– Да? Как же я могу это сделать. Джесси?

– Показать мне Жобера живьем.

– О нет. – сказал он. – Это, к сожалению, то, чего я не хочуи не могу сделать, Джесси.

Я избавлю тебя от пересказа целого часа пререканий, но вконце концов мне оказалось достаточно просто заплакать. Конечно, как аргументэто слабовато, но это еще один знак ненормальности отношений между мужчинами иженщинами; он не верил, что я говорю серьезно, пока я не заревела.

После этого он сел к телефону и сделал несколько звонков, апотом сообщил мне, что завтра Жобера должны доставить в Камберлейнский окружнойсуд для дачи показаний по нескольким второстепенным обвинениям – в основном вворовстве. Если я действительно хочу этого – и если у меня есть шляпа с вуалью,– он меня может туда проводить.

Я сразу же согласилась, и, хотя на лице Брендона былонаписано глубокое сомнение в правильности своего поступка, он сдержалслово".

Джесси снова остановилась и, глядя на экран, виделавчерашний день, в то время как сегодняшний снег еще громоздился холоднымитучами в сером небе; видела голубые отсветы фар брендоновского «бимера» надороге… Курсор продолжил свой бег:

«Мы прибыли на заседание суда несколько позже, потому чтодолго тащились за трейлером. Брендон был спокоен, и, я предполагаю, онрассчитывал, что мы опоздаем и Жобера уже вернут в камеру отделения строгогорежима. Однако коп у двери зала заседаний сообщил, что слушание продолжается,хотя уже подходит к концу. Брендон открыл дверь и пропустил меня вперед, сказавна ухо: „Опусти вуаль, Джесси, и сиди тихо“. Я опустила вуаль. Брендон взялменя под руку и провел в зал».

Джесси остановилась, глядя в окно на сгущающиеся сумеркиневидящими глазами. Она вспоминала.

Зал заседаний освещен лампами в круглых колпаках, которыеДжесси ассоциирует с детством, и там стоит легкий гул, как в школьном читальномзале в конце зимнего дня. Она идет к скамье и ощущает руку Брендона на своемлокте и сетку вуали, касающуюся щек. Эти два ощущения заставляют ее чувствоватьсебя Христовой невестой.

Два адвоката стоят перед столом судьи. Они заняты какими-тотехническими переговорами. Джесси смотрит на них как на живую иллюстрацию кроману Диккенса. Пристав стоит слева, около американского флага. Рядом сидитстенографистка: она ожидает окончания юридического спора. А за заграждением,где находится подсудимый, видна странная, невозможно длинная фигура в оранжевойтюремной робе. Подле нее человек в тройке – наверняка его адвокат. Человек воранжевой робе склонился над листом бумаги: очевидно, он что-то пишет.

Совсем в другом мире Джесси ощущает руку Брендона на своемлокте и его голос:

– Слишком близко…

Она отодвигается от него. Брендон не прав: было куда ближе истрашнее. Он не понимает ее мыслей и чувств, но это не важно. Сейчас все голосав ее голове говорят хором, что если теперь она не приблизится к нему такблизко, насколько возможно, он никогда не будет достаточно далеко. Он всегдабудет ждать ее в туалете или коридоре или будет прятаться под кроватью вполночь, ухмыляясь своей кривой усмешкой, которая обнажает золотые клыки поуглам рта.

Она быстро встает со стула и идет к разделяющему заграждению,ее вуаль колышется, дотрагиваясь до лица. Она слышит испуганный голос Брендона,но этот голос доносится издали… Один из адвокатов (ближе, но все еще на другомконтиненте) бормочет свой текст.

Еще ближе. Теперь уже пристав смотрит на нее с внезапным подозрением,но кивает, когда Джесси поднимает вуаль и улыбается ему. Все еще не отрывая отнее глаз, пристав показывает на Жобера и качает головой. Джесси читает егомысль:

«Держитесь подальше от тигра, мэм, не приближайтесь к егокогтям». Конечно, ей лучше, когда рядом Брендон, который по-рыцарскисопровождает ее, но она не обращает внимания на его испуганный шепот: «Опустивуаль, Джесси, черт побери, а то я опущу ее сам!» Она не только не собираетсяделать этого, но и не смотрит в его сторону. Она знает, что это пустая угроза:он не осмелится устроить скандал в помещении суда, но, даже если бы все былоиначе, это не имеет значения. Ей очень нравится Брендон, однако прошли тевремена, когда она поступала так, как ей говорил мужчина. Судья совещается с защитникоми прокурором, пристав снова застыл в полудреме, а то, что говорит Брендон, лишьскользит по поверхности ее сознания. На лице Джесси все та же улыбка, котораяобезоружила пристава, но сердце бешено колотится в груди. Она теперь в двухшагах от заграждения – двух коротких шагах – и видит: она ошиблась, полагая,что Жобер пишет. Он рисует. Рисунок представляет человека с огромным пенисом.Он опустил голову вниз и занимается онанизмом. Да, это она видит достаточноясно, но не видит склоненного лица «художника», которое вдобавок закрытопатлами волос.

– Джесси, тебе нельзя… – Это Брендон, он догнал ее и хватаетза локоть.

Не оглядываясь, она вырывает локоть. Все ее вниманиесосредоточено на Жобере.

– Эй! – произносит она громким шепотом, обращаясь теперь ужек нему:

– Эй, ты!

Ничего не происходит. Ей начинает казаться, что всепроисходящее нереально. Неужели это она? На заседании суда? Произнесла ли онаэти слова? На нее никто не обращает внимания, совсем никто.

– Эй! Подонок! – Теперь ее голос звучит громко и гневно,оставаясь шепотом. – Эй, я говорю с тобой!

Теперь уже судья поднимает голову и морщит лоб. Брендон состоном кладет руку на ее плечо. Она готова сбросить его руку, потому что большеникогда никому не подчинится, и в этот момент Реймонд Эндрю Жобер наконецоборачивается.

Вытянутый эллипс его лица с большим ртом и кривыми губами,ножевидным носом, выпирающим колпаком лба выражает равнодушие – ни каплилюбопытства.., но все же перед ней именно то лицо, она убедилась в своейправоте, и чувство облегчения охватывает ее. Страха нет – лишь облегчение.

И тут вдруг лицо Жобера меняется. Волна краски наполняетщеки, а в глазах загорается тот самый огонь, который она видела прежде. Теперьони глядят на нее, как смотрели там, в доме на озере Кашвакамак, спристальностью неизлечимого лунатика… Она молчит, загипнотизированная этимвзглядом и тем узнаванием, которое прочла в его глазах.

– Мистер Майлерон? – резко вопрошает судья из другого мира.– Мистер Майлерон, вы не могли бы мне сказать, что вам здесь нужно и кто этаженщина?

Реймонд Эндрю Жобер исчез: это ночной призрак с лесногоозера. Его кривые губы шевелятся, обнажая уродливые зубы – отвратительную пастьдикого животного, – и Джесси видит в уголках рта искры золота. И медленно,очень медленно призрак поднимает свои длинные оранжевые ручищи…