– Не горячись, Лиза! – Усатый тип неприязненноотдернул руку, взглянул на часы. – Подождем еще немного. Закажи покачто-нибудь, выпей…

– Я не пью! – отрезала Лизавета Ивановна.

Впрочем, в следующую минуту она подумала, что жизнь еенастолько переменилась, что пора изменить и свои обычные привычки. Например,пуститься в настоящий загул. Она махнула рукой официантке. Мариэтта подошла кстолу, вытерла красные руки о передник и односложно проговорила:

– Ну?

Лизавета Ивановна хотела заказать что-нибудь совершеннонеподобающее – например, абсент или хотя бы перно, как ее знакомый, но губысами произнесли:

– Чашку кофе.

– Кофе? – Мариэтта удивленно подняла брови, нобольше ничего не сказала, удалилась и через несколько минут действительнопринесла Лизавете Ивановне чашку отвратительного кофе, больше напоминающегопомои.

Впрочем, Лизавета все равно не почувствовала его вкуса.

Она выпила кофе залпом, как пьют водку, и отставила чашку.

Еще несколько минут они просидели в полном молчании.

Вдруг к их столу приблизился лощеный господин в черномгалстуке и щегольском замшевом жилете, слишком лощеный господин для«Нормандской мельницы», слишком лощеный господин для этого мрачного и опасногорайона, слишком лощеный господин для того, чтобы его можно было принять запорядочного человека.

– Как поживаете? – проговорил лощеный господин,без приглашения усаживаясь за стол.

– Это вы?! – вскинулся вислоусый. –Наконец-то!

– Да, это я! – ответил лощеный, подперевподбородок кулаком, затянутым в светлую замшевую перчатку. – А вот чтоздесь делает эта дама, хотел бы я знать?

– Я пришла за своими деньгами! – выпалила ЛизаветаИвановна. – И я без них не уйду!

– Деньги? – Лощеный господин удивленно поднялброви, как будто никогда прежде не слышал этого слова. – Какие могут бытьденьги, если наш человек ничего не принес? Больше того – он сам не появился!

– Но ваза исчезла! – взволнованно проговорилвислоусый. – Ее нет в витрине!

– Нет в витрине… – как эхо, повторила ЛизаветаИвановна.

– Вот об этом я и хотел бы с вами поговорить, –холодно протянул лощеный господин. – С чего бы это вазе исчезнуть, еслинаш человек еще не вернулся? Не ваша ли это работа?

– Моя?! – Вислоусый уставился на собеседникаснулыми рыбьими глазами. – Что вы такое несете?

– Господа, – подала голос ЛизаветаИвановна, – думаю, вы не все поняли. Я пришла сюда за своими деньгами – ия их получу. Потому что это я познакомила вас с князем Тверским, от которого выузнали про камень. Если бы не я…

– Тише, тише, Лиза! – зашикал на нее вислоусый,завертев головой. – Не нужно говорить здесь ничего лишнего…

– Не затыкай мне рот! – взвизгнулаЛизавета. – Я пожертвовала всем! Я оставила спокойную, благополучную жизньв доме графини, моей благодетельницы…

– Давно ли ты называла ее старой стервой? –попытался перебить ее вислоусый, но Лизавета Ивановна не услышала его слов, онавыкрикивала зло и истерично:

– Я пожертвовала всем, и я получу свои деньги! Иначеимейте в виду – я пойду в полицию и все расскажу…

– Ну зачем же так, мадам! – Лощеный господинсхватил ее вялую руку, выразительно заглянул в глаза.

– Мадемуазель! – машинально поправила егоЛизавета.

– Тем более, зачем же так, мадемуазель? Полиция… фи,какое грубое слово! Полиция нам всем вряд ли нужна, и к вам у полицейских тоженаверняка найдутся вопросы!

– Плевать! Моя жизнь все равно загублена! Так что непытайтесь меня уговорить! Или платите, или я пойду в полицию!

– Вы умеете убеждать… – с грустным вздохомпроговорил лощеный господин. – Пойдемте со мной…

– Куда еще? – подозрительно переспросилаЛизавета. – Никуда я с вами не пойду…

– Но не могу же я доставать деньги здесь. –Лощеный господин обвел зал рукой в светлой перчатке. – Вы непредставляете, что здесь за народ! Бандиты, воры, мошенники… они могут убить запару су, а не то что за такую значительную сумму! Если они увидят в ваших рукахденьги – считайте, что вы приговорены!

– Так что же вы предлагаете? – недоверчивоосведомилась Лизавета Ивановна.

– Здесь есть маленькая комнатка, что-то вродеотдельного кабинета… – ответил лощеный господин голосом опереточногособлазнителя. – Там мы и произведем расчеты…

– Но я… но вы… – бормотала Лизавета Ивановна. В еедуше жадность боролась с природной осторожностью.

– Но мы же с вами порядочные люди! – высокопарнопроговорил лощеный господин.

– Идемте! – Лизавета Ивановна вскочила из-застола, ее лицо покрылось красными пятнами. Жадность в ее душе победила.

– Очень хорошо! – Лощеный господин встал, сделалзнак Мариэтте. Официантка послушно приблизилась и протянула ему тяжелыйбронзовый ключ с фигурной бородкой.

Лощеный господин подошел к двери возле стойки, открыл ее ключоми пропустил Лизавету Ивановну вперед.

– А вы куда? – холодно осведомился он у вислоусоготипа, который последовал за своей старинной знакомой.

– Я должен присутствовать… – пробормотал тот,пряча глаза. – Я некоторым образом несу ответственность…

– Некоторым образом?.. – повторил лощеныйгосподин. – Черт с вами… так оно и лучше…

Все трое прошли в помещение за стойкой. Это была,собственно, не комната, а полутемная площадка над лестницей, ведущей в подвал.На этой площадке стоял громоздкий кованый сундук да валялась какая-то сераядерюга.

– Итак… – проговорил лощеный господин, затворяя засобой дверь.

– Итак, – подхватила Лизавета Ивановна. – Яжду своих денег!

– Денег… – повторил, как эхо, лощеный господин ишагнул к сундуку.

На какой-то момент Лизавета Ивановна вообразила, что этотсундук полон денег, мятых французских франков, хрустящих английских фунтов,зеленоватых американских долларов и сейчас этот крайне неприятный человекоткроет его и даст ей столько, что хватит на безбедное независимое существование…

Лощеный господин действительно открыл сундук, но вместоденег оттуда выкатился уморительный человечек. Ростом он был едва с семилетнегоребенка, однако носил пышные усы и одет был настоящим щеголем – черныйсюртучок, шелковый жилет, расшитый замысловатыми узорами, лаковые штиблеты.

– Гийом, она твоя! – проговорил лощеный господин,отступая в сторону.

Карлик распушил усы, как драчливый кот, набычился, запыхтел,как закипающий чайник, и, подскакивая, как мячик, покатился к ЛизаветеИвановне. Женщина попятилась, не столько от испуга, сколько от удивления. Онаизумленно разглядывала приближающегося к ней странного человечка, не понимая,что ему от нее нужно и какое отношение этот нарядный карлик имеет к ее деньгам.Даже когда в руке Гийома возникло длинное тонкое лезвие стилета, она и то немогла принять его всерьез – настолько уморительно он выглядел.