Проще было бы срубить к чертовой матери дверные петли, ноони были внутри, так что ничего не попишешь, придется вкалывать...

Израсходовав примерно четверть воздуха, он наконец, добилсясвоего, почти правильный круг с причудливо вырезанными краями лег под ноги, ивверху появилась дыра достаточного диаметра, чтобы туда мог протиснутьсяобремененный баллонами аквалангист.

Примерившись, светя фонарем, Мазур оттолкнулся от переборкии проплыл в дыру, нигде не зацепившись. Отплыл вбок, прилепился к переборке,посреди тесной каютки, показавшись самому себе мухой в пустом спичечном коробке.Ну да, вот и сейф, почти над головой. А ведь... Ну, точно...

Он еще развернулся к линям, отвязал второй акваланг идобросовестно припер его в командирскую каюту. Отсоединил муфту, повернулвентиль.

Клубящиеся пузырчатые струи рванулись наружу так, что Мазурна несколько секунд ослеп. Очень быстро выходящий воздух вытеснил достаточноводы, чтобы Мазур по плечи оказался над ее бурлящей поверхностью – а там и попояс, по колени...

Открутил второй вентиль – и воздушный пузырь заполнил всепространство каюты, так что можно было поднять маску на лоб и вынуть изо ртазагубник. Старый трюк водолазов, еще с дореволюционных времен – иные ухари,работая на затонувшем судне и наткнувшись на ящик с вином, ухитрялись с помощьютакого вот фокуса и клюкнуть изрядно на глубине...

Вдохнув нормальнымобразом полной грудью, он подступил ксейфу. Шесть прорезей, в которых ходят против рядов цифр рифленые массивныеголовки – а сейф-то, судя по виду, еще с первой мировой, ну, ничегоудивительного, сейфы принадлежат к тем предметам обихода, которые может суспехом эксплуатировать не одно поколение...

Головки поддавались туго, сорокалетнее пребывание в морскойводе не пошло на пользу даже добротному немецкому механизму. Аккуратнопостукивая по ним молотком, Мазур быстро установил код – бедняга командир, он ине подозревал, что один из его младших офицеров прекрасно знает и секрет замка,и содержимое сейфа...

Дверца, конечно, осталась в прежнем положении, пришлосьвставить кончик зубила в едва заметную щель и поработать молотком...

Она распахнулась неожиданно – Мазур, конечно, этого ждал ибдительно отпрянул. Содержимое высыпалось кучей ему под ноги, в темноту, иМазур присел на корточки, направив туда луч света. Без тени брезгливостипринялся перебирать небольшую кучку.

Пачка разбухших, отсыревших документов – добротный сейфсохранил герметичность, и внутрь вода не проникла, но она сорок лет былавокруг... Две коробочки с Железными Крестами, несколько медалей, парочкавычурных массивных знаков подводника – покойный воевал неплохо, этого у него неотнимешь... Ага!

Вот они, два кожаных мешочка! Мазур распустил завязки. Все,как описывал Хольц, – крохотные коробочки, обклеенные внутри какой-тотемной тканью, и в каждой завернутый в вощеную бумагу бриллиант. Открыв одну,чтобы окончательно убедиться, Мазур не стал потрошить остальные. Уложив мешочкив набедренный карман черного гидрокостюма, тщательно застегнул его напластмассовую «молнию», отпихнул ногой в сторону весь хлам вроде документов инаград.

Поднял с пола темный футляр размером с небольшую книгу,похоже, эбонитовый, поддел ногтем маленький металлический крючочек, поднялкрышку. Внутри четырьмя аккуратными рядочками протянулись тридцать двацилиндрических углубления – Мазур их старательно пересчитал – и в каждомпокоился черный футлярчик.

Вытянув один, Мазур свинтил крышечку. Тугой, толстенькийрулончик пленки. Позитив. Страницы крохотного текста, которые без сильной лупы,простым глазом и не прочтешь, но все равно видно, что это не просто текст, аснимки каких-то документов официального вида, с печатями и прочим... Вот оно!

Теперь можно было и убираться восвояси – своюдолю добычи онзаполучил и теперь можно без всякого сожаления отдать всю кучу сверкающихкамушков своим алчным спутникам, благо камушки эти, как давно и справедливо подмечено,в сущности, не более чем кристаллический углерод, а что такое углерод, как неэфемерная субстанция, ни для чего путного не пригодная?

Вот только отдавать камешки следовало с оглядкой. Мазурдумал об этом, неспешно, по всем правилам продвигаясь к поверхности. Еслитолько кое-кто питал кое-какие замыслы, настал удобнейший момент претворить ихв жизнь. Если разобраться, простодушный австралиец никому более не нужен.Точнее, перестанет быть нужен уже через несколько минут – как только надрожащих от алчности ладонях типичных представителей мира капитала засверкаютсорок лет дожидавшиеся своего часа камушки... И зачем тут Джонни? И при чем тутДжонни? Вообще, кто такой Джонни? Не было такого, никто его и в глаза не видел.На дне и так с полсотни покойников, если добавится еще один, никто и непочешется...

А посему Мазур, оказавшись на восьми метрах под поверхностьюводы, резко изменил курс и, вызывая в памяти очертания берега, поплыл не вверх,а в сторону. И плыл, пока по его расчетам, не отдалился достаточно.

Тогда он поднялся на поверхность. Хватка его не подвела издесь: с «Креветки» его никак не могли видеть, Мазура заслоняла скала, голаяснизу и покрытая буйным вьющимся кустарником уже на высоте метров пяти.

Он поплыл, все больше удаляясь от корабля, высматриваяподходящее местечко. Найдя таковое, плыл к берегу, пока не почуял под ногамитвердую землю и не поднялся над водой по пояс. Снял ласты, баллоны, маску,свалил все это хозяйство под дерево, в низкие кусты, стянул гидрокостюм,отправил его туда же, оставшись в одних плавках надел пояс с ножом, прихватилдобычу и вошел в лес, нимало не расслабляясь, прислушиваясь и присматриваясь созвериной сноровкой.

На таких островках не бывает ни крупных хищников, ни змей –а вот люди иногда попадаются, и они-то опаснее всего... Выследить «Креветку»конкуренты вроде бы не могли, и все равно, расслабляться рано, ничего еще некончено...

Ага, вот подходящее дерево. Черт его знает, как ононазывается, но под корнями у него есть пустое место, которого вполнедостаточно, чтобы укрыть невеликий по объему клад, которому лежать тут вовсенедолго...

Быстренько проделав все необходимое, Мазур направился вдольберега к тому месту, где осталось судно. Это было не самой приятной прогулкой –шлепать босиком по экваториальному лесу – но змей тут нет, ядовитыхколючек тоже, так что прочими неудобствами можно пренебречь, не графья, чай....

Он вышел на берег, засунул два пальца в рот и оглушительносвистнул. Прекрасно видел, как оба индиоса, показав похвальную реакцию,прицелились в него из своих пушек – и тут же опустили оружие, узнавши. Судя подвижениям, спутники оживлено дискутировали – и почти сразу же капитан Гальегонаправился в рубку размашистым шагом, якорная цепь поползла вверх, а когдаякорь, роняя крупные капли, повис над водой, заработал двигатель, и «Креветка»пошла к тому месту, где стоял Мазур, ухмыляясь и мурлыкая под нос стариннуюанглийскую морскую песенку: