Я замотала головой:

— Мику я не люблю. То есть еще... то естьпо-настоящему.

— Но, — сказал Рафаэль.

Я вздохнула:

— Но почти желаю, чтобы любила. Тогда не так больнобыло бы видеть Ричарда. Не знаю, как это будет сегодня — видеть его и знать,что он уже не мой.

— Наверное, так же, как для него — видеть тебя.

— От этих слов мне должно стать легче?

— Нет, просто это правда. Ты вспомни, что его заставилиотрезать тебя от своей жизни. Он тебя любит, Анита, к добру или худу.

— Я его люблю, но я не дам ему убить Грегори. И непозволю, чтобы Сильвия заплатила жизнью за его глупость. Не дам разрушить стаюради каких-то идеалистических правил, на которые только он обращает внимание.

— Если ты убьешь Джейкоба и его последователей безсоизволения Ричарда, то он может оказаться вынужден бросить стаю против тебя итвоих леопардов. Если ты не ликои, не лупа, то он, оставив смерть своих волковбезнаказанной, выкажет такую слабость, что с тем же успехом ты можешь датьДжейкобу его убить.

— Так какого черта мне делать?

— Не знаю.

Мерль засунул голову в машину:

— Там волки. Твои крысы их сдерживают, но волкинервничают. У них кончается терпение.

Я кивнула:

— И вообще глупо было бы не вылезать из машины.

Рафаэль сдвинулся на край, вышел, замялся, а потом протянулмне руку. В обычной ситуации я бы ее не взяла, но сегодня мы демонстрируемстиль и солидарность. И я вышла из машины, опираясь на руку царя крыс, каксветская дама, только вот в наручных ножнах с двумя ножами. Почему-то мнекажется, что светские дамы предпочитают больше косметики и меньше железа. Новообще-то я ни одной не видела и могу ошибиться. Может быть, они знают, как ия, что истинный путь к сердцу мужчины — шесть дюймов металла между ребрами.Иногда хватает четырех, но я люблю, чтобы их было шесть, для гарантии. Забавно,что фаллоподобные предметы тем полезнее, чем больше. Если кто-то скажет, чторазмер не имеет значения — значит, та, кто говорит, слишком много виделамаленьких ножиков.

Поляна была просторной, но недостаточно. Легковушки,грузовики, фургоны заполнили почти всю доступную площадь; некоторые стояли такглубоко под деревьями, что наверняка ветки поцарапали краску. Для всехкрысолюдов места не хватило, и машины заполнили гравийную дорожку, будтопарковочную площадку. Кому-то пришлось парковаться за обочинами, — так ониговорили, выходя из леса. Рафаэль привел всех своих крыс — около двухсот.Договор между волками и крысами ограничивал число последних двумя сотнями.Рафаэль согласился при условии, что в случае необходимости ему на помощь придетстая волков куда большей численности — около шестисот. Причем без вопросов.Типа «твой враг — мой враг». Это он мне объяснил в последние несколько минуты,и я поняла, что он сегодня сильно рискует. Я почувствовала себя виноватой.Возникло сожаление, что я не нашла способа протащить в лупанарий пистолет. Насамом деле я даже не попыталась. Не становлюсь ли я слишком самоуверенной?

К нам с Рафаэлем подошла женщина такого роста, какого я вжизни не видела. Не меньше шести футов шести дюймов, широкая в плечах и стакими мышцами, которые даются только долгими часами работы со штангой. Изодежды на ней был черный спортивный лифчик и пара вылинявших черных джинсов.Темные волосы она убрала в тугой хвост, открывая четкое лицо без малейшихследов косметики.

— Это Клодия. Сегодня она будет одним из твоихсиловиков, — сказал Рафаэль.

Я хотела было возразить, но он взглядом велел мне молчать.Лицо у него было очень серьезное.

— С тобой леопарды, но телохранители только у Мики. Мыне можем себе позволить твоей гибели, Анита, тем более из-за такой глупости.

— Если я не могу сама себя защитить, чего стоит мояугроза?

— С Ричардом будут его Сколль и Хати. У менятелохранители, у Мики телохранители, и только ты без охраны. Райна держалалеопардов на побегушках у волков, и они так и не стали пока настоящим пардом.Даже с ребятами Мики вам не набрать нужного персонала на работающий нард.Слишком много у вас подчиненных и слишком мало доминантов. Так что на сегодня утебя будут Клодия и Игорь.

— Мы способны защитить Аниту, — заявил Зейн.

— Нет, не способны, — возразил Натэниел.

Я уставилась на него. Он тронул меня за руку:

— Пожалуйста, Анита, прими помощь.

— Мы ее можем защитить, — сказал Мика, и Мерльповторил его слова.

— А если тебе придется выбирать: спасать Мику илиАниту, кого ты выберешь? — спросил Рафаэль.

Мерль отвернулся, но Ной ответил не задумываясь:

— Мику.

— Вот именно.

— А твои крысы не будут ли разрываться между тобой иАнитой, как мои леопарды? — спросил Мика.

— Нет, потому что у меня будут телохранители. В моей родере,моемотряде, достаточно силовиков и профессиональных солдат. Почему; как ты думаешь,Райна и Маркус согласились на договор, который принес им Ричард? Никогда бы онине пошли с нами на союз, если бы мы не были сильнее, чем кажется по нашейчисленности.

— Я не хочу...

Рафаэль положил мне палец на губы:

— Анита, нет. Когда все это будет позади и ты будешьнастоящей Нимир-Ра, ты найдешь себе собственных силовиков. А до тех пор я будуделиться.

Я убрала его палец от своего рта:

— Я не считаю это необходимым.

— Я считаю, — ответил он.

— Согласна, — поддержала его Черри.

И наконец Мика сказал:

— Согласен.

Мерль и Ной посмотрели на него удивленно, потомпереглянулись.

— Я пока что не соглашалась, — заметила я.

Натэниел наклонился ко мне и сказал:

— Если ты в этом не уступишь, мы еще и через час будемздесь торчать.

Я посмотрела на него, сердито сдвинув брови. Он пожалплечами и улыбнулся.

Тогда я повернулась к упомянутым телохранителям. Онасмотрела на меня с бесстрастным лицом, будто я для нее не имею никакогозначения. К ней подошел мужчина. Он был на два дюйма пониже ее, шире в плечах,и так татуирован, что я было решила, будто на нем цветастая рубашка. Узкий топнатянулся на тугих мышцах. Наряд завершали джинсы и тяжелые ботинки. На лысойголове — татуировка дракона, обвивающая уши владельца и уходящая на затылок.Даже при свете звезд было видно, что орнамент татуировки восточный и выполненотлично.

— И как вы, ребята, насчет положить свою жизнь зачеловека, которого только что увидели?