Оглядываюсь по сторонам: Алека, как всегда, уже нет. Это хорошо, он не должен застать меня в таком виде, дабы избежать объявления новой тревоги. Не сейчас, когда всё настолько хорошо для него. Он привык оставаться расслабленным, настоящим, когда его ежеминутно не терзает чувство опасности. И у меня довольно легко получалось его обманывать всю прошедшую неделю, притворяясь спящей, когда он собирался на пробежку. Но сейчас я не хочу притворяться. Мне не хватает духу даже просто закрыть глаза, боясь больше с этим не справиться.

В темноте сидеть неуютно, не после того, как она начала ассоциироваться с красными глазами повсюду. Возможно, так надо мной шутит моё подсознание, вырисовывая во снах самые худшие страхи. Но что-то во всём этом имеет чёткий признак реальности, словно это вовсе и не сон, а страшное воспоминание.

Встаю и прохожу до включателя, чтобы зажечь свет. С ним сразу становится лучше. Взгляд машинально обращается к окну, чтобы удостовериться в том, что я и так знаю. Крупные хлопья снега проносятся мимо стекла по ту сторону, продолжая засыпать Долину белоснежным покрывалом. Именно со снегом пришли мои кошмары, до этого две недели, прожитые здесь, я действительно считала это место настоящим раем, каковым его и называла, когда Алек подшучивал, что я как спящая красавица начала спать до обеда. Тогда я сказала ему, что тут просто нет поводов для беспокойства и вечной спешки, чтобы любым способом занять время, лишь бы убить скуку. Здесь только одно ощущение полноты жизни.

Я непроизвольно съёживаюсь. Правильнее сказать – не было, и за последнюю неделю я спала от силы часов двадцать, если не меньше. Пытаюсь оттолкнуть вновь вспыхивающие образы из моего сна подальше, всё моё тело каждый раз напрягается, словно я снова и снова ощущаю на себе тот леденящий холод. Но холод остаётся глубоко во мне, в моих изнывающих костях, даже если я стараюсь изо всех сил побороть это чувство. Сейчас поможет только душ: обжигающий кожу и расслабляющий мышцы; даже с кошмарами со временем привыкаешь сосуществовать, если оставаться к ним равнодушной.

Не то чтобы это был полностью мой случай, но, по крайней мере, я научилась игнорировать этот сон, не смотря на то, что он похоже высосал все мои жизненные силы.

В душе я нахожусь недолго. За последние три дня Алек возвращался в одно и тоже время, поэтому я спешу одеться и сварить кофе к его приходу.

Целая тонна снега опадает с капюшона Алека, когда он, переступив порог, снимает его с головы. Кажется, он немного удивлён моему присутствию в кухне в столь раннее время. Несколько хмурый вид взбирается на выражение его лица.

– В раю поменялся режим, и теперь ангелы просыпаются раньше?

Щёки обжигает теплом в ответ на его вопрос, и я улыбаюсь ему поверх кружки.

– И тебе доброе утро! – пытаюсь ускользнуть я от объяснений.

Мне стоило подумать заранее, что говорить ему, зная, что для него любой повод для беспокойства, как красная тряпка для быка.

Алек снимает куртку и вешает её на петлю, а когда поворачивается, склоняет голову в бок. Его вид продолжает быть недоверчивым.

– И чем же я заслужил утреннее кофе от самой «спящей красавицы»?

– Ха-ха, – отзываюсь я без веселья, – Можно просто сказать спасибо.

Пока Алек приближается к кухне, я пытаюсь смотреть только в свою кружку. Мне не нравится, как неодобрительно взирают на меня карие глаза. Я знаю этот взгляд, когда кажется, что Алеку известно всё, таящееся в моей голове.

Он встаёт надо мной, и мне приходится поднять взгляд на него, стараясь казаться не такой уставшей и измотанной. Но меня выдают вялые движения, мысли рождаются в голове слишком лениво, в глазах теперь отображается истина, которую я не могла отыскать всю прошедшую неделю.

Мы сделаем что-то ужасное.

Я растягиваю губы в вынужденной улыбке.

– Как пробежка? – мой голос слишком уверенный и бодрый, чтобы заставить Алека чуть расслабиться.

Он отвечает с промедлением, пытаясь до последнего уличить меня в обмане. Но в итоге сдаётся.

– Неплохо, – говорит он и, оставив быстрый поцелуй на моей щеке, проходит до холодильника, чтобы взять из него бутылку с водой. – Кстати, раз теперь мы знаем, что на умеешь просыпаться раньше, могла бы присоединиться ко мне.

Он отпивает воды и искоса наблюдает за моей реакцией, когда я оборачиваюсь через плечо.

– Чтобы лазить по горам и пытаться свернуть себе шею? – качаю головой. – Спасибо, но я воздержусь.

Алек издаёт протяжное «хммм», словно взвешивает в уме мой ответ, а после воцаряется продолжительная тишина. Не могу никак отделаться от мысли, что обманывать плохо, даже если я затеяла это из благих намерений, но меня подкупает спокойная жизнь. Нормальная жизнь, словно мы обычные люди, которой мне так не хватало в последние месяцы. Пусть меня и преследуют кошмары, переполненные кровью и монстрами, существование которых вполне может быть реальным. Так проще. Я надеюсь, что если игнорировать проблему, то она просто перестанет существовать. Было бы идеально…

Я вновь отсеиваю все всплывающие образы, молчание нагнетает, в воздухе витает слишком много недосказанности. Перевожу взгляд на Алека и отыскиваю тему для разговора, которая сможет отвлечь его от подозрений. Его поза, едва ли не возвышающаяся надо мной, действует немного на нервы.

– Кофе? – предлагаю я ненавязчиво мягким голосом, чтобы это не выглядело так, будто пытаюсь к нему подлизаться.

И Алек мгновенно оживает.

– Не сейчас, – отказывается он. – Сначала в душ, потом я присоединюсь к тебе.

Он делает ещё пару глотков воды и ставит бутылку обратно в холодильник. Напряжения в нём как ни бывало, словно он понял сам, что ведёт себя слишком недоверчиво, и я получаю противный укол вины, что воспользовалась этим.

Пытаюсь увести глаза подальше, когда он проходит мимо меня, ощущая себя по-прежнему скверно, как вдруг меня перестаёт всё это волновать.

Алек начинает рассказывать что-то про Дамьяна, останавливаясь возле дивана и поворачиваясь полубоком ко мне. По крайней мере, я думаю, что он говорит про него, улавливая только обрывками: Дам и лыжи; так как Алек стягивает с себя футболку и отбрасывает её на спинку дивана.

Мой пульс учащается, и я тяжело сглатываю.

Не то чтобы я его никогда не видела… Нет, это именно то. После того единственного случая в моей комнате, когда мы проснулись первый раз вместе, был всего один, но тогда было темно, да и занята я была только тем, что обследовала наощупь его тело. Больше мы не переступали этих границ ни разу. Мы не искушаем себя напрасно, оставаясь предусмотрительными во всех планах, то, как мы себя сдерживаем, почти сверхъестественно, стараясь избежать соблазна всеми способами.

Поправочка – старались…

Алек продолжает что-то говорить, но это всё слишком далеко от моего сознание. Каждый миллиметр меня сосредоточен на том, как выделяются его мышцы, когда Алек тянется всем своим гибким телом, подняв руки над головой и сложив пальцы в замок. Снова сглатываю и моргаю, но всё проходит безрезультатно. Мои глаза жадно впитывают в себя очертания изгибов и линий его спины, чёрных закрученных узоров, изображённых на левом плече и лопатке… и неожиданно его груди.