— На небеса, к своим предкам, — виновато иторжественно произнес он. Родители Хироко погибли при бомбежке вместе со своимидрузьями, несколькими родственниками и всеми соседями. Это случилось три месяцаназад. Еще три месяца назад они были живы — в то время, когда Хироко жила наозере Тахо и ничего не знала о близких. — Мне очень жаль, — добавилсвященник. Хироко дала ему денег и вышла из храма, с трудом переставляя ноги.Все погибли, никого не осталось — Юдзи, родители… Кен, Такео… даже бедныйПитер… Гибель всех этих достойных людей казалась несправедливостью.

— Куда вас отвезти? — спросил водитель, и наминуту Хироко задумалась. Ехать ей было некуда, кроме как вернуться в Киото. Ночто потом, она не знала. Она преодолела четыре тысячи миль, чтобы обнаружить,что лишилась всех близких.

Она вернулась на станцию, но следующий поезд ожидался лишьчерез два дня, а в Аябе остановиться было негде. Кроме того, теперь Хироко и нехотелось здесь задерживаться. Она стремилась только вернуться домой. Чувствуяее горе, Тойо расплакался. Водитель выглядел растерянным.

В конце концов Хироко предложила ему сотню долларов, лишь быдобраться до Киото. Он охотно согласился, но путешествие стало кошмаром. Подороге им встречалось множество воронок от бомб, препятствий, трупов животных,объездов. Попадались дорожные посты и патрули, люди, которым было некуда идти,обезумевшие от горя. Им понадобилось почти два дня, чтобы вернуться в Киото, иХироко отдала водителю еще пятьдесят долларов. Она позвала его в дом, чтобынакормить и дать в дорогу еды, а затем он отправился в обратный путь. Тойо иХироко остались одни. Ее мучила мысль, что все страдания она вынесла зря.

— Где же они, мама? — настойчиво спрашивалмалыш. — Их здесь нет. — Он был разочарован, но не так, как Хироко.

Борясь со слезами, она промолвила:

— Они не вернутся, Тойо.

— Разве они не хотят нас видеть? — Малыш былудивлен.

— Очень хотят. — Слезы покатились по щекамХироко. — Но они ушли на небеса, вместе со всеми, кого мы любим. —Несмотря ни на что, она не могла заставить себя произнести «вместе с твоимотцом». Заметив на ее глазах слезы, ребенок заплакал — ему не нравилось видетьмать в таком горе.

Хироко села на пол, обняв Тойо, и оба плакали до тех пор,пока их не прервал стук в ворота. Помедлив, она вышла на крыльцо и увидела, чтоу ворот стоит солдат. Он известил ее, что назначен постовым на их улице и хотелузнать, не нужна ли какая-нибудь помощь. Ему сказали, что дом пустует, и солдатзабеспокоился, увидев, как туда входят Хироко и Тойо. Она объяснила, что домпринадлежал ее родителям.

Солдат оказался вежливым, с добрыми глазами. Он угостил Тойошоколадкой, и малыш пришел в восторг, который не разделяла Хироко. Ома помнила,что говорили ей о солдатах.

— Вы здесь одна? — спросил солдат, с любопытствомоглядывая ее. Этот привлекательный малый говорил с южным акцентом. Хирокобоялась ответить ему правду.

— Да, но… скоро должен вернуться муж.

Взглянув на Тойо, солдат без труда домыслил остальное.

Здесь Хироко могло стать труднее, чем в Сан-Франциско.

Увидев мальчика, любой мог предположить, что она спала свражескими солдатами.

— Сообщите мне, — если вам что-нибудь понадобится,мэм, — сказал ом, и последующие несколько дней Хироко и Тойо прятались вдоме или в саду. Она известила всех соседей о своем приезде, чтобы те непугались, увидев в доме незнакомых людей, рассказала, что случилось сродителями, и соседи искренне посочувствовали ей, даже пригласили с Тойо наужин. Вечером вновь зашел постовой и немного поболтал с Тойо. На прощаниесолдат снова подарил малышу шоколадку, но Хироко весьма холодно поблагодарилаего.

