— Но небезразличны слухи, которые касаются тебя, — возразилон, — а они могут быть весьма неприятны, если мы не объявим о помолвке немедленнопосле твоего возвращения из Испании. До отъезда нас постоянно видели вместе, иесли не предпринять немедленных мер, разразиться скандал и твоя репутация будетпогублена.

— Мне все равно. Это не важно. Единственный, кого этокасается, — мой отец, о он никогда не слушает сплетен. Все может продолжатьсякак прежде.

— Черта с два! — бросил Стивен и, потрясенный еелегкомыслием и непростительной наивностью, тряхнул Эмили за плечи. — Послушай,— без обиняков заявил он, — рискуя показаться непростительно грубым, я долженспросить, хорошо ли ты понимаешь суть того, что происходит в постели междумужчиной и женщиной?

Эмили залилась краской, но Стивен только крепче стиснулруки.

— В таком случае ты просто обязана сознавать, к чему ведутнаши отношения и та страсть, которая пылает между нами. Прямиком в спальню,можешь не сомневаться. В мою спальню. Но только после того, как ты станешь моейженой. Отвечай Эмили, — приказал он, не сводя с нее пристального взгляда, — тывлюблена в меня?

— Да, но выйти за тебя замуж не могу.

— Почему, черт побери?

— Потому что отец обручил меня с Гленгармоном!

Стивен отшатнулся, словно от удара.

— Когда? — рявкнул он.

— Накануне отъезда в Испанию, — пролепетала девушка, вотчаянии ломая руки, и Стивен ради нее попытался успокоиться.

— Но это немыслимо! Омерзительно! Он не может заставить тебявыйти за старика! Я не позволю!

— Мы ничего не сумеем сделать! Земли Гленгармона граничат снашими, а мой отец так долго мечтал объединить владения. Еще его отец и дедтолько об этом и говорили. И единственный способ получить желаемое — выдатьменя за маркиза. Гленгармон хочет меня достаточно сильно, чтобы пожертвоватьпоместьем и домом. По брачному контракту они составят вдовью долю.

— Весь этот разговор— сплошное безумие, и твой отец, должнобыть рехнулся. Но ты, Эмили, ты вполне здорова, и отец не имеет права приноситьтебя в жертву старому дураку.

— Дочерний долг — повиноваться воле отца. Все знают это, иты тоже! — вскрикнула Эмили.

— Ну так вот, я уверен, что ни один отец не смеет губитьдочь, выдавая ее замуж за отвратительного высохшего дряхлого старца радинескольких акров глины и грязи. И я сегодня же скажу ему это в лицо!

— Стивен, — устало пробормотала девушка, — даже если тебеудастся убедить его не делать этого, в чем я сильно сомневаюсь, он никогда непозволит тебе стать моим мужем.

— Боюсь, ты недооцениваешь силу моего убеждения.

Из глаз Эмили ручьем хлынули слезы.

— Не стоит предаваться бесплодным мечтам, питать несбыточныенадежды. Ты проиграешь. Обязательно проиграешь. Неужели не видишь…не хочешьпонять…

— Что именно?!

— Мой отец герцог. И Гленгармон станет герцогом после смертиотца. Именно поэтому мой отец желает этого брака, но умри Гленгармон завтра, онвсе равно не разрешит мне выйти за тебя. Поищет другого жениха с блестящимтитулом, — всхлипнула Эмили, обнимая Стивена. — О Боже, как ты мог такпоступить со мной? Как мне жить с Гленгармоном, зная, что ты хотел видеть менясвоей женой? Конечно, сплетники именно это утверждали, но ведь не зря жеговорят также, будто многие девушки верили…верили, что ты собираешься сделатьпредложение, но обманывались…

Слезы промочили сорочку Стивена, но он прижал Эмили ксердцу.

— Не плачь, родная. Тебе станет плохо. Я найду способ выйтииз положения, вот увидишь…

Но Эмили, словно не слыша, продолжала:

— Для меня ты стал принцем из волшебной сказки, красивым,смелым, благородным и таким же недостижимым, как сон. Я никогда не позволяласебе думать, что ты в самом деле меня любишь.

Стивен хотел что-то ответить, но тут в дверь постучали.

— Кто там? — нетерпеливо крикнул он.

— Лакей из Гренд— Оук привез записку, милорд, — ответилдворецкий. — Говорит, дело крайне неотложное.

В нынешнем своем состоянии Стивен представить не мог, чтосуществует нечто более срочное, чем происходящее в этой комнате. Но уже черезминуту понял, что не учел капризы судьбы, которая часто забавляется, обрушиваясокрушительные удары на невинных и доверчивых.

— Немедленно велите кучеру поставить экипаж у крыльца иждать меня, — приказал он дворецкому.

И, повернувшись к измученной, встревожено глядевшей на негоЭмили, обнял ее.

— Я должен немедленно ехать. Моя невестка упала, и матушкабоится, что роды начнутся преждевременно. Слишком рано…— пробормотал он скореесебе, чем ей.

Эмили проводила его до дверей, быстро семеня, чтобы неотстать.

— Ты едешь в Гренд— Оук?

— Нет, к семейному доктору. Он живет не слишком далеко, вчасе езды от тебя, но мои лошади отдохнули, и я, можно сказать, уже на пути кнему. Так или иначе, лакей добрался бы позже меня.

Не обращая внимания на дворецкого и слуг, Стивен притянул ксебе Эмили и припал к ее губам быстрым крепким поцелуем.

— Верь в меня и нашу любовь, — шепнул он и, сбежав поступенькам крыльца, приказал кучеру не жалеть коней.

Эмили вернулась в гостиную, укуталась в шаль и села поближек огню. Но согреться так и не смогла: слишком неумолим был холод, царивший вдуше.

Несколько минут спустя в комнату вошел отец, и девушкапоспешно встала, охваченная неизъяснимой тоской.

— Моя карета только что разминулась с экипажем Уэстморленда,— рассерженно объявил герцог, — а его чертов кучер едва не спихнул меня вканаву!

— Стивену пришлось срочно уехать: случилась беда, — пояснилаона, слишком расстроенная, чтобы заметить свою обмолвку: отец ни в коем случаене должен знать о столь фамильярном обращении к мистеру Стивена Уэстморленду. —Его невестка упала, и все боятся преждевременных родов. Он поскакал задоктором.

— Какая жалость! — небрежно бросил отец, но тут же забыл обУитни, занятый собственными переживаниями. — Уэстморленд сообщил Джекинсу, чтожелает поговорить со мной. Не знаешь, что ему нужно?

Эмили растерянно кивнула, но тут же постаралась взять себя вруки и приготовиться к неминуемой буре, которая вот-вот на нее обрушится.