— Не понимаю, какой в этом смысл, — рассудительносказал Куп. — Кроме того, ко мне едет мой тренер, отменять нашу встречууже поздно.

Эти слова показались Алекс более чем странными. И Куп врядли произнес бы их при других обстоятельствах, но сейчас он ухватился за визитперсонального тренера как утопающий за соломинку. Ему очень не хотелось видетьДжимми, опутанного бесчисленными трубками, в окружении приборов, которыехрипят, булькают, вздыхают, тикают на разные голоса. Подобные зрелища всегдадействовали на него угнетающе, напоминая о бренности собственногосуществования.

— Марк и Тайрин очень расстроены, — сказала Алекс,но Куп никак на это не отреагировал. По своему обыкновению он пыталсяотгородиться от неприятностей, сделать вид, будто ничего не произошло.

— Я их понимаю, — проговорил он спокойно, —Но я уже много лет назад убедился, что сидение в больнице не приносит никакойпользы больному. Друзья и родственники, которые так поступают, не только самиизводятся, но и раздражают врачей. Марк и Тайрин — разумные люди, и я уверен,что скоро они и сами поймут — то, что они делают, никому не нужно. Впрочем,если они все же задержатся в больнице, передай им, что я могу свозить их пообедать.

Он упорно отрицал серьезность происходящего — так былопроще, и Алекс его понимала. Во всяком случае, ей казалось, будто она егопонимает, и все же ей было не особенно приятно, что Куп, как страус,предпочитает прятать голову в песок. Дело не только в целесообразности, но и вреакции человека. И сейчас Куп вполне определенно их продемонстрировал.

— Не думаю, что они захотят оставить Джимми, —сказала она, думая о том, что у Марка и Тайрин вряд ли возникнет желаниеобедать. И снова Куп не отреагировал. Он не хотел участвовать в этой драме ни вкаком качестве, не хотел, чтобы что-то вторгалось в его безмятежное,упорядоченное .существование. Для него каждое столкновение с реальной жизньюбыло слишком большим стрессом, и он любой ценой старался избегать всегонеприятного.

— Не вижу в этом никакого смысла, — еще разповторил Куп, обеспокоенный ее молчанием. — Для Джимми нет никакойразницы, сидят ли его друзья в комнате ожидания или волнуются за него в другомместе. Мне даже кажется, он бы сам захотел, чтобы его друзья пообедали в«Спаго» вместо того, чтобы мариновать себя в душной комнате. Как ты считаешь?

Алекс злилась на Купа. Хотя, с его точки зрения, он поступалсовершенно разумно. Конечно, Алекс знала, что разные люди по-разному реагируютна стресс. И все равно ее не обрадовало открытие, что Куп готов на все, лишь быизбежать неприятного, но необходимого шага. Так дети и даже взрослые подчасмалодушно откладывают визит к зубному врачу, пока боль не вынуждает их бежать кнему среди ночи.

В десять часов Алекс позвонила Марку на сотовый телефон, ноон сказал, что никаких новостей нет, и добавил, что миссис О'Коннор, наверное,уже летит в Лос-Анджелес и что если все будет нормально, то часам к двенадцатиона будет уже в больнице.

Когда в обеденный перерыв Алекс снова наведалась в отделениетравматологии, чтобы навестить Джимми, Марк и Тайрин все еще были там.Выглядели они усталыми и измотанными, и Алекс почти пожалела, что они не могутили, вернее, не захотят пойти с Купом обедать. Она принесла им кофе из автомата,а сама поднялась к Джимми. Его поместили в отдельную палату и продолжалинаблюдать за состоянием, но за прошедшие несколько часов оно не изменилось.Джимми оставался без сознания. Алекс поговорила с сиделками, и они сказали,что, по их мнению, он находится в еще более глубокой коме, чем когда егопривезли.

Несколько минут Алекс стояла рядом с Джимми, потом протянуларуку и осторожно коснулась пальцами его обнаженного плеча. К его коже былиприклеены пластырем датчики, от которых тянулись к мониторам разноцветныепровода. В обе руки были введены капельницы, через которые вливались в веныпитательный раствор и плазма, компенсирующая внутреннее кровоизлияние. Травмыбыли очень серьезными, и хотя непосредственной опасности для жизни не было,предсказать ситуацию на будущее было бы трудно даже хорошему специалисту.Травмы головы могли иметь очень тяжелые последствия.

— Здравствуй, Джимми… — негромко сказала Алекс, когдасиделки вышли, оставив их одних. Они знали, что Алекс тоже врач; что касалосьинформации с датчиков, то она проецировалась и на компьютер центрального поста.

— Что же ты наделал, Джимми!.. — продолжала Алекс,чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Очнись, Джимми! Ты оченьнужен всем нам. Не уходи. Борись, Джимми, не сдавайся!.. — Она продолжалазвать его по имени, зная, как это важно. Он был славным человеком, и она нехотела, чтобы он умер. — Я знаю, Джимми, ты очень тоскуешь по своейМаргарет. Ты любил ее, но мы тоже тебя любим. У тебя вся жизнь впереди. Если тыумрешь, Джейсон будет плакать, и Джессика тоже. Возвращайся, Джимми, тыдолжен!..

Она оставалась с ним целых полчаса и говорила с ним, незамечая, что слезы катятся и катятся по ее лицу. Алекс убеждала, просила,требовала, но Джимми так и не пришел в себя. Тогда она поцеловала его напрощание и, еще раз погладив по плечу, вернулась в комнату ожидания.

— Ну, как он? — спросил Марк, поднимая на неевзгляд.

Тайрин дремала, откинувшись на спинку кресла, но, услышавголос Алекс, открыла глаза и выпрямилась.

— Все так же. Я пыталась говорить с Джимми, но всебесполезно — он меня не слышит. Быть может, что-то изменится, когда приедет егомать…

— Ты думаешь, на нее он отреагирует? — удивиласьТайрин. Ей приходилось слышать о подобных вещах, но она никогда особенно в никне верила.

— Не знаю, — честно сказала Алекс. — Известномного случаев, когда люди, лежавшие в коме, слышали, как к ним обращаются ихблизкие люди, хотя все считали, что это невозможно. И это заставляло ихбороться… и спасало от смерти.

В медицине случаются порой весьма странные вещи; в этомотношении она больше похожа на волшебство, чем на науку. В любом случае оттого, что кто-то поговорит с Джимми, вреда не будет, а польза… Польза можетбыть. У меня самой бывают времена, когда я готова использовать все, что угодно,лишь бы помочь кому-то из моих малышей.

— Может быть, нам тоже стоит попробовать поговорить сним, — сказал Марк. Он заметно нервничал. Встреча с матерью Джимминаводила на него ужас, а Алекс еще добавила ему тревоги. Марк не знал, скольколет миссис О'Коннор, но боялся, что потрясение будет для нее непереносимым.

— Могут нас пропустить к нему?

Они уже один раз видели Джимми, но издалека, от дверей,когда вокруг него суетились врачи. Тогда их попросили уйти, но сейчас обстановкастала спокойнее. Алекс отправилась спросить разрешения, а вернувшись, поманилаих за собой.

Вид Джимми напугал обоих. Тайрин выдержала всего несколькосекунд и, разрыдавшись, выбежала вон. Марк крепился изо всех сил. Он дажепытался разговаривать с другом, как советовала Алекс, но голос его прерывалсявсе чаще, и в конце концов он совсем умолк. Джимми был так бледен, что Маркуказалось — он умирает. Алекс, более опытная и привычная к подобным вещам,видела, что это не так, однако оптимизма не было и у нее.