Но если он ступал по своей стезе, если события его жизниобразовывали стройный сюжет, обладавший властью над человеческой волей ирассудком, так что его враги слепли, а друзья прозревали, чтобы прийти вовремяему на помощь, управлявший реальностью, так что непреложные законы вероятностипослушно, словно пластилин, меняли свою форму под натиском растущей мощиневидимой длани, двигающей его по шахматной доске жизни, и подброшенная вверхмонета могла бы теперь десятки раз подряд падать орлом вверх, будь этонеобходимо для продолжения его пути… Если это было действительно так, тоотпадал сам собою тот вопрос, на который раньше оставалось только угрюмомолчать, стискивая зубы — вопрос «Зачем все это?». Теперь его мужество, скоторым он признавался сам себе и упрямо твердил другим, что никакогопровидения, никакого высшего замысла, никаких законов, никакой справедливости вмире нет, оказывалось ненужным, потому что замысел начинал угадываться, и этойидее уже не хотелось сопротивляться, она была слишком соблазнительна, чтобыотвернуться от нее с тем же твердолобым упорством, с которым отвергал онобъяснения, предлагаемые религиями и идеологиями, о которых ему было известно.

И все вместе это означало только одно. — Я больше не могуздесь оставаться, — отчетливо произнес Артем и поднялся, чувствуя, как гудящей,неведомой прежде силой наполняются его мышцы. — Я больше не могу оставатьсяздесь, — повторил он еще раз, слушая собственный голос. — Мне надо идти. Ядолжен.

И, забыв все страхи, гнавшие его к этому костерку, он, необорачиваясь больше ни разу назад, вернулся к краю платформы, спрыгнул на пути,и такое спокойствие, такая уверенность в том, что наконец-то он все делает правильно,охватили его, словно сбившись было с курса, он все же встал наконец на прямыеблестящие рельсы своей судьбы. Шпалы, по которым он ступал, теперь будто самиуносились назад, не требуя от него никаких усилий за сделанные шаги. Черезмгновение он полностью исчез во мгле.

— Красивая теория, правда? — затягиваясь, сказал СергейАндреевич. — Можно подумать, ты в нее веришь… — ворчливо отозвался ЕвгенийДмитриевич, почесывая кошку за ухом.

Оставался всего один туннель. Всего один туннель, и цель,поставленная перед ним Хантером, цель, к которой он шел упрямо и отчаянно,достигнута. Два, может, три километра по сухому и тихому перегону, и он наместе. В голове Артема царила почти такая же гулкая пустота, как в этомтуннеле, и он больше не задавал себе вопросов. Еще сорок минут, и он на месте.Сорок минут, и его поход завершен.

Он даже не отдавал себе отчета в том, что шагает в кромешнойтемноте, ноги продолжали, не сбиваясь, отсчитывать шпалы, он словно забыл обовсех угрожавших ему опасностях, о том, что безоружен, у него нет ни документов,ни фонаря, ни оружия, что он наряжен в чудной сектантский балахон, о том,наконец, что он никогда еще ничего не слышал ни про этот туннель, ни проопасности, подстерегающие в нем путников.

Убежденность в том, что пока он иследует своей стезе, емуничего не угрожает, занимала все место в его сознании. Куда подевалсянеизбежный, казалось, страх туннелей? Куда пропали усталость и неверие?

Все испортило эхо.

Из-за того, что в этом туннеле было так пусто, звуки шаговразлетались и назад и вперед, и, отраженные от стен, гремели, постепенноудаляясь и переходя в шелест, и за спиной, и впереди, и отзывались еще черезтакое время, что казалось, звуки издает не только Артем, а еще и кто-то другой.

Через некоторое время это ощущение стало настолько острым,что Артему захотелось остановиться и прислушаться — продолжает ли эхо шаговжить своей жизнью?

Несколько минут Артем продолжал бороться с искушением, самне замечая, как его поступь становится все медленнее и тише, как он помимосвоей воли прислушивается — сказывается ли это на громкости эха — пока неостановился совсем. Боясь глубоко вдохнуть, чтобы шум входящего в легкиевоздуха не помешал ему различить малейшие шорохи вдали, он стоял так вкромешной тьме и ждал.

Тишина.

Теперь, когда он перестал продвигаться вперед, у него вдругпропало ощущение реальности пространства. Пока он шел, то словно цеплялся задействительность подошвами своих сапог, и остановившись посреди чернильногомрака туннеля, он вдруг перестал понимать, где находится.

Показалось.

Но показалось ему еще и что, когда он наконец опять тронулсяс места, еле слышное эхо далеких шагов долетело до ушей еще до того, как егособственная нога успела ступить на бетонный пол.

Сердце его забилось тяжелее. Но через мгновение он сумелубедить себя, что обращать внимание на все шорохи в туннелях глупо ибессмысленно. Некоторое время Артем старался не прислушиваться к эху вообще,потом, когда ему показалось, что теперь последний из затихающих отголосковсловно приблизился к нему, он заткнул уши и продолжал идти вперед. Но и так надолго его не хватило.

Оторвав через пару минут ладони от ушей и продолжая шагать,он к своему ужасу услышал, что эхо его шагов (его?) впереди действительнозвучит все громче, будто идя к нему навстречу. Но стоило ему замереть на месте,как звуки впереди тут же, запаздывая разве что на доли секунды, тоже затихали.

Этот туннель испытывал его, его способность противостоятьстраху, подумал Артем. Но он не сдастся. Он прошел уже слишком через многое,чтобы испугаться темноты и эха. Эха?

Оно приближалось, теперь в этом не оставалось никакогосомнения. В последний раз Артем остановился, когда призрачные шаги слышалисьуже метрах в двадцати. Это было так необъяснимо жутко, что, не выдержав,вытирая со лба холодную испарину, Артем, дав петуха, крикнул в пустоту: «Естьтам кто-нибудь?»

Эхо послушно отозвалось пугающе близко, и своего голосаАртем не узнал. Дрожащие отголоски понеслись наперегонки вгубину туннелей,теряя звуки: «там кто-нибудь… о-нибудь… будь…», но никто на них так и неотозвался. И вдруг случилось невероятное: они стали возвращаться назад,повторяя его вопрос, в обратном порядке набирая оброненные слоги и становясьвсе громче, пока в тридцати шагах от него кто-то не повторил его вопросиспуганным голосом.

Этого Артем вынести не смог. Развернувшись, он бросилсяназад, сначала стараясь идти не слишком быстро, а потом и вовсе позабыв о том,что нельзя давать страху поблажек, и спотыкаясь, побежал. Но уже черезнесколько минут он понял, что теперь отзвуки шагов слышатся на том жерасстоянии в двадцать метров. Незримый преследователь не желал отпускать его.Задыхаясь, Артем бежал уже, не разбирая направления, и в конце концов, налетелна стену уходящего вбок туннеля.