В комнату вошел Андрей, остановился в дверях.

– Над чем задумалась? – безразлично спросил он.

Не слушая ни Циничного, ни Щенячьего, Катя обернулась кнему, помедлила чуть-чуть, собираясь с духом, и неожиданно для самой себясказала:

– Над тем, что мне нужно собрать вещи. Я уезжаю,Андрей.

Сергей отложил листы в сторону и запрокинул голову, так чтохрустнули позвонки. Поводив подбородком вправо-влево, он снова потянулся зараспечаткой. Он сверял каждого из сотрудников „Эврики“, смотрел все его звонкиза последние месяцы, но пока ни один номер не совпал с имеющимися у негономерами „Фортуны“.

Бабкин понимал, что ловит призрачную удачу за хвост, и вовсене обязательно, что поймает ее. „Крот“ мог быть из другого списка – точно также, как и тот сотрудник „Фортуны“, с которым он связывался. Он мог звонить сдругого телефона. „Фортуна“ могла выйти на „крота“ через третье лицо, и тогдапредстоит искать его, а это удлинит время поиска и усложнит работу на порядок.

Передохнув от мельтешащих в глазах цифр, Сергей взялочередной лист и сразу выхватил глазами знакомый номер. Он ему уже встречался.Просмотрев список работников „Фортуны“, Бабкин выяснил, что номер принадлежитличному водителю генерального директора. Он снова покрутил шеей, недоброулыбнулся и выписал на бумагу имя человека, созванивавшегося с водителемгенерального директора регулярно на протяжении последних полутора месяцев.

„Снежана Кочетова“.

Бабкин отложил списки и набрал номер Илюшина.

– Привет, – сказал он. – Как я и говорил,даже при отсутствии везения кропотливая работа все равно даст результаты.Похоже, я только что нашел нашего „крота“.

– Почему? – спокойно спросил Андрей. – Впринципе, я ждал такого ответа. Только объясни, пожалуйста, почему.

Катя обернулась, со страданием посмотрела на него. Он снялочки и вертел их в руках, держа за тонкие поблескивающие дужки.

– Потому что мне тяжело, – тихо сказалаона. – Мне стыдно.

– Перед твоим мужем?

– Перед самой собой. Мне нужно, чтобы все этозакончилось, и тогда я смогу…

Она не сказала „вернуться к тебе“, так как вдруг поняла, чтоне знает: хочет Капитошин ее возвращения или нет. Он молчал, стоя возле двери,и по его лицу невозможно было понять, о чем он думает.

– Совесть тебя замучила, – протянул он в концеконцов. – Я, конечно, предполагал, что этим закончится…

– А я не хочу, чтобы этим заканчивалось, – несдержалась Катя. – Не хочу, понимаешь?!

Андрей не сделал попытки подойти к ней, не сказал ничегоутешительного, не пообещал, что ничего не закончится, как втайне надеяласьКатя… Вместо этого он просто спросил:

– А чего ты хочешь?

„Хочу остаться с тобой и быть счастливой“, – хотеласказать Катя, но это была неправда. Все то время, что она была с Капитошиным,ее терзала мысль о том, что она поступает нехорошо, и от этой мысли все счастьекуда-то пропадало. „Хочу уйти от тебя“, – но и это тоже было неправдой.„Хочу, чтобы кто-то взял на себя ответственность за то решение, которое яприму“.

„Вот! – шепнул кто-то из ее голосов. – Наконец-тоты сказала правду“.

– Я хочу пожить отдельно, пока идет следствие. Артурунужна будет моя помощь… я не знаю… передачи, посылки… как это все называется? Апотом, когда все закончится и я разведусь с ним, вот тогда… – Оназапнулась и скомканно закончила: – Тогда не знаю. Посмотрим.

Капитошин по-прежнему молчал, и она попросила:

– Скажи что-нибудь. Пожалуйста.

Он усмехнулся.

– Надеюсь, ты начнешь реализовывать свою программу сзавтрашнего утра, а не с сегодняшнего вечера? Кстати, если не секрет, где тысобираешься жить?

– Найду комнату. Сниму в общежитии. Что-нибудьпридумаю.

Капитошин сделал неопределенный жест рукой, изображавшийсогласие, вышел из комнаты и зашумел тарелками на кухне. Катя постояла ещенемного, чувствуя, как ее охватывает серая тоска, и пошла за ним.

– Ты мог бы сказать, что подождешь меня, –остановившись на пороге, произнесла она. – Или сказать, что не будешьждать. Ты мог бы сказать хоть что-нибудь, чтобы я поняла, как ты к этомуотносишься.

– Ты не уходишь в армию, кажется, чтобы я обещал тебяждать, – бросил Андрей. – И тем более не на войну.

Катя молча кивнула. Конечно. Не в армию. И тем более не навойну. Глупо было и спрашивать.

– Пойду соберу вещи, – тихо сказала она.

Голос Капитошина догнал ее, когда она уже была в коридоре.

– Я тебя подожду, разумеется, – будничнопроговорил он ей вслед. – Глупо было и спрашивать.

Утром они с Андреем опоздали на работу, и потому Катявбежала в офис, предчувствуя очередной скандал с Шалимовой. Но вместо злорадноподжидающей ее Аллы Прохоровны увидела возле своего стола Снежану. Глаза у тойбыли красными и опухшими, а губную помаду она съела, что означало для Кочетовойкрайнюю степень волнения.

– Привет, Снежан. Что случилось?

– Мне надо с тобой поговорить. Срочно! – выпалилата и потянула Катю за собой в привычное убежище – в женский туалет.

Пятнадцать минут спустя Катя вышла из туалета, оставивзахлебывающуюся рыданиями Снежану, которая никак не хотела успокаиваться. „Мненадо прореветься, – всхлипывала она. – Катька, ты иди, а я ещепореву“.

– Валерьянки тебе надо, – озабоченно сказала Катя,прибавив про себя „дурында“. – Сиди здесь, я принесу.

История, рассказанная Кочетовой, оказалась довольнобанальной. Снежана влюбилась „не в того человека“.

– Мы с ним раньше встречались, – рассказывала онаКате, разглядывающей фотографию низкорослого мрачного парня с некрасивымлицом. – В девятом классе. Знаешь, он и тогда был хулиган, но я от него сума сходила! Не смейся, правда, сходила! У него руки такие мускулистые, ивообще он был красавец.

Катя чуть не ляпнула, что с тех пор объект страсти Снежанысильно изменился, но благоразумно прикусила язык.

– А потом я переехала с родителями в Москву и большеего не видела. Пока не залезла на этот несчастный сайт!

Тут Снежана снова разрыдалась, и Кате пришлось выпытывать унее, о каком сайте идет речь. Кочетова объяснила, что в Интернете естьнесколько сообществ, организованных для того, чтобы люди могли найти бывшиходноклассников или одногрупников.

– Что меня дернуло там зарегистрироваться и фотографиювыложить! Жила бы себе спокойно, ничего не знала о Пашке… Ы-ы-ы!

С трудом прервав поток ее слез, Катя заставила Кочетовурассказать, что случилось после.