Она горестно вздохнула, я видел только ее худую спину, гдежалобно выпячивались лопатки, как раньше на глаза все время попадалась ееизумительная грудь.

– Да, теперь я понимаю… хоть и очень смутно. Начинаючувствовать, что ты намного сильнее всего, чему нас учили.

– А чему вас учили?

Она развела руками, вскинула голову, в глазах стыд, яотметил для себя, что это что-то новое.

– Ты уже знаешь, – проговорила она слабым голосом, –что в звездном мире существуют звездные короли, бароны, герцоги ипрочие-прочие, что вы считаете далеким прошлым. Но еще дальше пошли в ГалактикеТ-34, где сумели от технологического средневековья продвинуться еще глубже,теперь там правит хан Гирей, религия – паганизм, а верховный муфтий – шаманБы-Ба-Бу. У них стадия рабовладельческого государства, но они пытаются найтипути и суметь опуститься до первобытно-общинного… Представляешь? Другим покатак глубоко опуститься не удалось…

Я слушал ошарашенный, обалдевший, переспросил глупо:

– А… а зачем?

– Потому что мы зашли в тупик, понимаешь? Звездныесверхцивилизации, что умели проникать в другие измерения, в микро – и мегамиры,устроили города на краю расширяющейся Вселенной, чтобы любоваться отступающейволной Хаоса… попали в страшнейший тупик, теперь им всем грозит гибель, если…если не найдут выход!

– А выход здесь? На Земле?

– Да, – ответила она. Тяжело вздохнула, добавила: – Всена это надеются. Земля – наша последняя надежда!.. Понимаешь, наша цивилизациянамного старше вашей, земной, но только недавно пришла к Истинной Мудрости… ну,той самой, что у вас зовется «слезинкой невинного ребенка» и «а кто решатьбудет?»… До этого мы копали рудники, шахты, добывали металлы, плавили, строилизаводы и запускали звездолеты, успели построить Порталы, что связали нашзвездный мир со всеми системами, где мы побывали, но потом все разом… вам в этотрудно поверить, прекратилось. Ну, не совсем разом, сперва эпидемия коснуласьнебольшой части интеллигенции, а технари пока еще копали и строили большиемашины, потом чистым технарем стало быть неловко, и вот тогда на планетеостановилось действительно все. Даже пошло несколько вспять, хотя умныемеханизмы все же удерживают нашу цивилизации от окончательного коллапса.

Я присвистнул ошалело:

– А… другие?

– И другие, – ответила она несчастным голосом. – Повсем развитым. По звездным. Теперь наша главная проблема… Нет, наша основнаязадача… задача выживания! Выживания всей нашей цивилизации, всей нашей расы… и,боюсь, вообще всех, кто столкнулся с этой проблемой.

Я сел за руль, голова закружилась, поспешно вытащил избардачка термос, налил в крышечку горячего кофе. Торопливо выпил, горлообожгло, зато по пищеводу прокатилось тепло, в голове малость задумалось, чтозначит, буду соображать не умом, что нам от этого гребаного ума, кроме атомныхбомб, а по наитию снизу, чем мы и сильны.

– Так те другие, с подобными проблемами, тоже на Земле?Или вы, бетельгейцы, стараетесь для всех?

Она слабо улыбнулась.

– Вы не поверите… Одни ищут Извечную Мудрость. Легендыгласят, что сохранилась только на Земле, другие пытаются найти меч-кладенец, которымв сороковом тысячелетии можно побить внеметагалактического агрессора. Третьивот-вот отыщут артефакт из Гипербореи. Да не последней, а первой, что покрытавечным льдом. Есть еще четвертые, пятые… сотые. На Земле, куда ни плюнь, впришельца попадешь. Вообще-то, у вас догадываются, вон сколько очевидцев, чтовидели НЛО и даже общались с зелеными человечками, но кто им верит? Вы тем исильны, что верили только в себя, а все эти разговоры о Боге и могучих СтаршихБратьях оставили для анекдотов, фильмов, зрелищ и фабрикантов по изготовлениюигрушек.

Я пробормотал:

– А ваша цивилизация занята…

– …одной-единственной неразрешимой задачей, – ответилаона на недосказанный вопрос, – над решением которой больше всего продвинулисьна планете Земля. Как наказывать зло, чтобы не пролилась ни единая слезинканевинного ребенка? Ведь у вас, несмотря на обилие этих дискуссий, все жесыплются бомбы! Значит, решение найдено?.. Но смысл его все еще ускользает отлучших аналитиков Галактики. Это что-то у вас настолько тайное, глубинное, чтознает каждый человек… поэтому мы отказались от первоначальной идеи захватитьвсе ваши генеральные штабы и прочесть мозги военных министров. Нет, у вас этогораздо глубже, ведь я своими глазами видела человека, который с аппетитомпоедал суп и одновременно смотрел телевизор, где как раз показывалибомбардировку Ирака! Бомбы сыпались и сыпались на дома, где сотни и тысячидетей с их слезинками… Вы не поверите, я в самом деле видела… как человек в этовремя преспокойно ел суп!

– Поверю, – пробормотал я. – Представь себе, поверю.

Она остро взглянула, плечи передернулись, как будто голаявышла на холодный ветер. Я хотел обнять и прижать к себе, как испуганногопотерявшегося ребенка, но она отстранилась, будто рядом с нею оказался еще неотловленный Кинг-Конг.

Я похлопал ладонью по сиденью:

– Ты собираешься ехать?.. Кстати, с Виолой у тебя все впорядке?

– Да, – ответила и добавила с подозрением: – А почемутебя это интересует?

– Да так, – ответил я. – Эти парни, скорее всего,постарались у нее узнать, как она с нами связана, почему мы пришли ей напомощь.

Она зябко передернула плечами:

– Какие ужасы рассказываешь! Возможно, как раз сейчасзлодей входит к ней в дом?

– Возможно, – подтвердил я угрюмо, – а она, дура, какраз принимает душ за прозрачной занавеской.

Торкесса удивилась:

– Почему именно душ? И прозрачной занавески у нее нет.

– Появится, – сказал я еще безнадежнее. – Злодейпройдет через все комнаты на цыпочках, а комнат у нее столько, что как толькосама не блудит… в смысле, не заблуживается, потом он процыпится в ванную исемнадцать секунд будет смотреть через занавеску, как она моется, ведь фигура унее великолепная.

Торкесса сердито и ревниво посмотрела в мою сторону:

– У занавески?

– Да ладно теперь придираться. Сама знаешь, сиськи у неекрупнее.

– Ну, это кому как нравится. А почему она не закричит?Что, не видит?

– Она в этот момент, – ответил я, – с широко закрытымиглазами, подняв лицо, смотрит в воронку, откуда бежит вода. Вообще-то, у меня втаком положении вода всегда затекает в уши, ненавижу, но Виола стоит таккрасиво и возвышенно…

Торкесса, что уже открыла было дверцу, замерла. В глазахпоявился испуг.

– Если ты серьезно…

– Да куда уж больше!

Она прямо взглянула мне в лицо: