Артем задумался на минуту, и потом кивнул. — А в судьбу тыверишь? — склонив голову на бок, и изучающе оглядывая Артема, спросил СергейАндреевич, а Евгений Дмитриевич заинтересованно оторвался от — Нет, —решительно отрезал Артем. — Нет никакой судьбы. Просто случайные события,которые с нами происходят, а мы потом уже сами придумываем. — Зря, зря… —разочарованно вздохнул Сергей Андреевич, смотря на Артема строго поверх своихочков. — Вот я тебе предложу сейчас маленькую теорию, а ты сам посмотри,подходит ли она к твоей жизни. Мне так кажется, что жизнь, конечно, пустая, исмысла в ней в целом нет, и нет судьбы, то есть такой определенной, явной, такчтобы родился — и все, уже знаешь: моя судьба — быть там, космонавтом, или,скажем балериной, или погибнуть во младенчестве, хотя это, конечно, хуже. Нет,не так. Когда живешь сквозь отведенное время… как бы это объяснить… Можетслучиться, что происходит с тобой какое-то событие, которое заставляет тебясовершать определенные поступки и принимать определенные решения, причем у тебяесть свободный выбор — хочешь, сделай так, хочешь, этак. Но если ты примешьправильное решение, то дальнейшие вещи, которые с тобой будут происходить — этоуже будут не просто случайные, как ты выражаешься, события… Они будутобусловлены тем выбором, который ты сделал. Я не имею ввиду, что если ты решилжить на Красной Линии до того, как она стала красной, тебе оттуда уже никуда недеться, и вещи с тобой будут происходить соответствующие, я говорю о болеетонких материях. Но в-общем, если ты опять встал на перепутье и опять принялнужное решение, потом перед тобой встанет выбор, который тебе уже не покажетсяслучайным, если ты, конечно, догадаешься и сумеешь осмыслить его. И твоя жизньперестанет постепенно быть просто набором случайностей, она превратится… всюжет, что ли, все будет соединено некими логическими, не обязательно прямымисвязями, и вот это и будет твоя судьба. На определенной стадии, если тыдостаточно далеко зашел по своей стезе, твоя жизнь настолько превращается всюжет, что с тобой начинают происходить странные, необъяснимые с точки зренияголого рационализма или твоей теории случайных событий вещи. Но зато они будуточень хорошо вписываться в логику сюжетной линии, в которую теперь превратиласьтвоя жизнь. То есть судьбы просто так не бывает, к ней надо прийти, и еслисобытия в твоей жизни соберутся и начнут выстраиваться в сюжет, тогда тебяможет забросить в такие дали… Самое интересное, что сам человек может и неподозревать, что с ним это происходит, или представлять себе происходящее вкорне неверно, пытаться систематизировать события в соответствии со своиммировоззрением. Но у судьбы — своя логика.

И эта странная теория, показавшаяся Артему вначале полнойабракадаброй, вдруг заставила его посмотреть под другим углом на все то, чтослучилось с ним с самого начала, когда он согласился на предложение Хантерадойти до Полиса.

Теперь все его приключения, все его странствия, до этоговидевшиеся ему скорее как безуспешные, отчаянные попытки мотылька пробиться ксияющей лампочке, к которой он стремился отовсюду, куда бы его не забрасывало,к которой его тянуло, как к магниту, хотя он и сам уже почти не осознавал,зачем ему это надо, представали перед ним в ином свете, казались ему сложноорганизованной системой, словно образуя вычурную, но продуманную конструкцию.

Ведь если считать это согласие первым шагом по стезе, какназвал ее Сергей Андреевич, то все последующие события — и экспедиция наРижскую, и то, что на Рижской к нему сам подошел Бурбон, и Артем не отшатнулсяот него — следующий шаг, и то, что Хан вышел Артему навстречу, хотя вполне могостаться на Сухаревской, а он тогда остался бы в туннеле, навсегда. Но это ещеможно было объяснить и по-другому, во всяком случае, сам Хан называл совсе иныепричины своих действий. Потом он попадает в плен к фашистам, на Тверскую, егодолжны повесить, но по маловероятному стечению обстоятельств интернациональнаябригада решает нанести удар по Тверской именно в этот день. Ударь они на деньраньше, на день позже — смерть была бы неминуема, но тогда прервался бы его поход.

Могло ли так быть в действительности, что упорство, скоторым он продолжал свой путь, влияло на дальнейшие события? Неужели тарешимость, злость, отчаяние, которые побуждали его делать каждый следующий шаг,могли неизвестным образом формировать действительность, сплетая избеспорядочного набора происшествий, чьих-то поступков и мыслей — стройнуюсистему, как сказал Сергей Андреевич, превращая обычную жизнь в сюжет?

На первый взгляд, ничего такого произойти не могло. Но еслизадуматься… Как иначе объяснить тогда то, что он встретил Марка, которыйпредложил ему единственный возможный способ проникнуть на территорию Ганзы, иглавное, самое главное, то, что пока он мирился со своей долей, расчищаянужники, судьба, казалось, отвернулась от него, но когда он не пытаясь дажеосмыслить своих действий пошел напролом — случилось невозможное, и охранник,который был просто обязан стоять на своем посту, куда-то исчез, и не было даженикакой погони? Значит, когда он вернулся с уходящей вбок кривой тропки на своюстезю, поступил в соответствии с сюжетной линией своей жизни, на той стадии,где он находился сейчас, это смогло вызвать уже серьезные искажения реальности,исправив ее так, чтобы эта линия могла беспрепятственно развиваться дальше?…

Тогда это должно означать, что отступись он от своей цели,сойди со своей стези — как судьба тут же отвернется от него, ее призрачный щит,оберегающий сейчас Артема от гибели, тотчас рассыпется на куски, тонкая линия,по которой он осторожно ступает, оборвется, и он останется один на один сбушующей действительностью, взбешенной его дерзким посягательством на своюхаотическую сущность… Может, тот, кто попробовал обуздать ее однажды, у когохватило храбрости продолжить это уже после того, как зловещие тучи началисгущаться над его головой, не может просто так сойти с пути? Или же ему этосойдет с рук, но с этих пор его жизнь превратится в нечто абсолютно заурядное,серое, в ней больше не случится никогда ничего необычного, волшебного,необъяснимого, потому что сюжет будет оборван, а на герое поставят крест?

Значит ли это, что он не просто не имеет права, но уже неможет теперь отступить со своего пути? Вот она, судьба? Судьба, в которую он неверил, и не верил только потому, что не умел воспринять правильно происходившеес ним, не умел прочесть знаки, стоящие вдоль его пути, и продолжал наивносчитать уходящий к далеким горизонтам проложенный специально для него тракт —путаным переплетением заброшенных тропинок, ведущих в разных направлениях?