В глазах у Николая на секунду появилось замешательство.

– Ну что происходит-то? – сердито осведомился Кеша. – Чегоспать не даешь? Где воры?

Отчего-то у меня язык прилип к гортани, а руки повислиплетьми.

– Мать! – гневно продолжал вопрошать сын, и тут его взгляднаткнулся на Нину и Николая.

Рука Аркадия моментально потянулась влево, тут в простенкевисит небольшой стационарный аппарат. Но Николай пришел в себя и оченьприветливо произнес:

– Не стоит волноваться. Мы из санэпидемстанции, приехалитравить крыс.

– Крыс? – взвизгнула Алиска. – Ну, я торчу, как ты ныряешь!Да нет тут никаких грызунов и не было никогда! Кешка, звони скорей в милицию!

– Вот же они, целое стадо, – указал Николай пальцем на дорожку.

Секунду домашние тупо глядели вниз, потом Зайка заораланечеловеческим голосом и бросилась к входной двери. За ней, вопя от ужаса,ринулась Маня, Кеша и Алиска понеслись следом, подпрыгивая на ходу и потрясываяногами, будто на них и впрямь повисли мерзкие, длиннохвостые зверьки.

Я продолжала сидеть, ничего не понимая.

– Идите во двор гулять, – приказал Николай собакам.

Снап и Банди дружно устремились наружу.

– Ай-ай-ай, нехорошо врать, – причмокнул Николай. – У тех,кто меня обманывает, потом голова болит.

Моментально у меня заломило виски и в глазах замелькаличерные точки.

– Нина, – велел «Учитель», поднимая меня с пола, – беридевочку и быстро в машину.

Сундукян наклонилась к Верочке, но потом почему-то приняласьбыстро-быстро отряхиваться, приговаривая:

– Прочь, прочь, прочь.

– Нина, – строго велел «Отец», – никого нет!

– А по-моему, есть! – раздался громовой голос. – Бегискорей, сейчас искусают!

Сундукян заорала и вылетела во двор.

– Шабанов, – произнес тот же голос, – смотри сюда.

Из гостиной в коридор шагнул Мельниченко. Николай дернулся иуставился на профессора. В полной тишине мужчины буравили друг друга взглядом –так две огромные собаки выясняют, кто в стае главный.

По лбу Мельниченко потек пот. Моя головная боль стала невыносимой,в ушах звучал колокол, в глазах метались черные точки.

Внезапно профессор слегка покачнулся.

– Ага! – хрипло выкрикнул Николай.

Андрей Николаевич начал поднимать ко лбу дрожащую руку. Итут из своей комнаты, словно тень отца Гамлета, возник Филя. В руках колдун несстранный блестящий диск на цепочке.

– Дух Мумо! – завыл шаман. – Да ослабнет злая сила…

Мельниченко опустил руки и снова уперся взглядом в Николая.Филя качал диском. Шабанов напрягся, колдун и профессор взмокли. Я сидела наполу почти ослепшая от боли.

Неожиданно в коридоре появилась муха. Противно жужжа, онауселась на голову Николая, но тот ничего не заметил. Вдруг раздался громкийстук, и Шабанов кулем рухнул на пол. Над ним, ухая от удовольствия, возвышалсяФредди со скрученным трубочкой журналом «ТВ-парк» в правой лапе.

Филя остановил маятник. Мельниченко в изнеможенииприслонился к стене.

– Следует признать, – пробормотал он, переводя дух, – еслибы провидение не послало нам мартышку, мы могли бы и проиграть.

– Никогда, – твердо заявил Филя. – Он уже стал слабеть, новсе равно, Фредди, негодник, иди сюда, я тебя поцелую.

Это были последние услышанные мной слова. Нестерпимая больразлилась по всему телу, и я наконец потеряла сознание.

– Даша, – раздался голос, – открой глазки.

Я села на диване и оглядела комнату. В просторной гостинойстолпились домашние, успевшие надеть халаты.

– Голова болит? – спросил профессор.

Я осторожно прислушалась к внутренним ощущениям.

– Нет.

– Вот и славно, – удовлетворенно заметил Мельниченко.

В кресле, выдвинутом на середину комнаты, в странной позе споднятыми вверх руками сидел Николай. Лицо его хранило торжественноеспокойствие.

Я испугалась.

– Привяжите его веревкой.

– Не сто́ит, – спокойно сказал Мельниченко, – он вглубоком трансе.

– Его держит дух Ко, – пояснил Филя. – Пока не скажу, неотпустит!

Из моей груди вырвался тяжелый вздох.

– Почему он так странно сидит, задрав руки?

– Он их не чувствует, – ответил Андрей Николаевич, – емуудобно, приятно и тепло. И сейчас мы выясним у него, зачем ворвался в наш дом.Скажи, как…

– Стойте, – воскликнула я, – а Нина?

– Она спит, – сообщил Филя, – я же предупреждал вас, Даша,об опасности и велел носить рору.

– Камень почернел и обжег мне грудь!

Колдун округлил глаза.

– Значит, опасность оказалась так велика, что онсамоуничтожился, спасая вас!

– Ничего не понимаю, – вклинился в разговор Кеша.

– А и понимать не надо, – заявила Зайка. – Даша сновазанялась расследованиями, а результат всегда одинаков!

– Ты их знаешь? – взвизгнула Алиса. – Знакома с этимисволочами? Да я чуть не умерла, не представляешь, сколько тут крыс было!

– Они тебе только казались, – отбивалась я.

– Все равно страшно, – вздохнула Машка, – целая стая,бежали, шевелились, хватали за ноги…

– Вот что, – каменным голосом изрекла Алиска, – сейчаснемедленно нам рассказываешь, что знаешь, а потом допросим негодяев, под гипнозомживо правду выложат.

– Надо передать их в руки милиции, – сказал Кеша, – мы неимеем права проводить подобные процедуры. Это незаконно.

– А они имеют право шастать ночью по дому и пугать людейгрызунами, – вскипела балерина. – Молчи лучше, адвокат раздолбайский.

– Точно, – пискнула Маня, – обязательно допросить.

– Ладно, – прервал дискуссию Филя, – только пусть вначалеДаша расскажет всю правду. И учти, сразу почувствую, когда врешь!