Я отношусь к самолетам спокойно.

И хотя Библии у меня нет, зато есть «Две девушки в тени,одна девушка на солнце».

Чтобы скоротать время до взлета, я углубляюсь в «Девушек…»;я взяла в рот скромно поджидает меня на семнадцатой странице, именносемнадцатую страницу я и открыл. Беглого просмотра четверти книги хватает,чтобы понять: это, не что иное, как хроника сексуального становления юнойшлюхи. Детское подражание «Эммануэль», обильно сдобренное колоритом рабочихокраин и прыщавыми рассуждениями о специфике русской ментальности. Связи Биллис мужчинами и женщинами нисколько меня не удивляют, вряд ли после многолетнегообщения с Лорой меня хоть что-то может удивить. Но только мужчинами и женщинамисвязи не ограничиваются. Я даю себе труд прочесть пассаж об исповеди Билликакому-то отцу настоятелю: Билли грешна, и Билли кается – в том, что позволяласвоему коту «э-э… орудовать языком у себя… э-э… там… ну вы же понимаете, святойотец? Десяти капель валерьянки вполне хватает… Это можно считатьскотоложеством? Я не попаду за это в ад?»

Какая хрень!

И при этом не лишенная обаяния. И при этом очень похожая насаму Билли.

У Билли есть шанс стать надеждой новой русской романистики,если, конечно, она откажется от отцов-настоятелей, сексуально озабоченных котови выражения «я взяла в рот». Или, наоборот, усилит их составляющую. У меня естьтри готовых посвящения, сказала мне Билли еще в машине:

Лени Рифеншталь, которая на небесах.

Марлону Брандо, который на небесах.

Трем моим собакам, научившим меня верности, твердости духа илюбви. Я всех их пережила, но верю, что они – на небесах.

После исповедальной истории с котом невольно задумаешься, окакой именно любви идет речь. Еще Билли озабочена тем, что будет делать в тотдень, когда умрет актер Жан-Поль Бельмондо, дай бог ему долгих лет жизни, и чтобудут делать все остальные люди на земле – наверняка заниматься мелкимисиюминутными делишками. Теми же самыми, которыми занимались два тысячелетияназад, когда распяли Христа. Не все достойно на это отреагировали, и далеко невсе узнали об этом, телевизоров тогда не было.

Бельмондо – не Христос.

Но за одно лишь участие в фильме «Ас из асов» место нанебесах ему обеспечено.

Туда же отправится и Август, если еще не отправилась, Лореже предстоит помаяться в чистилище; голова моя пухнет от собственных дурацкихмыслей и от еще более дурацких мыслей Билли, ей удалось-таки насовать их мне вбашку.

Отличительная черта модных писателей: от дури, которую онигенерируют, трудно отвязаться.

– Russia is a wonderful country! Moscow is a fantasticcity[43]! – говорит мне шведка.

Вряд ли это помешает ей настрочить донос в Европарламент отом, как у нас перекрывают кислород независимым СМИ.

– At Russians is shocking soul[44]!

Господи ты боже мой, не заткнули бы вы фонтан, мэм? Яперегибаюсь к шведке и доверительно смотрю ей в глаза:

– Да пошла ты в жопу со своими откровениями!

Шведка кивает головой и снова с готовностью улыбается мне.Русского она точно не знает, откуда только стебли бамбука, вся эта дешеваяазиатчина? При такой любви ко всему русскому ей нужно было бы затаритьсяматрешками, балалайками, гжелью, жостовскими подносами «Калина красная» иполароидными снимками Ново-Девичьего монастыря. Хотя не исключено, что все этодобро лежит у нее в багаже.

Самолет идет на взлет. Наконец-то!..

В ту самую минуту, когда он отрывается от земли, шведкахватает меня за руку.

– I am afraid to fly. Each time I die from fear[45].

Проклятая мадам вцепилась в меня не на шутку. Ее рукахолодна, как лед, ее пергаментные пересушенные пальцы режут мою кожу, какжесть, к тому же я насчитал с полдюжины крошечных пигментных пятен; Лора, Лора,ты должна быть счастлива, что не дожила до кромешного ужаса старения, что онобошел тебя стороной. Ты должна быть счастлива, принцесса!..

– Will not we fall down[46]?..

Шведка успокаивается, но ненадолго.

– You such likable young man!.. And these eyes of a differentcolour! Motley eyes must bring luck[47]!..

Фраз слишком много, чтобы их смысл дошел до меня полностью. Кажется,шведка со страху понаделывала мне комплиментов, я такой миляга и еще что-то проглаза. Разноцветные глаза приносят удачу. Или счастье. Или что-то в этом роде.

Я не против, я совсем не против, вот только гребанойеврокомиссарше не мешало бы перетереть это с Лорой. А лучше с Август, пришла лив себя Август перед тем, как разбиться? За секунду до того?.. Лучше не думатьоб Август. Эй, прекрати думать, безумный Макс!..

Лучше вообще не думать ни о чем, положиться на будущее,положиться на орешник, в его корнях копошится jukebox; положиться на небо, внем парит прямоволосая Тинатин – девушка, в которую я отчаянно влюблен. Да,лучше положиться на небо, с преисподней я связываться не хочу.

– You seem sad to me[48]…

Опять чертова шведка!

– Пойдешь ты в жопу или нет? – устало говорюя. – Вот задолбала!..

– Maybe you need the help? Friendly advice[49]?

Просто блядство какое-то!..

Собрав жалкие крохи разговорного английского, я выкладываюих перед алчущим шведским клювом: все в порядке, мэм, не стоит беспокоиться,мэм, это – мое обычное выражение лица, мэм, спасибо, мэм.

Великий Гатри прав: европейцы, если под хвост им попалашлея, могут быть навязчивыми, как торговцы на восточном рынке; липучими, какдервиши; несносными, как навозные мухи. Мне не повезло, я встретил именно такойэкземпляр.

Мертвые шведские зубы восходят надо мной снова, подобнодесятку бледных лун.

– Take it, please! – она протягивает мне один избамбуковых побегов. – A little present from a mad Swede! Do you understandme[50]?