Рубашка мокрая от крови, Томас провел ладонью по распухшемулицу. Вспухло, будто он запихнул за щеки по булке, теперь скрывает от суровогонаставника. Он чувствовал себя голым без доспехов, хотя одежду оставили,изорванную и забрызганную кровью. На груди болтался нагретый его теплом крест,тяжелый и теплый, тоже с застывшими каплями крови. Шея ныла, кто-то явнопытался сорвать крест, но цепочка выдержала, только поранила кожу.

Затрещало, словно лопнула каменная стена. На стыке стены ипотолка обрушились, выбитые страшным ударом, огромные глыбы. Томас какзачарованный начал было следить, как замедленно падают, переворачиваются, новздрогнул как уколотый: в пролом влетела красная с черным фигура, стремительнопонеслась в их сторону.

На расстоянии броска дротика неизвестный на миг завис ввоздухе, Томас с дрожью во всем теле смотрел на крылатого исполина, что вполтора раза выше, а в плечах шире вдвое любого земного богатыря. Закован вблещущую сталь с головы до ног, широкие плечи кузнеца, выпуклая грудь, которойпозавидовали бы атлеты, а два исполинских крыла летучей мыши, с когтямиразмером с кабаний клык, захватили, казалось, полмира.

Крылатый рыцарь опустился на каменные плиты тяжело, согнулколени от удара, выдерживая свою тяжесть, лицо болезненно искривилось. Крыльясо змеиным шуршанием стали складываться. Сквозь прорезь в шлеме горели адскимогнем пурпурные глаза. Томас не умом, а чувствами ощутил несокрушимую прочностьего доспехов. А по тому, как появился и с какой надменностью держится,чувствуется его врожденная привычка повелевать.

Доспехи черные, без блеска, на локте небольшой щит со страннымгербом...

Томас напряженно всматривался в этот странный щит, ибо уанглов он круглый, у итальянских рыцарей продолговатый, а у германцев такой же,но с выемкой вверху. У испанцев плоский сверху и закругленный снизу, уфранцузов четырехугольник, а у этого рыцаря щит треугольный, что не лезет ни вкакие ворота, поле простое, нерасчлененное, а красок ни одна из пятиузаконенных законами геральдики, как из фигур ни одна не похожа на льва, орлаили вепря, что приличествовало бы рыцарю такого внушительного вида, а скореетам изображены стихии, но не солнце, луна и звезды, а нечто болеевеличественное и жуткое, что Томас не мог передать словами, но по коже пробежалтрепет, а когда наконец рассмотрел еще и яркую падающую звезду, он понял, ктовошел!

Только сейчас в пролом начали влетать крылатые черти,демоны, ведьмы, ибо чем выше ранг сюзерена, тем больше вассалов и слуг должныего сопровождать.

В зал ввалились толпы голых женщин, толстых и мясозадых, сраспущенными волосами и отвисшими от тяжести грудями. Они хохотали дурнымиголосами, пели и смеялись бесстыдно, в руках кувшины с вином, лютни и волынки.Вдогонку бежали козлоногие черти, дядя Эдвин называл таких сатирами. Тожевопящие, блеющие, с кувшинами вина, гроздьями винограда, уже хмельные,волосатые и вонючие.

Женщины бросились к Сатане, со смехом и омерзительнымишуточками начали снимать с него доспехи. Сатана растопырил руки, давая снять ссебя доспехи, женщины ловко отстегивали щитки из стали... нет, адаманта,напомнил себе Томас, вспоминая рассказы о чудесном металле, из которого куюторужие небесного воинства.

Когда сняли шлем, Томас содрогнулся как от удара. Стиснулчелюсти, чтобы не выдать свой испуг, голова Сатаны как валун, рога острые иблестят металлом, глаза горят нестерпимым блеском звезд, а нижняя челюстьвызывающе выдвинута вперед, отчего Томасу сразу же захотелось вызвать наглецана поединок.

