«Да уж, не сомневаюсь», — подумала про себя Пакетом,хотя скорее всего так оно и было. Тони и сам признавался, что так переживалсмерть ребенка, а потом так отчаянно привязался к Джою, когда тот появился, чтоэто не могло не повлиять на семейные отношения. Так что его жена имелаоснования жаловаться. Но уж очень неразборчива была она в поисках второго мужа.Именно недостаток такта в ней заставил Тони уехать во Вьетнам и лишил Джояотца. Но кто она, Пакстон, чтобы судить других? Если бы Барбара Кампобелло невышла замуж за своего деверя, Пакстон никогда бы не встретила Тони во Вьетнаме.

— Как жаль, — сказала она вслух.

— Да… Я позвоню вам.

Остаток дня Пакстон провела в музее «Метрополитен»: экспозиция«Вьетнам», отдаленный отзвук Сайгона. Вернувшись в отель, она узнала, что ейзвонила мать Джоя. Пакстон перезвонила ей, и, к ее удивлению, та сообщила, чтоПакстон может приехать на следующее утро. Это была суббота, и Джой оставалсядома. Собиралась прийти даже мать Тони, она тоже хотела видеть Пакстон. Барбаране упомянула о том, что ее муж пришел в ярость, но заявила, что должна принятьПакстон, потому что это ее долг перед Тони и Джоем, а кроме того, Пакстон —важный корреспондент из «Нью-Йорк тайме» и может устроить им неприятности, еслиони не дадут ей увидеться с Джоем. В конце концов Томми согласился, но злилсястрашно.

Однако Барбару это сейчас не волновало. Она сама хотелаувидеть подругу Тони.

И вот на следующее утро Пакстон взяла в отделе напрокатмашину и поехала в Грейт-Нэк.

Ее уже ждали — сама миссис Кампобелло в строгом черномкостюме и три маленькие девочки в хорошеньких розовых платьицах. Они выгляделикак розочки с торта, и при виде их Пакстон не могла не улыбнуться. Они былиочаровательными, но такими чужими, что она просто не знала, что им сказать, ичувствовала себя неловко.

Барбара, ее свекровь и девочки вышли из дома навстречуПакстон, а на некотором расстоянии от них она заметила высокого и властного свиду мужчину, но он не подошел, и она не могла на таком расстоянии понять,похож он на Тони или нет. В любом случае он явно не был в восторге от этойвстречи. Затем Барбара представила ее своей свекрови. Смотря па пожилую леди,Пакстон видела в ней Тони. Старушка внезапно заплакала, стоило Пакстонкоснуться ее руки. Говорила она с сильным итальянским акцентом.

— Вы видели моего мальчика во Вьетнаме? — Ее голосдрогнул, но не столько от возраста, сколько от переполнявших ее чувств.

— Да. — Пакстон тоже едва сдерживала слезы, хорошочто Барбара с девочками отошла в сторону. — Он был прекрасным человеком.Вы можете им гордиться. — Ее голос оборвался. — Во Вьетнаме онпрославился своей храбростью.

Тут была небольшая натяжка, но совсем незначительная, а ведьтакие слова много значат для матери Тони. Слезы выступили на глазах Пакстон,она взяла старую леди за руку.

— Я виновата в том, что он уехал, — сказаластарушка. — Я должна была помешать тому, что произошло, но не смогла.

— Вы не могли ничего изменить, — успокоила ееПакстон, понимая, что та имеет в виду.

Они виноваты все, все до одного. Годами она твердила, чтовиновата в том, что погиб Питер, и Билл… а теперь Тони. Но разве она их убила?Разве их убили «чарли»?

— Он ни на кого не держал зла, — уверила старушкуПакстон. — Он был счастлив.

Миссис Кампобелло засопела и кивнула, а потом с интересомвзглянула на Пакстон.

— Вы были его девушкой?

Пакстон улыбнулась такому определению и кивнула.

— Он был замечательным человеком, и я очень любилаего. — Внезапно она поймала себя на том, что все время говорит в прошедшемвремени. Что это, почему? Неужели просто ради их спокойствия, чтобы онипо-прежнему думали, что его нет в живых? Но почему они так в этом уверены?

— Вы хорошенькая, — сказала мать Тони. — Чтовы там делали, в этом Вьетнаме? — В ее голосе прозвучало нечто среднеемежду любопытством и неодобрением.

— Я писала для газеты. Так мы и встретились. — Онапомолчала и улыбнулась. — Сначала ругались все время.

Его мать рассмеялась.

— Он и со мной ругался. Мальчишкой просто сводил меня сума. — «Он совсем не походил на Томми», — хотелось ей сказать, но онапромолчала. Бог уже наказал ее за это, ведь Томми с ней, а Тони нет.

Тут вернулась Барбара Кампобелло и выразительно посмотрелана Пакстон.

— Джой дома, если хотите, можете с ним поговорить.

— Спасибо, — ответила Пакстон.

Барбара повела ее к двери. У нее когда-то, по-видимому, былахорошая фигура, лицо еще сохраняло привлекательность, но казалось огрубевшим,посуровевшим и разочарованным. Пакстон вошла вслед за ней в дом и тут увиделаего.

Мальчик сидел на кушетке, на нем были хлопчатобумажныештаны, чистая рубашка и бейсболка. Он поглядел на нее с тем же выражением,какое она так любила у его отца.

— Привет, — спокойно сказала Пакстон, и, к ее удивлению,Барбара потихоньку исчезла, вернувшись к остальным. — Меня зовутПакстон. — Он взглянул на нее, и она медленно опустилась на стулрядом. — Я знала твоего папу во Вьетнаме. Он просил меня зайти к тебе,если я буду здесь. Случилось так, что я действительно приехала сюда и подумала,что смогу зайти и повидать тебя.

Он кивнул. Пакстон заинтересовала его, и в этот миг он сталтак похож на отца, что она даже испугалась.

— Ты пишешь рассказ про папу? Так мама сказала.

Но Пакстон лишь покачала головой.

— Нет, Джой. — Ей хотелось поговорить с нимначистоту, быть честной, как с Тони. — Я приехала, потому что любила его.А он очень любил тебя… правда. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Я всееще люблю его. Две недели назад я вернулась из Вьетнама и захотела увидеться стобой.

— Что с ним случилось? — Джой взглянул на неепочти с укором. — Как он погиб?

— Никто не знает точно. Известно только, что он пропалбез вести. Это значит, было сражение и он исчез, не вернулся назад. Может быть,он жив, может быть, мертв, может быть, ранен где-то там, возможно, даже взят вплен вьетнамцами.

Никто ничего не знает.

— Вот оно как! — Мальчик был явновзволнован. — Этого мне не говорили! — Ему было восемь лет, и Пакстонсчитала, что он имеет право знать, поэтому она и рассказала ему все как есть.

— Никто ничего не знает. Предполагают, что скорее всегоон погиб. Но есть шанс, что это не так, никто ни в чем не может быть уверен.

Он прямо взглянул ей в глаза и задал самый трудный вопрос:

— А что вы думаете?

— Что я думаю? — повторила она вслед за ним,соображая, должна ли она ему сказать правду А потом решилась. — Я не могуобъяснить, почему, наверное, я не права, но я думаю, что он все еще жив. Просточувствую это в своем сердце. Может быть, я просто так сильно любила его, что нехочу, чтобы он умер. Может быть, поэтому мне кажется, что он жив. Но так мнекажется.