Тайрин была практичной, здравомыслящей, самостоятельнойженщиной, и Марк подходил ей гораздо больше, чем любой из голливудскихпродюсеров с их беспорядочной жизнью, депрессиями, вечеринками далеко заполночь и разъездами по всему земному шару. Однако она не стала возражать,поняв, что стремление Купа познакомить дочь с людьми, которых он ценил большевсего, объясняется вовсе не решимостью сделать это на самом деле (Куп былдостаточно здравомыслящим человеком, чтобы что-то навязывать Тайрин), а желаниемвыказать дочери свое расположение. Куп гордился, ею, и Алекс считала, чтовполне оправданно, даже если сбросить со счетов его отцовские чувства.

— Поживем — увидим, — сказала онанеопределенно. — В конце концов, у Тайрин своя голова на плечах, и мы ейне указ.

— Да, — кивнул Куп. — Тайрин сама знает, чтоей нужно.

Просто я хочу дать ей возможность выбора.

Потом они отправились в спальню и занялись любовью.

После этого его настроение значительно улучшилось — он чувствовалсебя так, словно отвоевал потерянные территории. И все же присутствиепосторонних молодых мужчин так близко от обеих «его женщин» продолжалораздражать Купа. Увы, он ничего не мог с этим поделать, и ему оставалось толькосмириться с существующим положением, но, засыпая, Куп поклялся, что, как толькоистечет срок договора, он выселит Марка и Джимми из поместья и подыщет другихжильцов.

Когда на следующее утро Куп проснулся, Алекс уже уехала наработу. В этот день Куп и Тайрин собирались отправиться в Малибу, чтобывстретиться с его друзьями. Позавтракав, они уехали и вернулись довольнопоздно, поэтому Куп позвонил Алекс только в десять вечера. Он и Тайринпрекрасно провели время, и в его голосе не было ни следа вчерашнейраздражительности. Куп хотел повести Алекс в кино, и она обещала, что приедет в«Версаль» завтра вечером.

Потом к телефону подошла Тайрин, и Алекс поболтала с ней.Когда Куп вышел, Тайрин сказала Алекс по секрету, что Марк пригласил еепоужинать с ним и что завтра они идут в ресторан.

После разговора Алекс отправилась в свой кабинет и, нераздеваясь, легла на раскладушку. В отличие от Купа у нее был тяжелый день;впрочем, на работе она всегда спала одетой на случай, если случится что-нибудьсерьезное и ей надо будет срочно бежать в реанимационную. По той же причинеАлекс никогда не спала крепко; пока тело отдыхало, сознание ее бодрствовалопримерно на четверть. Этого, как правило, хватало, чтобы прислушиваться к шагамв коридоре, к телефонным звонкам, попискиванию приборов. Даже во сне Алекспродолжала оценивать обстановку в отделении, и бывали случаи, когда онавскакивала с раскладушки еще до того, как сиделка приходила будить ее, чтобысообщить о каких-то неприятностях.

Сегодня к тому же Алекс томило какое-то недоброепредчувствие, поэтому она нисколько не удивилась, когда в четыре часа утразазвонил телефон, стоявший на картотечном ящике. Алекс мигом схватила трубку иподнесла ее куху, одновременно нашаривая ногами на полу туфли.

— Мэдисон слушает, — сказала она, чувствуя себяполностью проснувшейся и готовой к действиям. Ей, однако, потребовалосьнесколько мгновений, прежде чем она узнала голос Марка. Алекс никак не ожидала,что он ей позвонит на работу, да еще в такое время, поэтому в первую секундурастерялась.

Что-то стряслось, подумала она, пытаясь унять тревогу.

Что-то случилось с детьми. Или с Купом. Но тут же онаподумала, что, если бы Купу стало плохо, ей позвонил бы не Марк, а Тайрин.

— Что-нибудь произошло? — спросила онавзволнованно.

— Несчастный случай. — В голосе Марка слышалосьотчаяние.

— С кем? — Быть может, подумалось Алекс,пострадали и Куп, и Тайрин. Она не знала, что сегодня Тайрин ночевала у Марка вгостевом крыле. Его дети все еще были у друзей, и он пригласил ее к себе выпитьпо рюмочке и поболтать.

— Произошла автомобильная авария, — сказал Марк.

— Куп?.. — Алекс чуть не задохнулась от ужаса. Онаочень любила его, и ей страшно было подумать, что с ним… что его…

— Нет, Джимми. Я еще не знаю толком, что произошло.

Буквально неделю назад мы с ним говорили, как плохо, что ниу него, ни у нас нет здесь родственников или близких людей, которым можно былобы позвонить в случае… в случае, если с одним из нас что-то произойдет. Джиммизаписал мое имя и телефон в свой ежедневник или в записную книжку. Только чтомне позвонили из вашей клиники. Кажется, он в отделении травматологии — я непонял точно, и мы с Тайрин решили, может быть, ты сумеешь разузнать всеподробнее. Мы постараемся приехать как можно скорее.

Когда что-нибудь узнаешь, позвони мне на мобильник. У тебяесть номер?

— Да, есть, — подтвердила Алекс. Буквально на дняхона записала номер телефона Марка в память своего аппарата. — Что с ним,ты не знаешь?

— Мне сказали только, что состояние очень тяжелое. Онслетел с шоссе где-то по дороге из Малибу. Его машина упала с высоты около стафутов. Мне сказали — от нее практически ничего не осталось.

— Черт!.. — Алекс вдруг подумалось, что это не былнесчастный случай. Слишком уж глубоко Джимми переживал смерть Маргарет, слишкомтосковал по своей умершей жене.

— Ты видел его сегодня?

— Нет. А что?

— Так, ничего… — Накануне вечером Джимми неплоховыглядел и был спокоен, но это ничего не значило. Алекс знала, что самоубийцы,приняв окончательное и бесповоротное решение, часто успокаиваются и выглядятсчастливыми.

— Я попрошу подменить меня на четверть часа и схожу втравматологию, — пообещала она и дала отбой. Сразу после этого Алекспозвонила своему коллеге-резиденту, который жил при больнице. Он был добрымпарнем и не раз выручал Алекс, когда ей нужно было освободить денек-другой.Алекс объяснила ему все обстоятельства, и он ответил, что сейчас будет. Меньшечем через десять минут — заспанный, всклокоченный — он появился в отделении. Кэтому времени Алекс уже позвонила в травматологический корпус, но по телефонуей сказали только, что состояние мистера О'Коннора критическое. Он уже часнаходился в реанимации, и над ним работала бригада врачей.

В отделении травматологии Алекс сразу разыскала дежурноговрача. От него она узнала, что у Джимми сломаны обе ноги и плечо и поврежденыкости таза. Кроме этого, он сильно ударился головой и был без сознания. Новостибыли неутешительные, и Алекс попросила разрешения проведать его, пообещав, чтоне станет мешать дежурной бригаде.

Войдя в палату реанимации, она остановилась у входа.

Джимми лежал на специальной койке, подключенный ккапельнице, аппарату искусственного дыхания и к десятку других приборов. Еголицо отекло; оно представляло собой сплошной кровоподтек, и Алекс с трудомузнала его. Она бросилась к нему, но тут же замерла на месте.

— Насколько серьезна травма головы? — спросила онау дежурного врача, выйдя из палаты, но он только покачал головой.