— Уж так он устроен… Если бы у меня была возможностьвыбирать, я бы, конечно, подыскала себе отца получше, но, увы, никто мне такойвозможности не дал. Приходится обходиться тем, что есть, — сказала она сфилософским видом и налила себе бокал вина.

И для нее, и для Купа это был длинный и тяжелый день,поэтому он сдержался и не стал рассказывать о Тайрин до тех пор, пока они несели ужинать. На ужин у них был приготовленный Паломой цыпленок, спагетти исалат, который сделала Алекс.

— Знаешь, у меня, оказывается, есть дочь, — сказалКуп, отрезая крылышко цыпленка, и Алекс недоуменно взглянула на него.

— На этих сроках еще ничего невозможноопределить, — ответила она спокойно. — Шарлен лжет тебе, не знаютолько зачем. Быть может, она надеется, что в тебе проснутся какие-то чувства,ты размякнешь, и тогда… — Она не договорила, но Куп ясно почувствовал еераздражение.

— Я имел в виду вовсе не ее. Понимаешь… — Куп замолчал,пытаясь собраться с мыслями. Он думал о Тайрин практически целый день, но досих пор ходил как в тумане. Их встреча сильно на него подействовала.

— Разве у тебя… Разве еще кто-то ждет от тебяребенка?! — Алекс потрясение выпрямилась. — А я думала…

— Это очень давняя история, — поспешил успокоитьее Куп. — Ей уже тридцать девять лет — больше, чем тебе.

— Кому, истории?

— Нет, моей дочери… — И он рассказал ей о визите ТайринДогерти. Куп старался быть немногословным — к тому же он действительно зналочень мало, — но Алекс сразу почувствовала, что он тронут этой историей доглубины души.

Алекс тоже потрясло, что женщина, родившая от Купа ребенка,могла молчать столько лет. Впрочем, она была потрясена не только этимобстоятельством.

— Это… это просто поразительно, Куп! — воскликнулаона, не скрывая своего удивления. — А какая она — твоя дочь? На кого онапохожа?

— Тайрин — очень милая женщина, приятная, красивая,умная. И она очень похожа на меня… Во всяком случае с чертами лица, но она,конечно, гораздо красивее, — скромно добавил он. — Она… — Куп снованемного помолчал, подыскивая слова. — В ней чувствуется достоинство,независимость… порода, если угодно. Тайрин такая же, как ты, — прямая, искренняя,порядочная. Она не только сказала, что ей ничего от меня не нужно, но ипообещала, что не станет давать интервью газетам, и я ей верю.

— Зачем же она тогда приезжала? — поинтересоваласьАлекс.

— Она сказала — чтобы повидаться со мной. Только одинразок. Она говорит — ей этого достаточно.

— Понимаю, — покачала головой Алекс. —Слушай, почему бы тебе не пригласить ее сюда еще раз? — Она видела, чтоКупу этого хочется, и он ответил согласием, однако на следующий день он сампоехал в «Бель-Эйр», чтобы пообедать с Тайрин. Они рассказывали друг другу осебе и обнаружили, что у них довольно много общего во взглядах, привычках,пристрастиях. Даже на десерт они выбрали одно и то же мороженое — клубничное сосливками и с ванилью. Это было любимое мороженое Купа, и Тайрин призналась, чтообожает его с детства.

— Да, странная штука — наследственность, — заметилКуп. Вот уже некоторое время он обдумывал одну сумасшедшую идею, котораявнезапно пришла ему в голову, и только сейчас решился.

— Послушай, Тайрин, — сказал он. (К этому моментуони уже перешли на «ты».) — Что бы ты сказала, если бы я предложил тебе пожитьу меня в «Версале»? По крайней мере до тех пор, пока будешь ты в Лос-Анджелесе,а?

Ему вдруг захотелось видеть ее как можно чаще. Тайрин быладля него неожиданным даром судьбы, и Купу не хотелось ее терять. Его родителидавно умерли, братьев и сестер у него никогда не было (кроме троюродного братагде-то на Аляске, которого Куп не встречал никогда в жизни).

Тайрин, таким образом, была его единственным близким покрови человеком. Куп уже достиг того возраста, когда кровные узы, узы родствастановятся не менее важными, чем привязанность, увлечение, дружба. Возможно,поэтому он проникся к дочери теплым чувством и хотел, чтобы она пробыла с нимнесколько дней или даже недель.

Его предложение пришлось Тайрин по душе.

— Мне бы не хотелось тебе мешать и вообщенавязываться, — сказала она, но Куп видел, что она очень рада.

— Ты мне не помешаешь. — Теперь Куп жалел, чтопустил жильцов во флигель и гостевое крыло. Тайрин было бы там очень удобно. Ксчастью, в той части дома, где жил он сам, имелись довольно просторные гостевыеапартаменты, где он мог ее разместить. Куп не сомневался, что Алекс не станетвозражать. Он рассказал о ней дочери, и Тайрин ответила, что, судя по егорассказам, Алекс не женщина, а чудо, на что Куп вполне серьезно ответил, чтотак оно и есть.

Тайрин обещала переехать на следующий день, и Куп,вернувшись домой, поговорил обо всем с Алекс. Как он и ожидал, она быладоброжелательна и выразила желание познакомиться с Тайрин. Алекс так и несказала Купу, о чем она говорила с отцом. Про себя она решила, что не скажетэтого никогда. Алекс очень хорошо понимала, что отец желал ей только добра,однако ей было совершенно ясно: если она станет пересказывать Купу все теужасные вещи, которые Артур Мэдисон про него говорил, то заставит Купастрадать. Да и зачем это все знать Купу?

Что же касалось Тайрин, то ее внезапное появление Алекснисколько не огорчило. Пока, во всяком случае, оно не принесло Купунеприятностей и разочарования. Наоборот, Куп словно ожил. Еще ни разу занесколько месяцев их знакомства Алекс не видела его таким спокойным,умиротворенным и… счастливым.

Тайрин переехала в «Версаль» без лишнего шума. Багажа у нееоказалось совсем немного. Она старалась держаться незаметно, была вежлива иотзывчива, ничего не требовала от Паломы, не навязывалась Купу, так что еепоявление никого не стеснило. С Алекс они подружились чуть не в тот же день,когда Куп представил их друг другу. Они были очень близки по характеру ижизненным установкам, и это сразу сблизило их.

Сходство Тайрин с Купом Алекс подметила сразу. И дело былоне только во внешнем сходстве, но и во врожденной утонченности и аристократизме,который чувствовался в каждом жесте и даже в выражении лица. Это было поистинеудивительно. А вот в чем они были не похожи, это в том, что в, отличие от КупаТайрин предпочитала путешествовать налегке и была финансово состоятельна. Вовсем остальном они отличались друг от друга не больше, чем горошины из одногостручка, и Купу, похоже, это очень нравилось.

Куп и Тайрин с удовольствием и подолгу рассказывалиподробности своей жизни, обсуждали самые разные темы, делились мнениями по всемвозможным вопросам. Тайрин все больше и больше попадала под обаяние Купа (покаеще он был для нее «Куп», а не «отец»). Когда они узнали друг друга достаточнохорошо, она рискнула спросить, насколько серьезны его отношения с Алекс, и онсовершенно честно ответил ей, что пока не знает. Подобной откровенности Куп самот себя не ожидал, но похоже было, что тесное общение со своей взрослой дочерьюразбудило в нем лучшие черты характера. Даже влияние Алекс было не такимзначительным. Казалось, раньше, пока он не узнал Тайрин, его жизнь быланеполной, а теперь все стало на свои места.