– Ужасно, что вам обоим пришлось пройти черезэто, – искренне вздохнула Оливия и осторожно коснулась его плеча. –Какая несправедливость! Вы этого не заслужили.

У нее разрывалось сердце от жалости и любви, и Чарлз,вглядевшись в лицо женщины, которую считал женой, увидел при неярком лунномсвете то, что так испугало бы его раньше. Но теперь он, как ни странно, небоялся.

– Возможно, все в жизни имеет свои причины и следствия.Если бы не гибель Сьюзен, тебя бы здесь не было, – мягко возразил Чарлз,но девушка печально улыбнулась.

– И ты был бы куда счастливее.

Оливия все еще злилась на сестру за нежелание понять мужа,за стремление поскорее разорвать семейные узы. А теперь она чуть не погибла!Какой ужас! Подвергнуть себя такой опасности! И она еще имеет дерзость шутить!

– Не говори так, – великодушно запротестовалЧарлз. – Я часто гадал, почему Господь решил забрать Сьюзен к себе.Неисповедимы пути Его.

– Мне так повезло, что узнала тебя, – горячовыдохнула Оливия, совершенно забыв, как равнодушна к мужу Виктория. Чарлзонемел от изумления.

– Ты очень добра, – откликнулся он наконец,удивляясь все больше. Да знает ли он ее вообще? Она меняется с каждой минутойпрямо на глазах.

И, не дав ей опомниться, подвинулся ближе и поцеловал. Сжалладонями лицо и осыпал нежными поцелуями, боясь напугать. Не хотел, чтобы всеобиды и недоразумения вернулись. Просто пытался без слов объяснить, какблагодарен за сострадание. Но неожиданно в потаенном уголке души что-тошевельнулось. Он никогда не позволял себе чувствовать нечто подобное раньше исейчас упорно пытался взять себя в руки.

– Наверное, нам не стоит делать это, – хриплопробормотал он, и Оливия согласно кивнула. Кивнула, но не отстранилась. Ивскоре оба забыли обо всем. Руки Оливии словно по собственной воле поднялись иобхватили его за шею, стройное тело прильнуло к нему, и плоть Чарлза мгновенновосстала.

– Виктория, я не сделаю ничего против твоейволи, – предупредил он. Все как прежде. И всегда после он горько жалел,что поддался животному инстинкту, а Виктория с омерзением отворачивалась.

– Чарлз, я не знаю. Я…

Ей хотелось просить его остановиться, объяснить, что этонехорошо, неправильно, ведь он муж ее сестры и Виктория вернулась из мертвых,хотя и предпочла идти другой дорогой, но она так далеко, а Оливия здесь, впостели с человеком, которого любит. И возврата нет.

– Я люблю тебя, – прошептала она, и Чарлз уставилсяна нее, боясь, что ослышался.

– О, милая, – выдохнул он, отдав ей в этомгновение свое сердце. Теперь он понял, почему оба были так несчастны все этовремя. Во всем виноват он. Потому что не смел любить ее, открыто ибезбоязненно.

– Как я люблю тебя, – вырвалось у Чарлза. Оновладел ею, так и не поняв в порыве страсти, что для Оливии это было впервые.Но несмотря на боль, она отдавалась ему беззаветно, раскованно и самозабвенно,и Чарлз почувствовал, что старые раны зажили и он словно заново родился насвет. Для них обоих эта ночь стала началом новой жизни, медового месяца, окотором они так мечтали.

Они долго лежали, не разжимая объятий, лаская друг друга, иЧарлз будто впервые открыл для себя эту женщину. Потом он заснул, а Оливияпо-прежнему прижимала его к себе, мучаясь мыслями о том, что станется с нимипосле приезда Виктории. Чарлз стал для нее величайшей радостью и счастьем вжизни – и одновременно свидетельством ее предательства. Что она скажет сестре,когда та вернется?

Но как бы ни терзалась Оливия, в сердце своем твердо знала:покинуть Чарлза она не сумеет. Не хватит воли.

Едва Уэсли Фрост, американский консул в Квинстауне, принесодежду, Виктория немедленно выехала поездом в Дублин, где ее встретилпредставитель пароходной компании, а оттуда направилась в Ливерпуль. Еепопутчиками были товарищи по несчастью, и на вокзале уже поджидали репортеры.Вэнс Питни, журналист «Нью-Йорк трибюн», уже успел побывать в Квинстауне инакропал несколько статей. Как же упустить величайшую сенсацию со времен гибели«Титаника»! Здесь жертв гораздо больше, да к тому же судно уничтоженогерманцами! Это не только трагедия, но и военная хроника!

Но Виктория постаралась ускользнуть от назойливыхпредставителей прессы и поехала прямо в отель «Адельфи», где и попыталасьрешить, что делать дальше. Она еще не совсем пришла в себя, а доставшееся ейплатье выглядело и сидело ужасно.

Войдя в номер, Виктория закурила, села и осмотрелась. Инеожиданно заплакала, всеми силами души желая очутиться дома, в Кротоне. Тамвойна казалась чем-то далеким и нестрашным!

Администрация отеля, зная, что пришлось пережить девушке,позаботилась прислать ей поднос с ужином в номер. Виктория объяснила ситуациюпортье. Все бывшие с ней деньги и чеки промокли, и поменять их в банке можнотолько в понедельник. Сейчас был вечер воскресенья.

Но как ни пыталась Виктория забыть о пережитом, передглазами стояли ужасные картины тонущего корабля и лица погибающих, а в ушахзвенели дикие крики. И еще она вспоминала молодого моряка, велевшего цеплятьсяза палубный стул. Она ни за что не смогла бы сесть в шлюпку, и его совет спасее.

Виктория всю ночь не спала и на следующее утро была сама насебя не похожа. Но после завтрака и большой чашки кофе почувствовала себялучше. Потом она отправилась в банк, обменяла деньги и скоро оказалась вближайшем магазине, где купила несколько платьев, свитеров, ночных рубашек,туалетные принадлежности.

– Вы сбежали из дому? – полюбопытствовалапродавщица со смешком, но Виктория даже не улыбнулась.

– Нет, – коротко обронила она. – Едва неутонула вместе с «Лузитанией».

Женщина громко ахнула.

– Вам повезло остаться в живых, дорогая, –прошептала она и перекрестила ее.

Виктория с грустной улыбкой взяла пакеты и вернулась вотель. Неужели ей суждено всю жизнь мысленно видеть горы трупов и несчастноесудно? А дети? Бедные неподвижные детские трупики с незрячими глазами… И тотмалыш в синем бархатном костюмчике, лежавший на стуле… Одного этого достаточно,чтобы навсегда возненавидеть немцев!

Но уже к вечеру Виктории стало чуть легче. Она даже началаобдумывать, как попасть во Францию. Портье объяснил, как добраться до Дувра ичто делать после этого. Нужно сесть на маленький паром, идущий до Кале, чтобыло крайне рискованно: в Ла-Манше денно и нощно дежурили германские подводныелодки, и при мысли об этом ее трясло.

– Может, стоит приобрести купальный костюм. Этоизбавило бы меня от кучи ненужных хлопот, – заметила Виктория с нервнойусмешкой, и портье понимающе улыбнулся.

– Вы молодец, мисс, – одобрительно хмыкнулон. – На вашем месте я бы ни за что не решился второй раз пойти на такое.Нужно иметь чертовское мужество!