Не совсем уверенная в том, действительно ли болен отец илитолько использует отговорку, чтобы избежать откровенного разговора, Мередитвздохнула:

— Береги себя. Увидимся за ужином в четверг. Повесив трубку,она позволила себе всего несколько минут молча пожалеть о половинчатом решениии лишь потом сделала то, чему выучилась много лет назад, после катастрофическизакончившегося брака: смотреть в лицо реальности и находить в ней то, ради чегоможно дальше жить и работать. Улыбаясь Сэму Грину, Мередит постаралась сгордостью и торжеством объявить:

— Мы получили одобрение совета!

— Весь комплекс?

— Нет, только магазин.

— Думаю, это ошибка.

Он, очевидно, слышал, как она говорила то же самое отцу, но— Мередит не стала ничего объяснять. Она старалась держать свое мнение изамечания относительно политики отца, насколько возможно, при себе. Вместоэтого Мередит сказала:

— Как скоро вы можете подготовить контракт и отправиться кТорпам?

— Контракт будет составлен к завтрашнему вечеру. Еслихотите, чтобы я лично заключил сделку, то должен напомнить, что смогу поехать вХаустон не раньше чем через неделю. Не забывайте об иске к «Уилсон тойз».

— Лучше бы этим занялись вы, — кивнула Мередит, зная, чтоСэм прекрасно умеет торговаться и вести переговоры, но расстроенная тем, что онне может сделать этого раньше. — Думаю, что сроки вполне приемлемые. К этомувремени мы будем иметь письменное обязательство от банка Рейнолдсов, и тогдавыполнение контракта не будет зависеть от финансирования.

— Земля вот уже несколько лет как выставлена на продажу, —улыбнулся Сэм. — Думаю, что через две недели ее еще можно будет купить. Крометого, чем дольше мы выждем, тем скорее Торпы согласятся на наши предложения. —И, заметив, что Мередит по-прежнему выглядит озабоченной, прибавил:

— Попытаюсь заставить своих людей двигаться побыстрее, и кактолько все документы по иску к «Уилсон» будут приведены в порядок, я немедленноотправлюсь в Хаустон.

Только в начале седьмого Мередит подняла глаза отконтрактов, которые изучала, и увидела Филлис, уже в пальто и с вечернейгазетой в руках.

— Жаль, что они не захотели строить весь комплекс, —вздохнула секретарь, — но что поделать!

Мередит, откинувшись на спинку кресла, устало улыбнулась:

— Спасибо.

— За жалость?

— За участие, — вздохнула Мередит, потянувшись за газетой. —Хотя в целом, можно сказать, день был удачным.

Филлис показала на газету, заранее открытую на второйстранице:

— Надеюсь, это не заставит тебя изменить мнение. Мередитнедоуменно развернула газету и увидела Мэтью Фаррела, смотревшего на нее соснимка, на котором он стоял рядом с какой-то старлеткой, которая, очевидно,специально прилетела в Чикаго на его личном самолете, чтобы сопровождатьвеликого бизнесмена на вечеринку к другу прошлой ночью. Отрывки текстаогненными искрами впивались в мозг Мередит, пока она поспешно пробегалавосторженную заметку о новом жителе Чикаго, известном предпринимателе и самомзавидном женихе. Но когда она вновь подняла глаза на Филлис, лицо былосовершенно бесстрастным.

— Ты считаешь, что это должно было меня в какой-то степениогорчить?

— Лучше просмотри деловую хронику, прежде чем решать, —посоветовала Филлис.

Мередит так и подмывало сказать Филлис, что та лезет не всвое дело, но она немедленно одернула себя. Филлис была ее первой секретаршей,а Мередит — первым боссом Филлис, и за последние шесть лет они иногда работаливместе не только по ночам, но и прихватывали бесчисленные выходные и оченьчасто довольствовались вместо обеда холодными сэндвичами, когда работаоказывалась особенно срочной. Они были преданы общему делу, любили и уважалидруг друга.

На первой странице делового раздела красовалось еще однофото Мэтта, сопровождаемое длинным описанием деятельности главы «Интеркорпа»,причин, по которым он решил перебраться в Чикаго, великолепного завода попроизводству электронного оборудования, строящегося в Саутвилле, роскошногопентхауса, купленного и обставленного в Беркли Тауэрс. Чуть ниже было помещенофото Мередит вместе со статьей, цитирующей ее высказывания об успешномрасширении сферы влияния «Бенкрофт» на национальном рынке розничной торговли.

— Они отвели ему роль и место кинозвезды, — заметила Филлис,присаживаясь на край стола. — И двух недель здесь не пробыл, а газеты уже изкожи вон лезут: каждый день по несколько репортажей.

— Газеты также полны историй о насильниках и убийцах, —напомнила Мередит, полная отвращения к неуместно-льстивым дифирамбам, которыепел Фаррелу автор статьи, и взбешенная на себя за то, что неизвестно по какойпричине при одном лишь взгляде на его фото у нее затряслись руки. Несомненно,все потому, что она знает: теперь он не в тысяче миль отсюда, а рядом, вЧикаго, совсем близко.

— Он в самом деле так красив, как выглядит на снимке?

— Красив? — повторила Мередит с деланным безразличием и,поднявшись, подошла к встроенному шкафу, чтобы достать пальто. — Только не дляменя.

— Настоящий жлоб, верно? — осведомилась Филлис с неотразимойулыбкой.

— Как ты догадалась?

— Прочитала заметку Салли Мэнсфилд. И когда она написала,что ты отшила его перед всеми, сразу поняла, что он, должно быть, первоклассныйжлоб, хуже не бывает. Сколько раз я видела, как ты общалась с мужиками, которыхне выносишь, и при этом ухитрялась оставаться вежливой и даже улыбаться.

— Просто Салли не так все поняла. Я едва знаю этогочеловека.

И намеренно меняя тему, Мередит добавила:

— Если твоя машина все еще в мастерской, могу подвезти.

— Нет, спасибо. Я приглашена на ужин к сестре, а она живет вдругой стороне.

— Я бы подвезла тебя к ее дому, но уже поздно и сегоднясреда…

— А твой жених всегда ужинает у тебя по средам, верно?

— Верно.

— Повезло тебе, что любишь порядок, Мередит. Настоящийпедант. Лично я давно бы с ума сошла, зная, что мужчина моей жизни всегдаделает определенные вещи по определенным дням — день за днем, неделя, занеделей, год за годом…

Мередит разразилась смехом.

— Прекрати. Ты меня угнетаешь. Настроение портится. Крометого, я действительно люблю порядок, надежность и спокойствие.

— Это не для меня. Обожаю спонтанность.