, совсем недавно рассердилась бы, что все говорят не по порядку и пытаются оттянуть внимание на себя, но сейчас я радовалась шуму, вопросам, обращённым на нас с Элоранарром ожидающих взглядов. Они отвлекали, выталкивали из памяти подземелье и мою слабость, беспомощность перед чужой силой. Здесь и сейчас я снова ощущала себя увереннее и сильнее, рефлекторно вычленяя более значимые задачи…

– Тихо! – рявкнул Элоранарр. Стало тихо. У многих подогнулись колени, они просели на полголовы и ниже. Элоранарр окинул собравшихся строгим взглядом. – А теперь по порядку. Сначала всё, что касается пленников, потом – отчёт о действиях пат туринцев, далее – ИСБ и уже потом вопросы похорон и благоустройства. И где Шарль?

– Герцог в своём кабинете, – отозвался разряженный в бархат и кружева мужчина. – Изучает отчёты о потерях.

– Как получит полную информацию, пусть подойдёт ко мне… А ещё выдайте Халэнну письменные принадлежности.

И началось, и понеслось. Минуту спустя мне принесли переносной стол, белоснежную бумагу и чернила. Высокий тощий секретарь герцога, выдавая мне целую пачку перьев, поглядывал на Элоранарра, но тот лишь с сожалением покосился на потенциальные сокровища. Стоя рядом с ним, я бегло фиксировала информацию, торопливо оформляла приказы, а Элоранарр ставил размашистые подписи, прислушивалась к говорившим, чтобы пресечь попытки обмана, но пока никто обманывать не пытался, все были слишком озабочены двумя армиями буйных драконов, с которыми надо что-то срочно делать.

Удерживать в плену несколько сотен драконов – задача непростая, даже если их сторожат драконы. Почти поголовно бунтовщиков следовало усыпить на ближайшие несколько суток, но и это тоже задача непростая: для этого требовались сильные целители-драконы или зелья. Или и то, и другое. Начал Элоранарр с приказа доставить всё необходимое.

С главами родов и их приближёнными, которые могли разъяснить ситуацию, было ещё сложнее: они нужны были в сознании и лишёнными магии, но блокирующие магию браслеты и ошейники рассчитаны на человеческое, удобное для транспортировки и заточения тело. Естественно никто не собирался добровольно ставить себя в уязвимое положение, о чём сообщил узколицый серебряноволосый адъютант Ринграна с таким мелодичным голосом, что у Элоранарра во время его отчёта нервно дёргался уголок губ.

Увы, среди серебряных не было правящих, поэтому никто из нас не обладал большой властью над правящими драконами в их истинной форме, и Рингран не мог уговорить пленных принять человеческую форму.

Едва разобрались с первым валом организационных вопросов, пришлось лететь к заключённым в каменные тиски главам родов. Лететь, потому что после моего спасения Элоранарр велел снова закрыть всю проблемную зону антителепортационным щитом.

Время перевалило за полдень, сияло солнце, искрилось на волнах, но мир всё ещё казался тусклым, и запах соли, водорослей и выброшенной на берег рыбы и подводных тварей тоже был каким-то блеклым, хотя погибшая от магических ударов живность начинала протухать. Потревоженный заклятиями ветер носился порывисто и хаотично.

Чёрные дирижабли Пат Турина держались ближе к земле, огневые точки с пушками оставались в боевой готовности, тут и там вспыхивала на свету броня их металлических големов, мелькали тёмные фигуры – пат туринцы изучали следы вестников Бездны.

Верхушка рода Шадар представляла собой живописную группу скал на берегу – настолько сильно их бронированные тела облепили каменными, раскалёнными на солнце плитами. Единственный из старших Шадаров, кто мог управлять землёй, валялся оглушённым.

Покосившись на меня и в очередной раз убедившись, что я никуда не делась, Элоранарр прямо в полёте обернулся драконом и, сверкнув угольно-чёрной чешуёй, устремился вниз.

Коричневые драконы земли и восемь магов, сковавшие высокопоставленных бронированных пленных, смотрели на его прибытие с затаённой надеждой. Их тела были напряжены из-за постоянной необходимости укреплять трескавшиеся каменные плиты при попытках Шадаров выбраться силой укреплённых мышц и щитами блокировать применение магии. Но даже так возле двоих Шадаров кружили искры, и ветер здесь дул сильнее. Я с удовольствием опустилась на землю с белёсыми следами высохшей соли и сложила крылья.

Элоранарр приземлился напротив светлошкурого главы рода Лёверхорма Шадара. Приблизил морду к его морде, обдавая настолько горячим дыханием, что между зубов вырвался пар. Пока Элоранарр разглядывал главу бунтовщиков, я осторожно выпускала магию, проверяя, есть ли поблизости менталисты.

Не было.

Иногда есть польза в том, что нас не любят и предпочитают держать подальше.

– Итак, – с хищной вкрадчивостью начал Элоранарр. Он вёл когтем по мелким бледно-серым чешуйкам на веке главы Шадаров, – Лёверхорм, ты отказываешься принять кандалы как знак своей покорности правящему роду.

Щёлк-щёлк-щёлк – отсчитывал острейший чёрный коготь бронированные чешуйки Лёверхорма. Шуршало море, и несколько осмелевших птиц уже скользили по небу, оглашая пространство визгливыми криками.

Элоранарр больше не прятал эмоции за щитом правителей, он щедро разливал на окружающих свою ярость и желание растоптать дерзких нарушителей спокойствия.

– Надеешься на броню? – голос Элоранарра рокотал и переливается, в нём было столько уверенности и силы, что спина и живот у меня покрылись чешуёй, а военные, сдерживающие пленников, встали ровнее, вытянулись в струнку, затаили дыхание. Острейший коготь очерчивал зажмуренный глаз Лёверхорма Шадара. – Мне иногда кажется, что при появлении брони драконы резко тупеют.

Остальные пленники посмотрели на него с недоумением. Все они носили щиты правителей, все сейчас скрывали всю глубину страха, но немного эмоций они должны были выпускать, чтобы лучше взаимодействовать с окружающими: подавлять своим гневом, удерживать от резких движений уверенностью в собственной стойкости или умиротворять покорностью. Для нементалистов драконы слишком сильно ориентировались на чувства и их проявления.

И в чувствах Лёверхорма Шадара не было ни капли раскаяния. Он был зол, он ненавидел себя за слабость, невольно восхищался силой Элоранарра, но считал, что всё делал правильно, что он делал то, что должен был сделать, и от гнева когтил каменную площадку под собой.

– Кроме как тупостью я не могу объяснить изумительную уверенность в том, что броня защитит от всего, – страшно продолжил Элоранарр. Воздух вокруг него раскалился, а коготь продолжал скользить вокруг глаза. – Сейчас ты лежишь скованный и думаешь, что я ничего не могу тебе сделать. Не доберусь до твоего нутра. Полагаешь, если зажмуришься, если заткнёшь пасть, то останешься в безопасности, переломишь отношение к тебе своей стойкостью и добьёшься прощения?