О короле и забыли, откровенно говоря, – особенно когдакак следует выпили. Веселье било ключом, надрывались музыканты, звенела посуда,за портьерой в глубине помоста время от времени появлялся бульдог вчеловеческом облике, министр полиции, окидывал орлиным взором окрестности – и,убедившись, что все в порядке, вновь скрывался за тяжелыми складками вишневогобархата. Сварог, надо сказать, вовсе и не убивался от недостатка внимания –добросовестно высидеть свое и убраться восвояси…

Какое-то время он высматривал среди знати Маргилену с мужем,но так и не разглядел, в зале собралось человек с тысячу, и в глазах рябило отжарко сиявших дворянских корон, самоцветов, богатых одежд. Арталетту он тоже неувидел. Проще всего было бы подозвать лакея и спросить – должен же кто-то знатьтакие вещи, – но обращаться к ним не хотелось: из-за раззолоченных ливрейи одинаково бесстрастных лиц, лишенных и тени человеческих эмоций, они казалисьзаводными болванчиками, возникало даже подозрение, что они и говорить не умеют…

Итак, свершилось. Он прошел через это длинное и помпезнейшееиспытание – коронацию по-ронерски, ничего общего не имевшую с патриархальнымгланским обрядом. Здесь все было обставлено не в пример роскошнее:торжественный проезд гвардии в парадных мундирах, гром пушек стоявших на рекевоенных кораблей, толпы принаряженного народа, город, украшенный гербовымиполотнищами с золотой бахромой, штандартами, позолоченными коронами, полосамиразноцветных тканей, свисавших с балконов и окон, гильдейскими знаменами… Онуже немного разбирался в таких вещах и понимал: за день-два такое торжество неорганизуешь, не подготовишь. Отсюда следовало, что свой план Конгер задумалдавненько и проводить его в жизнь начал загодя, так что в нужный час осталосьлишь отдать приказ…

Немножко неудобно было перед гланцами: смех, а не король –просидев на престоле пару недель, покинул подданных в спешке, словнопреследуемый кредиторами должник. Однако на тайном совещании с глэрдами (когдаон вернулся в Клойн той же загадочной дорогой, о которой так и не выдалосьслучая расспросить Леверлина толком) Таварош, Даглас и Баглю в один голосзаявили, что так, пожалуй, и лучше. Учитывая вчерашний загадочный катаклизм,почти до основания уничтоживший королевский замок. «Если это и в самом делеСтахор, – сказал Таварош. – В Равене ему будет труднее до васдобраться, государь». В конце концов, ничто не мешало Сварогу по-прежнемучислиться гланским королем – а со страной тем временем преспокойноуправится и Совет из тех самых глэрдов, что позвали его на царство (сдобавлением брата Фергаса). Вслух об этом, понятно, не говорилось, но у Сварогаосталось впечатление, что господа глэрды про себя облегченно вздохнули: оченьуж удачно для них сложились дела. И грозного короля, твердо намеренного правитьсамовластно, поблизости нет, и трон занят законным владыкой, пусть ипребывающим в отдалении. Правда, на всякий случай Сварог быстренько составилуказ, по которому лишь он сам и никто другой мог вводить в Совет глэрдов новыхчленов в случае естественной убыли. Мало ли что может взбрести кому-то вголову, пока король далеко, пусть берегут друг друга – человеческая природа, какподтвердит вам любой министр полиции, ох как несовершенна, и следует заранееисключить ситуацию, при которой какому-нибудь интригану покажется выгоднымустроить заговор с резней…

Ну что же, будем править. Плохо только, что и здесь, какдавеча в Готаре, придется первым делом ради вящего спокойствия державы, радивысших государственных интересов кого-то вешать. Удел королей, увы… Лучше всегобыло в Глане, там он так и не успел пролить кровушки, даже скотину Рейта неособенно и тянет казнить. Отобрать в пользу той девчонки изрядный кусок угодий,а самого по старому обычаю гланских королей сослать в какую-нибудь самуюотдаленную глэрдову деревушку, чтобы томился там среди овцепасов и углежогов,пока не смягчится сердце монарха…

– Что? – очнулся он от раздумий.

