Они говорили о доме, который им завещал Артур, о том, какего использовать. Артур оставил достаточно средств на его содержание. Остальнаячасть его наследства должна была быть поделена между ними тремя.

Никаких родственников Артур не имел.

Александра предложила совместно провести там частьследующего лета.

— Мы могли бы делать так каждый год! Пусть это станеттрадицией! — воскликнула она радостно.

Меган улыбнулась:

— А можно мне будет привезти с гор пару кавалеров?

— Почему бы и нет? — с озорным видом поддержала ееХилари.

Она радовалась предстоящей встрече с Джоном Чепменом, носестрам ничего об этом не сказала. Во-первых, она немного стеснялась, аво-вторых, опасалась, что они заподозрят, что она к нему неравнодушна.

Хилари и Александра в одиннадцать часов отвезли Меган ваэропорт, а потом вернулись вместе в город.

Хилари, высадив сестру у гостиницы, поехала домой. Обеужасно устали. Для них всех неделя получилась очень волнительной, и Александрамечтала пораньше лечь спать.

Свет в ее комнате горел, хотя дверь была закрыта.

Маргарет явно уже легла, однако по комнате кто-то ходил —Александра слышала звук шагов, стоя у двери.

Вдруг она открылась, и перед Александрой предстал ее супруг.

Он только что приехал. Маргарет, поздоровавшись с ним,предусмотрительно ретировалась. Анри не сообщил ей причину своего появления ивел себя так, словно визит был запланирован заранее.

— Анри?

Александра уставилась на него, словно увидела призрак.

— Ты ждала кого-то другого? — Но на этот раз в еготоне не было упрека. Он улыбался. — Надеюсь, что нет? Дети здоровы?

— Да, спасибо. Мы прекрасно проводим время.

— Твоя мама мне уже это сказала. Я ее видел, когдаприехал.

Александру мучили вопросы. Почему он прилетел? Зачем? Чемтеперь собирается угрожать?

Но, как ни странно, она не испытывала даже ничего похожегона прежний страх. Она просто с любопытством смотрела на мужа.

Анри сел и пригубил шампанского, которое заказал, пока ждалее.

— Хочешь шампанского?

Он протянул ей бокал. Александре его поведение былосовершенно непонятно.

— Нет, спасибо. Анри, зачем ты прилетел? — какможно спокойнее спросила она.

— Прилетел повидать тебя и детей, — сказал он нерешительно.Такого Анри Александра еще не видела. — Я подумал, что нам надо серьезнопоговорить.

Анри озабоченно посмотрел на супругу.

— Ты мог бы мне позвонить.

Александра держалась спокойно и уверенно. Она приготовиласьзащищать себя от боли, которую, она это знала, муж мог ей причинить.

— А ты бы это предпочла?

Он посмотрел на нее с такой грустью, что сердце у Александрыдрогнуло, но она сдержала порыв и не бросилась к нему в объятия. Она все ещебоялась оказаться отвергнутой, вспоминая сцену прощания.

Может, он приехал сообщить, что подает на развод?

Ей необходимо было сейчас же это выяснить.

— Я просто не понимаю, зачем ты сюда прилетел? Анривстал, поставил свой бокал и медленно подошел к ней.

— Чтобы повидать тебя, та cherie. Хотя в это иногдатрудно поверить, но я тебя очень люблю… кем бы ты ни была… или какой бы нистала. — Он застенчиво улыбнулся:

— Я вижу, ты снова стала рыжей. Это совсем не таквульгарно, как мне когда-то казалось.

Анри следил за выражением ее лица, с надеждой вглядывался вглаза жены.

— Я был потрясен, когда ты рассказала мне о… о своейсемье. Я думаю, любого бы эта история потрясла… И я прибыл сюда не для того,чтобы сказать, что стал другим, что больше не буду требователен и не будутаскать тебя на ужины в Елисейский дворец. Просто я хочу сказать, что принимаютебя такой, какая ты есть, если ты примешь меня таким, каков я.

На глазах у него были слезы. Александра изумленно смотрелана мужа. Она считала, что этот человек ее ненавидит, а он прилетел и говорит,что любит ее.

— Я тебя очень люблю. И хочу, чтобы ты вернулась домой…через несколько дней… или, если хочешь, я с тобой останусь здесь.

Он привлек к себе и крепко обнял Александру, и она поняла,что Анри прибыл с открытой душой, и за это она была ему бесконечно благодарна иобязана. Обязана жизнью.

Она ласково улыбнулась.

— Знаешь, мне нравятся твои волосы, — сказал он,перебирая шелковые пряди.

И Александра со вздохом облегчения прильнула к нему. «Можетбыть, достаточно и этих перемен?.. — подумала она. — В конце концов,мы прожили вместе четырнадцать лет… В горе и в радости… Я не хочу ничегодругого».

Анри закрыл дверь и вновь заключил жену в объятия. Онрадовался, что совершил это далекое путешествие, а когда почувствовал ласковоеприкосновение ее ладоней, окончательно убедился, что поступил правильно.

Их последний вечер в Нью-Йорке был одновременно исчастливым, и грустным. Они договорились поужинать в ресторане «Баскскоевзморье».

Анри и Александра привели с собой дочерей. Маргарет, понастоянию Александры, тоже пришла. Хилари предупредила, что придет с другом,что несколько удивило Александру, но расспрашивать сестру она не решилась,однако, увидев, что этим другом оказался Джон Чепмен, в душе порадовалась. Оней всегда нравился, да и Анри, похоже, пришлись по душе его воспитанность,интеллигентность, хорошие манеры и привлекательная внешность, которуюподчеркивал строгий темный костюм.

За столом царило веселое оживление. Маргарет рассказывалазабавные истории, Анри был необычайно оживлен и даже разрешил дочерям выпить поглотку шампанского.

Ужин стал замечательной кульминацией поездки: расходясь, всеобнимались и целовались, будто никогда больше не увидятся, хотя Хилари решила,что на следующий день обязательно приедет в аэропорт проводить новообретенныхродственников.

Сцену в аэропорту надо было видеть: Аксель тащила в каждойруке по огромной кукле, Мари-Луиза судорожно сжимала новую игру — конечно же,подарок от тети Хилари, трофеев Александры, добытых в магазине «Бергдорф иБендел», буквально было не перечесть, багаж Маргарет также за эти десять днейявно увеличился.

Анри пытался не упустить все это из поля зрения и при этомне потерять билеты и паспорта, которые очень хотела подержать в руках Аксель.Хилари и Александра говорили наперебой: они обещали друг другу как можно скореевстретиться вновь. Хилари думала провести с ними Рождество в Сент-Морице. Еслиже в эти сроки в Нью-Йорк приедет Меган, визит во Францию был бы перенесен навесну.