– Сильно хлопнешься, если не поостережешься, – сказал он.

– За меня не беспокойся.

Он промолчал.

Вечера через два-три Бетси пришла одна часов около семи. Взале был еще только один парень, этот чокнутый очкарик Берн Тесьо, котороговыгнали из школы за неуспеваемость года два назад. А я его и не заметил даже –он был невидимкой почище меня.

Она прошла прямо туда, где я бил по шару, встала так близко,что на меня пахнуло свежим чистым запахом ее кожи. И у меня голова пошлакругом.

– Я слышала про то, что Ас с тобой сделал, – сказала она. –Мне запрещено с тобой разговаривать, и я не собираюсь, но вот, чтобы всезажило. – И она меня поцеловала.

А потом ушла, прежде чем я отлепил язык от гортани. Явернулся к игре в полном ошалении. Я даже не видел, как Тесьо ушел поделитьсяновостью. Я был не способен видеть что-нибудь, кроме ее темных-темных глаз.

Ну и позднее я завершил этот вечер на автостоянке с АсомМеррилом, и он сделал из меня фарш. Было холодно, люто холодно, и под конец яначал всхлипывать – мне было уже все равно, кто смотрит и слушает, а к томувремени смотрели и слушали все. Единственный натриевый фонарь лил сверхубеспощадный свет. А мне не удалось хотя бы раз толком его ударить.

– Ну ладно, – сказал он, присаживаясь на корточки рядом сомной.

У него даже дыхание не участилось. Он вытащил из карманапружинный нож и нажал хромированную кнопку. Воздух пронзили семь дюймовоблитого лунным светом серебра.

– В следующий раз получишь вот это. Я распишусь на твоихяйцах.

Потом он выпрямился, дал мне прощальный пинок и ушел. А япродолжал лежать там минут, наверное, десять, трясясь в ознобе на утрамбованнойземле. Никто не подошел помочь мне встать или похлопать меня по спине. ДажеБилл. И Бетси не явилась сделать так, чтобы все зажило.

Наконец я кое-как встал сам и проголосовал, чтобы добратьсядо дома. Миссис Холлис я сказал, что подвозил меня пьяный, а он съехал в кювет.Больше я ни разу не был в кегельбане.

Насколько мне известно. Ас очень скоро бросил Бетси, и онасо все большей скоростью покатилась под уклон – словно старый пикапчик, укоторого отказали тормоза. По пути она подхватила триппер. Билли сказал, чтокак-то видел ее вечером в «Мэноре», на окраине Льюстона – подсаживалась кклиентам, клянча выпивку. Половины зубов недосчитывается, и нос ей кто-то успелперебить, сказал он. Он сказал, что я ни за что бы ее не узнал. Но к томувремени меня это совсем не интересовало. Так или эдак.

***

Покрышки на пикапе были без шипов, и перед тем как мыдоехали до съезда в Льюстон, меня начало заносить на пороше. На двадцать двемили у нас ушло сорок пять минут.

Дежурный у съезда взял мою пошлинную карточку и шестьдесятцентов.

– Скользковато, а?

Ни я, ни она не ответили ему. Мы уже приближались к томуместу, куда ехали. Даже если бы не этот наш безмолвный контакт, я все равнопонял бы, просто видя, как она сидит на пыльном сиденье, судорожно скрестивруки на сумочке, устремив глаза прямо вперед, с яростным напряжением. Меняпродрала дрожь.

Мы свернули на шоссе 136. Машин на нем почти не было; ветерусиливался, и снег уже не падал, а валил. За Харлоу-Виллидж мы проехали мимобольшого бьюика «Ривьера», который занесло и выбросило на насыпь за обочиной.Его аварийные сигналы спереди и сзади деловито мигали, и я увидел, как на негоналожился призрачный образ «импалы».Нормана Бланшетта. Ее, конечно, ужезавалило снегом – призрачный сугроб во мраке.

Водитель «бьюика» замахал мне, но я проехал мимо, незатормозив, обдав его снежной слякотью. Мои дворники увязали в снегу. Я высунулруку и поддернул свой. Снежный валик распался, и я опять увидел шоссе впереди.

Харлоу был призрачным городом: все закрыто, все темно. Япросигналил правый поворот, чтобы спуститься по эстакаде, ведущей в Касл-Рок.Задние колеса начало заносить, но я справился. Впереди за рекой я различалтемное пятно – Дом Молодежной лиги Касл-Рока. Он выглядел запертым,заброшенным. Внезапно меня охватило сожаление – сожаление, что было столькоболи. И смертей. И вот тут Нона заговорила в первый раз после того, чтопроизошло у съезда в Гардинер.

– Позади тебя полицейский.

– Он?..

– Нет. Маячка он не включил.

Но я занервничал, и, возможно, потому-то это и произошло.Шоссе 136 на том берегу реки, где Харлоу поворачивает на девяносто градусов, адальше ведет прямо через мост в Касл-Рок. В поворот я вписался, но за мостомоно обледенело.

– ЧЕРТ…

Задние колеса занесло, и прежде чем я успел выровнять пикап,он ударился задним крылом о стальной столб ограждения моста. Нас завертело, ипервое, что я увидел потом, были яркие фары полицейской машины позади нас. Оннажал на тормоза (я увидел отблески красного света тормозных фонарей нападающих снежных хлопьях), но лед взял верх. Он врезался прямо в нас. Лязгающийсотрясающий удар, когда нас снова швырнуло на стальное ограждение. Меняотбросило на колени Ноны, и даже в эту хаотичную секунду я успел насладитьсямягкой упругостью ее бедра. Затем все замерло. Вот теперь он включил маячок, ипо капоту пикапа заскользили, гоняясь друг за другом, голубые тени, и такие жетени скользили по заснеженному переплету стальных балок моста Харлоу –Касл-Рок. Полицейский вылез, и внутри патрульной машины вспыхнул плафончик.

Не сиди он у нас на хвосте, этого не произошло бы. Эта мыслькружила и кружила у меня в мозгу, словно игла звукоснимателя в одной и той жебороздке бракованной пластинки. Я ухмылялся в темноту напряженной окостенелойухмылкой, а сам шарил по полу кабины в поисках, чем бы его ударить.

Открытый ящик с инструментами. Я вытащил большой гаечныйключ и положил на сиденье между мной и Ноной. Полицейский сунул голову в окно,под бегущими голубыми отсветами его маячка лицо у него менялось, как у дьявола.

– Гнал чуточку быстровато для погодных условий, а, парень?

– Держали слишком короткий интервал для погодных условий? –спросил я.

Возможно, он побагровел – в таком свете определить это былотрудно.

– Ты что – решил спорить со мной, сынок?

– И буду, если вы хотите повесить вмятины своей машины наменя.

– Ну-ка посмотрим твои права и регистрационную карточку. Ядостал бумажник и протянул ему мои права.

– Карточку!

– Это пикап моего брата. Карточку он держит в своембумажнике.