— Вы отлично говорите по-английски, — заметилсолдат. — Где это вы научились? — Он старался держаться дружески:Хироко была одной из самых хорошеньких японок, которых он видел, а ее муж так ине появлялся. Солдат сомневался, что таковой вообще существует.

— В Калифорнии, — нехотя ответила Хироко.

— Значит, вы недавно оттуда? — с удивлениемвоскликнул он.

— Я вернулась неделю назад, — коротко ответилаХироко, не желая продолжать разговор. Она до сих пор не представляла, чтотеперь делать ей и Тойо. Она не знала, надо ли остаться здесь или стоитвернуться в Штаты. Но даже если придется вернуться, спешить казалось нелепым.Прежде требовалось решить, что делать с домом в Киото — продать его будетнелегко. Самое разумное — провести здесь месяц-другой, а потом вернуться вШтаты или совсем не уезжать. В голове у Хироко все перепуталось, а визитысолдата ничем не облегчали ее жизнь. Таких осложнений ей требовалось избежатьлюбой ценой, но солдат, казалось, подружился с Тойо.

— И во время войны вы были там? — продолжал онрасспросы, не желая уходить.

— Да, — коротко отозвалась Хироко и сновапоблагодарила его за шоколад, а затем вошла в ворота и закрыла их, сожалея, чтона них нет замка. Торопливо поклонившись святилищу, она бросилась в дом.

Солдат заходил еще несколько раз, но Хироко разговаривала сним, не переступая порога и надеясь отвадить его. Затем они с Тойо отправилисьв Токио, чтобы попытаться найти родственников ее отца. Но Хироко быстроразузнала, что все родственники погибли. Токио был почти полностью разрушен,его наводнили солдаты — те постоянно были навеселе и искали женщин. Хирокозахотелось поскорее вернуться в уютный родительский дом в Киото, и они смалышом сразу же уехали.

К тому времени она провела в Японии уже две недели и всерьезподумывала об отъезде. Теперь Хироко была не только современной и независимойженщиной, она была достаточно умна, чтобы понять: оставшись в Японии одна, с сыном,она подвергается слишком многим опасностям. Она уже выяснила расписаниекораблей, уходящих в Штаты, — один отплывал на Рождество. Хироко решила,что пора уезжать.

Когда она вернулась домой после краткой поездки, соседирассказали ей, что какой-то солдат заходил и расспрашивал о ней. Хирокопопросила в следующий раз сказать ему, что она вернулась в Штаты, уехала вдругой город — что угодно, лишь бы он больше не появлялся. Если еюинтересовался тот же самый постовой, в его настойчивости было что-то неприятное.Хироко еще больше утвердилась в своем желании поскорее вернуться в Штаты.

Поздно вечером, когда Тойо уже спал на футоне в комнате,Хироко услышала звон колокольчиков у ворот, но не вышла.

Однако на следующий день, когда Тойо играл в саду, Хироко услышала,как мальчика кто-то позвал. Она поняла, что это вновь явился тот самый солдат.Выбежав из дома, она хотела остановить Тойо прежде, чем он откроет ворота, нобыло уже поздно. Мальчик весело болтал с солдатом — на этот раз с другим.Хироко позвала сына к себе, но он не послушался. Солдат присел на корточки,чтобы лучше слышать малыша.

— Тойо! — настойчиво звала Хироко, но мальчик недвигался с места, и она поняла, что придется подойти к нему самой. Ей былиненавистны разговоры с американскими солдатами. Она видела странный блеск вглазах здешнего постового и солдат в Токио. Этот блеск пугал ее. Хироко бояласьлишних проблем. — Тойо! — снова крикнула она, и на этот раз обаобернулись — две копии одного лица, а потом взялись за руки и направились кней. Хироко застыла на месте. К ней шел Питер. Он был жив и неизвестно какимчудом нашел ее. Она расплакалась. Держа Тойо за руку, Питер подошел к ней и,ничего не объясняя, поцеловал.