Кейб ждал, но Хрустальный Дракон опустил голову себе нагрудь. Казалось, что для него это далекое мгновение все еще слишком ужасно,чтобы рассказывать о нем даже сейчас. Волшебник подозревал, что он знает, чтослучилось потом. Испуганного и пораженного дракона окружали картинки,изображающие того, кем он когда-то был. Воспоминания, поднявшиеся изпохороненной части его сознания. Наверно, это было похоже на пробуждение отдолгого, глубокого сна, сна, покой которого был разбит вдребезги кошмаромнесказанного ужаса. Только в данном-то случае кошмар оказался самой что ни наесть реальностью.

— Я могу сказать только одно, волшебник, — начал опятьКороль-Дракон, приподняв свою голову настолько, чтобы только видеть глазасобеседника. — Я могу сказать только одно: это было так же ужасно, как ипреобразование, которое было последним из того, что я помнил. Теперь я видел,во что я превратился. Я ревел в ярости и безумии, и можно без преувеличениясказать, что тот день и положил начало страху перед Хрустальным Драконом увсех, живущих на Легаре, — он впился в пол своими когтями. — Меня это неволновало. Если для меня что-то и имело значение, так это только мой страх. Япопробовал разрушить это место, но ты сам видишь, как я в этом преуспел. И хотяэта пещера и напоминает другие пещеры в этом подземном мире, я думаю, что онаживет, если так можно сказать, живет, что-то замышляет и делает то, что придаетвсему смысл. Если Драконье царство не живое существо, то, может быть, этакомната определяет направление жизни для всей нашей земли. Возмож-ж-жно, чтоона даже с-с-соперничает с Драконьим царством в борьбе за влас-с-сть.

Кейб напрягся, уловив изменения в голосе ХрустальногоДракона. В человеческую речь все более вплеталось пришепетывание рептилии,которое он так привык слышать у других Королей-Драконов.

Повелитель дрейков выглядел все более и более усталым инаконец откинулся назад. Шипение стало все отчетливее прослушиваться с каждымвздохом.

— Я был ч-ч-человеком, который с-с-стал з-з-зверем, но язнал, кем я стал, и верил, что есть еще надежда для возврата моей человеческойсущности. Другие должны были с-с-стать такими же, как и я. Я решил с-с-созватьостальных драконов, тех, которые, я был уверен, были тоже Тезерени, и по одномупривести их в эту комнату. Нес-с-сомненно, если мы все будем знать, кем мы быликогда-то, мы с-с-сумеем преобразовать с-с-себя обратно в тех, кем мы когда-тобыли.

Этого не случилось. Он, кто был когда-то враадом по имениЛоган, вызывал дрейка за дрейком в комнату только для того, чтобы узнать, что уних не осталось даже смутного воспоминания о том, кем они были. Разочарованияследовали одно за другим. Когда последний из дрейков прошел через комнату, онопять попытался разнести это место на кусочки и опять был побежден той силой,которой обладала эта комната. Он, и, очевидно, только он, мог воспринимать товеликое волшебство, которое таилось в хрустальной комнате. Он был избранным, —это был единственный ответ, который он мог предположить. Было бы бесполезновызывать его братьев, даже если предположить, что он смог бы их найти. Они быничем не отличались от тех несчастных дураков, которые были теперь его кланом.

На короткое время человеческие нотки опять прорезались вголосе Короля-Дракона. Казалось, что между двумя сторонами его сознания идетпостоянная борьба.

— Итак, все тысячелетия я оставался одиноким, мое сознаниебыло сознанием человека, мое тело было телом монстра. Комната дает мне много:отсюда я могу наблюдать за всей землей, она дает мне силу, которая можетвыходить за пределы моих владений, и самое дьявольское из всего — это вечнуюжизнь. — Он дал Кейбу подумать над возможностями этого дара, затем закончил:

— Но все это не дало мне силы стать опять человеком, кем якогда-то был. Ничто не могло мне этого дать. Если я пробовал преобразовываться,то рисковал потерять контроль над самими моими мыслями. А ведь все, чтоосталось у меня, — это мое сознание. После стольких тысячелетий это слабоеутешение, но я не сдался. Я наблюдал, как у других одно поколение наследниковсменяет другое, и каждое новое становилось монстрами еще в большей степени, чемпредыдущее. Я наблюдал, как поднимается человечество, которое считает, чтообязано своим происхождением животным, и не знает своих собственных предков. Янаблюдал… и наблюдал… и наблюдал.

Наступила продолжительная тишина. Это была тишина, которая,как понимал волшебник, означает конец рассказа или, по крайней мере, той егочасти, которую дрейк хотел ему рассказать. Кейб желал бы задать много вопросов,включая такие: был ли Сумрак одним из Тезерени и как Хрустальный Дракон сумелсохранить секрет своей вечной жизни от своих собратьев, все-таки нарушая своезатворническое существование. Возможно, когда-нибудь он и получит ответы на всеэти вопросы, но не сегодня. То, что Кейб уже узнал, было достаточноошеломляющим. Драконье царство всегда было рогом изобилия по части сюрпризов.

Молчание продолжалось, и ему не предвиделось конца. Наконец,не выдержав больше, Кейб осмелился заговорить.

— Ваше величество?

Ответа от грузного существа не последовало.

— Ваше величество? — Волшебник подождал, затем крикнул:

— Логан Тезерени!

Хрустальный Дракон вскинул голову. Сверкающими глазамирептилия уставилась на маленькую вызывающую фигурку перед собой. Монарх Легарапрошипел:

— Я весь внимание. Постарайся, чтобы опасность стоила того.

Однако для Кейба Бедлама было уже достаточно. Он сделал шагвперед и возразил:

— Я не боюсь опасности. Если бы ты мог представлять хотькакую-нибудь опасность, ты бы боролся с действительной угрозой, сволками-рейдерами. А вместо этого ты сидишь здесь, пребывая в своем потерянномпрошлом. Если бы тебя беспокоило твое существование, ты бы давно со всем этимпокончил.

— Ты думаешь, что ты говориш-ш-шь, человек?

— Посмотри на себя! Разве так говорят мужчины? Сверкающийгигант поднялся во весь рост. Но даже тут волшебник не отступил. Не посмел.

— Ты умышленно пытаешься разозлить меня, зачем? Указав настены, Кейб ответил:

— Ты видишь, что там происходит. Ты выпустил туман. Атеперь, вместо того чтобы помочь разбить арамитов, он может стать оружием,которым они же и воспользуются. Ты обязан что-то сделать.

— Туман, очевидно, рассеется! Должен! Он не сможетоставаться плотным, даже если они будут им управлять. Рейдеры погубят себясами, когда попытаются завоевать эту землю, и все уладится. — Он внерешительности помолчал. — А теперь оставь меня… — Король-Дракон началотворачиваться. — Мне надо отдохнуть.