— В библиотеку? — удивилась Тали, выйдя к нему, пока Касси отправилась к доктору Медомаю с вопросом о письме. Ксандр кивнул и широко улыбнулся своей придумке.

— Там точно никто не заподозрит, что наша встреча не случайна, — заверил он. — Туда кто только не ходит: я почти каждого знакомого не по разу в библиотеке видел. А залы такие — обязательно найдется укромный уголок, куда никто носа не сунет. Можем даже Касси взять: она прикроет, если что.

Как ни хотел Ксандр делиться произошедшими в его жизни изменениями, а скрыть их от живущей теперь с ним в одном доме Касси не сумел. Уж слишком хорошо она знала товарища. И не могла оставить без внимания его постоянные витания в облаках и совершенно несвойственное ему мечтательное выражение лица. Пришлось сдавать позиции и заодно обещать, что и Касси он в беде не бросит.

— Тали очень повезло с тобой, Ксандр, — улыбнулась Касси, кажется, вздохнув от его признаний с облегчение. Наверняка же подозревала о его предыдущих глупостях. Спасибо хоть припоминать их не стала.

Таким образом Ксандр вполне мог рассчитывать на Кассину поддержку своей идеи свидания в библиотеке: тем более, она обязательно нашла бы, чем в ней заняться. Однако Тали неожиданно категорически отказалась от подобного времяпрепровождения.

— Я не сомневаюсь, что ты хотел как лучше, Ксандр, — уже мягче заговорила она, заметив, сколь расстроил его ее ответ. — Но я предпочту еще немного подождать, нежели доверять наши с тобой чувства убежищу дорра Теохариса. И вам с Кассандрой советовала бы избегать его по возможности.

Ксандр озадаченно почесал затылок, пытаясь понять, что стало причиной столь сильной нелюбви Тали к этому человеку. Ах да!..

— Сердишься на дорра Теохариса за его неприятие Божественной Триады? — уточнил он. — Я понимаю твои чувства и теперь даже готов их разделить. Но это же не повод обходить за сотню шагов и библиотеку. Ты же покупала ленты у дори Аугусты, а она, между тем, тоже Создателей не жалует: пару дней назад всего жаловалась матери на их произвол. И булочник местный замазал слова благодарности Ойре на своей витрине. В Авге куда взгляд ни кинь, в безбожника уткнется — так что же теперь, со всеми ними не общаться?

Тали покачала головой, но так серьезно, что Ксандр моментально уверился в своей неудаче.

— Ты не понимаешь, Ксандр, — тихо выдохнула Тали, и в голосе ее появилось какое-то пугающее осуждение. — Я знаю, тебе нравится дорр Теохарис и его теория о великом предназначении рода человеческого: я не раз видела тебя на трибунах во время его лекций, ты внимал и верил…

— Что ты хочешь от будущего мастера? — попытался было оправдаться Ксандр, но Тали не позволила сбить себя с толку. Она подняла глаза и посмотрела на него умоляющим взглядом.

— Ксандр, пожалуйста! — она еще и руку его стиснула, чтобы он понял наконец, сколь серьезна она была. — Я ни секунды не сомневаюсь, что однажды ты станешь самым великим мастером всех Южных земель: иначе и быть не может — с твоим умом и упорством! Но тебе не нужен для этого дорр Теохарис! Он не тот человек, которого стоит слушать и на которого нужно равняться!

Вот теперь Ксандр почувствовал, что это не просто каприз Тали. Голос ее подрагивал от напряжения, а во взоре была самая настоящая мольба, и Ксандр, забив на все меры предосторожности, привлек ее к себе.

— Он… обидел тебя? — настороженно спросил он. — Быть может, его противостояние с Хранительницами Божественного огня…

Но Тали снова мотнула головой и вцепилась Ксандру в тунику.

— Он плохой человек! — наконец выдохнула она. — Страшный человек, Ксандр!

Он не просто отваживает людей от богов, он считает себя выше них! Он уверен, что…

— Создатели быстро научат его уму-разуму, — усмехнулся Ксандр, желая только успокоить уже ощущаемо дрожавшую Тали и убедить, что ей бояться совершенно нечего.

— Они не могут его ничему научить! — почти выкрикнула Тали. — Он совершенно безнаказан! Он знает, что они пальцем его не тронут, какие бы мерзости он ни творил! Он приходит в храм и делится ими с Создателями, а они молча взирают на него, хотя должны были бы испепелить на месте! Он бахвалится, что стал равным им! Что они подарили драконам крылья, а он их отнял! Что он может делать с их любимцами все, что душе пожелает, что они в его власти, что…

— Драконы?!.. — изумленно воскликнул Ксандр, не обращая внимания на то, что в дверях показалась закончившая дела с доктором Медомаем Кассандра. — Он зелье для них готовит?! To самое, что истинной ипостаси их лишает?!..

Тали непонимающе заморгала глазами, а Касси стиснула руками дверной косяк, понимая, что они наконец узнали имя, которое столько искали…

— Уверены, что ей можно доверять? — еще раз уточнил Эйкке, когда Касси с Ксандром в несколько вольном варианте пересказали ему слова Талии. — Может, она просто зуб на этого Теохариса имеет и с нашей помощью хочет ему насолить?

Ксандр мигом окрысился, желая защитить возлюбленную от драконового произвола, но Касси опередила его с ответом.

— Уверены, Эйкке, — ответила она. — Тали нет никакого резона нам врать. Во-первых, мы не собираемся нападать на дорра Теохариса и мстить ему за ее обиды: наша цель — всего лишь получить флакончик крови. Во-вторых, она дочь доктора Медомая, а ты уже и сам успел убедиться, насколько он хороший человек. В-третьих, она знать не знала, чем мы занимаемся, и не могла рассчитывать, что мы вообще заинтересуемся его одержимостью драконами.

У Эйкке были возражения на все ее доводы, но он ограничился лишь последним.

— Уверена? — снова переспросил он. — Если она услышала в храме похвальбы одного человека, вполне могла в другой раз узнать еще что интересное. Никто из вас точно не посылал богам просьбы освободить пленников из подвалов Арены?

Он испытующе посмотрел на Касси, но она покачала головой.

— Я просила, но только молча, — твердо ответила она. — Надеюсь, ты не подозреваешь, что Тали умеет читать мысли?

Эйкке хмыкнул. Неплохо было бы, на самом деле, иметь такую способность. Постоял рядом с человеком, послушал, что тот думает. Так, глядишь, и таинственный обладатель крови перламутрового дракона давно нашелся бы, и искренность неведомой Тали не подвергалась бы сомнениям, и о чувствах Касси можно было бы узнать, не задавая прямого вопроса и не презирая себя потом за несдержанность, если ответ окажется совсем не таким, какой хотелось услышать. Потому что несмотря на всю нежность Касси, как будто бы совсем не изменившуюся по отношению к нему с того момента, как она переехала в дом Ксандра, Эйкке не мог с этим смириться и избавиться от изводящих подозрений об истинных отношениях бывших друзей детства. А Свод законов только подогревал недоверие, утверждая, что несовершеннолетняя девица может без опасения наказания покинуть отчий дом исключительно в том случае, если так захотел ее жених. И Эйкке уже с десяток раз собирался прямо спросить у Касси, помолвлена ли она с Ксандром, — и снова и снова замирал на полуслове.