В Зайкиной спальне обнаружилась прежняя картина, толькоприбавился мирно сопящий на соседней кровати Кеша. Маруся лежала, раскинувшись,поверх пухового одеяла. На тумбочке высился стакан из-под китайской лапши сгрибами, валялось несколько банановых шкурок, конфетные фантики и книжка «Каксохранить стройность». Из-под дверей комнат Ирки и Катерины не пробивался свет,в комнате для гостей тоже тишина. Семен Андреевич и Жора – не москвичи, жильесняли где-то на краю света да еще втридорога. Нам стало жаль мужиков – имприходилось вставать в пять утра, чтобы приехать в Ложкино к девяти. Домбольшой, места хватит всем. Обрадованные рабочие предложили вычесть из ихгонорара деньги за проживание, но мы, естественно, отказались. Дальше покоридору обиталище Нюси. Оттуда не доносится ни звука. Но не успела япрокрасться на цыпочках мимо ее двери, как услышала характерное попискивание.Тоненькое, еле слышное, но довольно назойливое. Я машинально схватилась закарман. Кто это звонит в столь поздний час?

Но «Эрикссона» не оказалось под рукой. Писк прекратился, ииз-за Нюсиной двери донеслось тихое:

– Алло.

Замерев, я обратилась в слух. Гостья тем временемнашептывала:

– Пока без изменений. Сообщу, как только все станет ясно. Неволнуйтесь, он у меня крепко прихвачен, ни на шаг не отпускаю.

От справедливого негодования спина у меня покрылась потом.Знаю, знаю, кто у мерзавки крепко прихвачен! Значит, Зайка не ошибалась: у Нюсии впрямь есть мобильный. Дождусь завтрашнего дня и велю ей покинуть дом. Хотянет, домашние решили завтра устроить праздник, не стоит портить людямнастроение. Ладно, потерпим до послезавтра.

Визит в казино требовал особой одежды и более яркого, чемвсегда, макияжа. Женщину в джинсах и свитере просто не пустят на порог.

После не слишком долгих раздумий я вытащила из шкафаярко-огненное платье от Готье. Очевидно, в день покупки этого прикида явнезапно временно стала дальтоником. Но для дамы, увлекающейся азартнымииграми, это в самый раз – дорого, кричаще и слегка вульгарно. Теперь обвесимсязолотыми цепями, влезем в неудобные лодочки на высоченных шпильках…

Слегка покачиваясь, я добрела до зеркала. Бесстрастноестекло отразило нечто, больше всего похожее на огнетушитель. Окрыленнаяуспехом, я нарисовала на лице жуткие кровавые губы, навела кирпичный румянец иналожила на ресницы толстый слой туши. Потом, взяв туфли в руки, осторожненькона цыпочках пошла вниз по лестнице. Но все предостережения были излишни. Все вдоме спали мертвецким сном, никто не проснулся, когда я аккуратно выкатила изгаража «Фольксваген».

На посту ГАИ тоже считали ворон. Дежурный не маячил, каквсегда, на повороте, а мирно читал в будочке газету. Я выехала на Волоколамскоешоссе, запарковалась у большого кирпичного дома и принялась изучать справочник.Казино там было видимо-невидимо. Но надо же с чего-то начинать. Поразмыслив, япорулила в «Амбассадор».

Швейцар подозрительно оглядел явившуюся без спутника даму,но, оценив машину и драгоценности, буз звука впустил внутрь. Я побродила позалам. Никто не бросался ко мне с воплем: «Люка!» Не выражали никакой радости ислужащие. Бесцельно проведя в притоне разврата полчаса, я двинулась в следующий– «Метрополь».

К трем часам я успела побывать в пяти заведениях, но ни водном не знали Иветту Воротникову. Я устала, ужасно хотела спать и сменить неудобныетуфли на практичные ботиночки. Наверное, Люка играет на частных квартирах. Вовсяком случае, моя бабушка Афанасия имела с десяток адресов, где шла азартнаяигра. С чего мне пришла в голову идиотская мысль о казино? Пора домой.

Развернувшись, я тихо покатила по проспекту. Все-таки ночьюездить по Москве одно удовольствие: никаких пробок, поток машин намного меньше.Не видно и гаишников.

Справа возникла яркая вывеска из электрических лампочек –«Клуб «Яблоко», казино». Ладно уж, загляну в последнее место, раз на путипопалось.

«Яблоко» оказалось рангом пониже, чем «Амбассадор»,«Метрополь» и «Подкова». Да и публика толпилась в зале попроще, скорей всегомелкие торговцы. Парочка явных проституток, а в самом углу, возле огромноготоршера, сжимая в руке стопку жетонов, сидел… Виталий.

Я растерялась, но через секунду решила бежать, и именно вэтот момент Орлов оторвал взгляд от бешено скачущего шарика и заметил меня. Егои без того хмурое лицо потемнело. Он бросил пластмассовые кругляшки на сукно ирезко встал.

Я пошла ему навстречу, глупо улыбаясь во весь рот.

– Ну какого черта ты явилась, все дело испортишь, – всердцах заявил журналист, – велено дома сидеть, так нет, приперлась!

Удивленная грубостью, я принялась оправдываться:

– Вот, подумала, что, может быть, встречу Люку в казино…

В глазах Орлова заметалась паника, потом удивление, наконецон произнес:

– Даша…

– Что? – отозвалась я.

– Я очень зол на тебя, – продолжал Виталий.

У него резко улучшилось настроение, на губах заигралаулыбка.

– Ты же обещала сидеть дома. Разве можно ездить по такимместам одной, без сопровождения. Извини, нахамил тебе, но все только от страхаза твою безопасность. Пришло же такое в голову!

– А ты здесь зачем?

– Да вот та же мысль посетила: подумал, что Люка небось вказино тусуется при такой страсти к игре… Сижу, притворяюсь азартным человеком.

– Ну и как?

– Да никак, знать ее тут не знают. Поеду в другие места.

– В эти можешь не заглядывать, – сунула я ему в рукубумажку, – там мадам тоже не бывает.

Виталий проглядел список и всплеснул руками:

– Нет, я хорошо понимаю полковника Дегтярева, теперь я самхочу посадить тебя под арест. Давай отправляйся домой, а я продолжу поиски.

Спорить не хотелось. От высоких каблуков ломило поясницу илодыжки, глаза слипались…

На следующий день я проснулась от грохота и бодрого крика:«Еж твою налево!» Семен Андреевич и Жора заносили в гостиную мебель.

– Дрыхнешь? – спросила, просунув в дверь голову, Зайка.

– Просыпаюсь, – пробормотала я, поглубже зарываясь втепленькое одеяльце.

– Голова прошла, – объявила Ольга, плюхаясь на кровать. –Прикинь, какие у нас дома чудеса творятся!

– Что там еще? – пробубнила я.