– Я говорю, командир, тебе первым делом надо занять ВольныеМаноры, – склонившись к его уху, поведал Бони конспиративнымшепотом. – Верно тебе толкую, как король королю. Там и руды хорошие,которые они по своей бедности толком разрабатывать не умеют, и торговоесудоходство по Рону, и корабельные леса Каталаунского хребта…

– Гром меня порази! – сказал Сварог с непритворнымудивлением. – Бони, дружище, да ты ведь, я смотрю, не только баронскихдочек валял и вино кушал… Мыслишь вполне стратегически.

– Ага, мне уже именно это слово и говорили, – скромносказал Бони. – А в общем, это все немногим сложнее, чем обычные думкикрепкого крестьянского хозяина: вот прикупить бы тот выпас, да прирезать тупашенку, да ухитриться как-то соседскую межу подалее передвинуть, в своюпользу, конечно…

– Растешь на глазах, – фыркнула Мара.

– Не язви, рыжая, – с достоинством сказал Бони. –Мечом махать – дело нехитрое. А вот нам, королям, нужно еще и мыслить… темсамым ученым словом говоря. Верно тебе говорю, командир, нужно занимать ВольныеМаноры. Благо тамошний народишко к тебе, в общем, расположен. Надоели им своикорольки да барончики. О тебе в Манорах, знаешь ли, оч-чень оживленно и ссимпатией судачат. Говорят, что у тебя немерено свободной земли в ТрехКоролевствах, а вот людей, наоборот, нехватка… Что ты удивляешься? Мужик –создание практичное, ежели мне будет позволено употребить еще одно ученоеслово. А пахотной земельки в Манорах мало, горы как-никак, Каталаун… Вообщеприкидывая, можно со временем и оттяпать у Святой Земли тот кусок, что заРоном, – и будет устье Рона у тебя в руках, а не у этих святош. Они ж там,в Святой Земле, – народец обнищавший… Ты подумай, а? У меня, как у всякогоприличного короля, имеются шпики в заграницах, так что настроения я знаю…

– Подумаем, – сказал Сварог рассеянно. – Дай тымне на престоле освоиться…

Со своего помоста он видел в распахнутое, от пола допотолка, окно, что на прилегающей к замку луговине горят во множестве костры,взлетают разноцветные фейерверки: там, в соответствии с той же вековойтрадицией, устроили угощение для простого народа, простенько, но обильно, безособых затей – быков целиком жарили, вино из бочек ковшами черпали…

Кто-то легонько коснулся его плеча. Подняв глаза и увидев значительноелицо министра полиции, Сварог вспомнил еще об одном деле, которому как разнастал черед. Поднялся, кивнул остальным:

– Гуляйте, други, во всю широту души, а у меня тут кое-чтонеотложное образовалось…

…На узеньком небольшом балконе на каменных перилах и в самомделе красовались семь соколов, статуэтки высотой в локоть, высеченныедавным-давно из темного песчаника. Никакого красивого вида с этого самогобалкона не открывалось – лишь узкая полоска земли меж глухой стенойкоролевского зоопарка и высоким, сплошь заросшим соснами холмом. Впрочем,теперь-то Сварог знал, для чего балкон когда-то устроили именно здесь…

Он долго стоял у перил, источавших запах старого пыльногокамня, меж двумя соколами, потрескавшимися и выщербленными, и в голове не былоникаких особенных мыслей. Издали долетали шумы праздника, и не понять было – толи из дворцового зала, то ли с луговины, пьяный гомон мог с равным успехомпринадлежать и сборищу чванных дворян, и толпе разгоряченного даровым виномпростонародья.