— Вышла. — Питер посмотрел на нее. —Ушла. — Он решил сказать ей правду. Он должен сказать всем об этом. Онитоже повинны в ее уходе. Они все несли ответственность за то, что пришлось ейиспытать. Он не примет всю вину на себя, хотя сейчас он осознавал, что большаячасть вины лежала на нем. Он был таким упрямым. Мел пошла на все перемены радиих новой жизни, а он не сделал ничего. Она была права, это несправедливо. Питерпечально посмотрел на Вал, которая, казалось, ничего не поняла.

— Ушла? Куда?

— Я не знаю. Она вернется через неделю.

Вал стояла пораженная. Она поняла. Они все зашли слишкомдалеко. Они так разозлились на нее. Теперь их поведение казалось таким глупым.

— С ней ничего не случится?

— Надеюсь, Вал. — Он вышел в холл, обняв ее заплечи, а в это время Джесс поднялась по лестнице и посмотрела на них.

— Мама ушла?

— Да, — ответила Вал за него. — Она уехала нанеделю. — В это время остальные тоже поднялись наверх, услышали, чтосказала Вал, и остановились, уставившись на отца.

Мел села в машину, не имея ни малейшего представления о том,куда она поедет. Ей просто хотелось уехать от дома, от своей работы, от детей иот него.

И первые пятьдесят миль она думала только о том, от чегоубегает.

Но потом нервное напряжение начало ослабевать, а примерночерез два часа она остановилась, чтобы заправить машину, и усмехнулась просебя. Она никогда в жизни не поступала так жестоко. Все чего-то требовали отнее, но теперь ей пора думать и о себе.

Заправив полный бак, она поехала дальше, размышляя о всехпеременах в своей жизни за последние полгода и как мало пришлось менять Питеру.Он продолжал работать на том же месте, с теми же людьми, которые с уважениемотносились к его работе, он спал в той же постели, которая служила ему долгиегоды. Его детей не увозили из их дома. У него даже оставалась та же экономка.Для него перемена заключалась только в лице, которое он целовал перед уходом наработу, и, возможно, он даже не замечал этого.

Доехав до Санта-Барбары, Мел опять начала закипать ипорадовалась, что вырвалась из дома. Она сожалела только о том, что не сделалаэтого раньше.

Она остановилась в мотеле. Номер выглядел так, как мог бывыглядеть в любом месте земного шара, от Бейрута до Новою Орлеана: потертыйковер на полу цвета ржавчины, оранжевые виниловые стулья, ванная, выложеннаябелым кафелем без единого пятнышка, покрывало цвета ржавчины. Это был явно не«Бел-Эр» и даже не «Балтимор» Санта-Барбары, где она останавливалась нескольколет назад, но убожество номера ей было безразлично. Мел приняла душ, включилателевизор и посмотрела одиннадцатичасовой выпуск новостей скорее по привычке,потом выключила свет, так и не позвонив домой. «Ну их всех к черту», —подумала она про себя и впервые за долгое время почувствовала себя свободной.Она могла делать все, что хотела, быть сама собой, самостоятельно приниматьрешения, ни на кого не оглядываясь.

Но потом, лежа в постели, она вдруг подумала о крохотномсуществе, находящемся внутри ее, и поняла, что даже здесь она не одна. Ребенокприехал вместе с ней… ребенок… как будто он уже стал самостоятельной личностью…Она положила руку на слегка округлившийся живот, который был таким плоскиммесяц назад. Что будет, если она не прервет беременность? Ребенок станет длянее реальностью, а примерно через шесть недель она почувствует, как оншевелится… И на какое-то мгновение в глубине ее родилось нежное чувство, но онаотмахнулась от него.

Сейчас ей не хотелось об этом думать. Ей не хотелось вообщени о чем думать. Она закрыла глаза, и уснула, и спала без всяких сновидений. Акогда проснулась на следующий день, солнце освещало комнату. Сначала Мел никакне могла вспомнить, где находится, а когда огляделась и поняла, то веселозасмеялась. Она чувствовала себя здоровой, сильной и свободной.

Проснувшись в то утро, Питер инстинктивно потянулся к Мел,но, коснувшись рукой несмятой постели, открыл один глаз и с ноющим сердцемвспомнил, что она ушла. Он повернулся и долгое время смотрел в потолок, гадая,где она, и размышляя о причине ее ухода. «В этом только твоя вина, — ругалон себя, — ты не можешь винить ни детей, ни Поля Стивенса, ни миссис Хан».Он все делал не правильно с самого начала. Он слишком многого ждал от нее,ждал, что она изменит всю свою жизнь… ради него.

И он знал, что она сожалела о переезде в Лос-Анджелес. Питердумал о том, как ей нравилась жизнь в Нью-Йорке, и не понимал, как он дажеосмелился думать, что она может от всего отказаться. От работы, о котороймечтал бы любой мужчина, от дома, который она любила, от друзей, от своейжизни, от родного города…

А Мелани, ехавшая на север, вспоминала Питера в момент ихпервой встречи, о тех днях, когда брала у него интервью, о тех изнурительныхчасах в холле больницы, когда было совершено покушение на президента… о егопервом приезде в Нью-Йорк. Она стала думать не о том, что оставила в прежнейжизни, а о том, что получила взамен… Первый раз, когда Мэтью забрался к ней наколени… взгляд, мелькнувший пару раз в глазах Пам… мгновения, когда Марк припалк ней и плакал. И неожиданно для самой себя она поняла, что трудно представитьсвою жизнь без всех них. Теперь она больше злилась на двойняшек.

Конечно, она в долгу перед ними. Но сколько еще она могладать им? А скоро прибавится еще одна пара глаз, которая будет смотреть ей влицо и говорить, что она недостаточно уделяет внимания ему или ей… и от неесовсем ничего не останется. От этих мыслей у нее совсем испортилось настроение,и она вздохнула с облегчением, наконец увидев Кармел. Ей хотелось только одного— устроиться в очередной отель и уснуть… отключиться… смотреть сны… убежать отдействительности…

— Когда вернется мамочка? — Мэтью мрачно смотрел втарелку, а затем перевел взгляд на сидящих за столом. Никто не произнес нислова с тех пор, как они в тот вечер сели ужинать. Без нее не чувствовалось,что был воскресный день. Миссис Хан по воскресеньям обычно брала выходной, иМел готовила им что-нибудь вкусненькое. Она разговаривала с ними, смеялась,слушала их рассказы, уделяя внимание каждому, и строила планы на следующуюнеделю, прекрасно зная, что все сложится иначе. Не получив ответа, Мэтьюпосмотрел на Питера.

— Почему ты заставил ее уйти?

— Она вернется, — первой заговорила Джессика сдрожью в голосе. — Она просто поехала немного отдохнуть.

— Почему она не может отдохнуть здесь? — Он сукором посмотрел на Джесс. Она единственная разговаривала с ним. Остальные,казалось, лишились дара речи. Но вот к нему обратился Марк.

— Потому что мы все слишком много ждем от нее. —Марк выразительно посмотрел на Пам, а потом обвел взглядом остальных, а послеужина Питер услышал, как он кричит на Вал:

— Ты во всем обвиняла ее… что тебе пришлось покинутьНью-Йорк… твоих друзей… твою школу… ты даже обвинила ее в том, что случилось снами. В этом не было ее вины, Вал.