Лицо князя Тьмы подергивалось как у безумного, ноздри хищнораздувались. Когда перевел взор с калики на Томаса, верхняя губа чутьприподнялась, показывая острые клыки. Томас со смертным холодом ощутил, чтодаже его железные доспехи, даже будь все еще на нем, перед этими зубами некрепче листа подорожника.

Когда сняли и вязаную рубашку, свитую из веревок, Томасувидел самую широкую грудь, какую только мог представить, с красной кожей,будто князь ада вынырнул из кипящей лавы, с рыжими звериными волосами. Женщиныпродолжали раздевать, хохотали, хватали князя Тьмы жадными похотливымипальцами. Его улыбка стала шире, в огненных глазах зажглось мрачное пламя скотскогожелания.

Багровые светильники бросали недобрые блики, все словно былозалито свежей дымящейся кровью. Грудь Сатаны еще вздымалась тяжело, часто,могучее тело блестело от пленки пота. Томас перехватил острый взгляд калики,устремленный на владыку преисподней. Томас внезапно подумал, что и калика, каки Сатана, магией почти не пользуется, предпочитая ходить пешком или ездить напростой телеге. Сатана мог бы силой своей нечистой магии, своей власти...

Дальше Томас запутался, ибо хоть убей не мог понять, почемуСатане оставлена такая власть, если можно было бы Господу сокрушить все еговоинство без остатка, основать рай на земле, чтобы все пели и славили его имя.

Сатана оглядел их почти любовно, сладострастно потерогромные ладони. Между ними вспыхнула скрученная молния. Воздух стал чище.

— Подумать только!.. Когда мне сказали, что сюдавторглись двое, которые отбрасывают тени, я, признаюсь, не поверил... Говорят,бывало в древние времена, но теперь...

Томас сказал надменно, стараясь выговаривать слова правильноразбитыми губами:

— Скоро сюда придут с мечом и крестом.

— Гм... Вряд ли. Но когда вы перебили почти весь отрядлучших рыцарей Европы, я понял, что явились мои создания!

Томас с усилием вскинул голову, стараясь держать ее гордо,взгляд сделал надменным:

— Мы — создания Господа.

— Олег, позволь мне дальше пойти одному! Мне все равноне жить без начали хвататься за трезубцы, делать угрожающие жесты, скрипетьзубами и топать копытами, но Сатана небрежно повел дланью, их как ветром выдулоиз огромного зала. Улыбка Сатаны оставалась прежней, только в громыхающемголосе грозно проступила насмешка:

— Ого! А что же ты явился сюда в доспехах? И с мечом заплечами? Разве не я их выдумал? Разве не я придумал вообще одежду? Не я научилвас, людей, пахать землю, разводить скот, строить дома, а из домов — города? Нея учил плавать, строить лодки и большие корабли?.. Разве лучше, если бы вашипрародители, Адам и Ева, остались в райском саду? Мало того, что голые и босые— чем не скот? — тот бородатый дурак им даже плодиться не давал! Так бы исуществовала эта пара двуногих скотов, если бы не я...

— Это была провокация, — сказал Томас, но голосего звучал уже не так уверенно.

Олег морщился, приглушая боль в голове, почти невслушивался, ибо эти двое затеяли нелепый спор, Сатане хочется доказать свое,выплеснуть накипевшее, а рыцарь не может не спорить с врагом своего сюзерена...

— Да, — согласился Сатана, — но какая? Тапара дала жизнь и тебе через сотни поколений! Да и вообще не было бы даже самихАдама с Евой, если бы я не выдрал из самого сердца земли то, что вы зоветекрасной глиной. Сколько ангелов пыталось! Тот бородатый хотел уже отказаться отзатеи... Эх, как земля застонала, как не хотела отдавать свою плоть! Кто из васзнает, что три дня и три ночи я боролся с нею? Как она орала, противилась,когда я выдирал из нее клок красной глины!.. Ну, сам понимаешь, что называемкрасной глиной. И что называется выдирал, что на самом деле всего лишь помощьпри родах. Тот бородатый, бледнел и закрывал глазки. Но и потом земля,озлобившись за те муки... дура... отказывалась принимать первого убиенногонесколько столетий. Пока ей не вернули первого из нее взятого.