– Быть может, не в точности такие, – сказал Сварог,тщательно подбирая слова. – Но в их существовании я уверен.

– Плохо… Лично я просто не представляю, как можно с нимибороться. Теоретически я хорошо представляю себе, что такое торпеда – их у насдавно пытались делать, но не существует на земле подходящего двигателя. –Он печально покрутил головой. – Ваше величество, в узком кругу могупризнаться, что мне страшно. Одна такая лодка способна отправить на дно целуюэскадру…

– Ну, пока что они не давали о себе знать, – сказалСварог. – Хоронятся и таятся, как могут, – и до сих пор им этоудается… В конце концов, это моя головная боль, адмирал. От вас одно требуется:вдумчиво изучить лоции и подыскать места, где они могут устроить базы. Аостальное я беру на себя… Если подвести итоги, все обстоит не так уж плохо.

Раскрылись они лишь однажды: тогда, на Морской площади…

В дверь деликатно поцарапались – Сварог уже давно освоился сэтой манерой господина министра полиции. Он вышел в коридор. Как ни скуп былИнтагар на мимику и эмоции, Сварог все же мог определять, какие настроения наданный момент владеют его верным бульдогом. Судя по некоторым признакам, ничегоиз ряда вон выходящего в окрестностях не случилось. Что ж, неплохо. В руслеобщей тенденции: затишье у нас, господа, покойное затишье, и слава богу…

– Итак? – спросил Сварог. – Давайте как обычно…

Он и эту манеру Интагара изучил – начинать с самогомаловажного и двигаться по восходящей (разумеется, это касалось лишь вот таких застойныхденьков…).

– Мои люди задержали странного субъекта, – прилежнодоложил министр полиции. – То ли сумасшедший, то ли просто слаб на голову.Он в Равене недавно, называет себя художником, но рисует какие-то кляксы изигзаги… Сегодня выяснилось, что вы его приговорили в Глане к баниции сверевкой…

– Ах, вот кто объявился… – хохотнул Сварог. – Ну да,конечно, следовало догадаться, что не в Вольные Маноры он двинет, там люди ещеболее темные, чем я, и столь высокого искусства не оценят…

– Прикажете повесить в соответствии с вашим указом? –по-деловому осведомился министр полиции.

– Э, нет, – сказал Сварог. – Он, в общем, невиноват, что меня именно сюда пригласили в короли… Доставьте его наснольдерскую границу и отпустите к лешевой матери. На тех же условиях: есликогда-нибудь окажется в моих владениях, будет безжалостно повешен… включите в соответствующиесписки.

– Будет исполнено. Прибыл гонец из Пограничья, от полковникаФалека, он сейчас отдыхает. Насколько я понял, ничего особо важного – обычныйотчет…

– Ну, в таком случае и нечего его беспокоить, – сказалСварог. – Когда отдохнет, приведете. Это все?

– Нет, государь. Во дворец привезли герцога Лемара. Судя подонесениям сопровождавших его людей, он довольно бодр и питает надежды… Всюдорогу он старательно составлял некий трактат – вы же сами распорядились с ходупоставить перед ним задачу, чтобы побыстрее понять, чего от него ждать…

– Сейчас посмотрим… – оживился Сварог.

– И последнее, государь. На снольдерском «Морском Короле» вРавену только что прибыл граф Раган…

– Ага, старый знакомый, – кивнул Сварог. –Надеюсь, не под своим честным именем путешествует?

– Ну разумеется, государь. Предъявил бумаги на имя простогодворянина, путешествующего «по собственным надобностям». Как водится, за нимвнимательно наблюдали, не делая никаких попыток к аресту: есть неписаныеправила, в отношении разведчиков столь высокого ранга не принято применятьвульгарный арест… Что любопытно, его встречали здесь совершенно незнакомые мнелюди. Я полагал, что все его особо доверенные лица и хозяева его личныхконспиративных квартир мне известны наперечет… – развел Интагар руками снекоторой долей самокритичности. – Оказалось, у него здесь есть и запасные«потайники», ничем себя прежде не проявившие… Он сейчас в гостинице «Золотоедерево». Под плотнейшим наблюдением…

– Ну, посмотрим, – пожал плечами Сварог. –Пойдемте…

Человек в простом дворянском платье встал при его появлении– но не вскочил с холуйской поспешностью, а, скорее, с большим достоинствомвыпрямился. Жестом отослав министра полиции (как ни хотелось тому задержаться),Сварог придвинул кресло, уселся и с наработанными уже навыками величественноповел рукой:

– Вы можете сесть. Прошу без церемоний.

– Благодарю вас, государь, – степенно ответил ссыльныйпрохвост, усаживаясь.

Сварог откровенно разглядывал его: лет сорока пяти, недуренсобой и невероятно благообразен, светловолос, с темными, почти черными бровями(что считается несомненным признаком породы), с красивой проседью на висках игордой осанкой.

– Прежде всего, ваше величество, – заговорил первымгерцог, – позвольте поблагодарить вас за восстановление справедливости вотношении моей скромной персоны. Я рискнул заключить, что именно вамобязан освобождением и даже привлечением к работе… в чем я нисколько несомневаюсь, ибо слава о вашем уме и доброте долетела и до далекого, унылогоСтагара…

Голос у него был низкий, приятный, прямо-такиобволакивающий. Если бы Сварог не читал собственными глазами толстенный списокпрегрешений герцога, сейчас нимало не сомневался бы, что перед ним сидитчестнейший человек, оклеветанный злыми и подлыми завистниками. Бездна обаяния,честнейший, незамутненный взор, весь облик лучится добротой, безобидностью,верностью… Такой кому угодно способен повесить лапшу на уши и продаватьэскимосам холодильники, а жителям Сахары – электрообогреватели. Понятно теперь,почему сумел облапошить такое количество народу, среди коего было маловатодоверчивых дурачков, и почему добрых три четверти совращенных девиц вешались нашею без принуждения или угроз, даже кое-кто из злодейски похищенных из отчегодома…

А герцог, ободренный молчанием его величества, разливалсясоловьем – лесть была хотя и явственная, но не грубая, уж никак не примитивная.Скорее герцог выглядел умным человеком, который воздает должное другому, ещеболее умному, – и это опять-таки производило впечатление. Сварог снеудовольствием обнаружил, что ему все же приходится делать над собой некотороеусилие, дабы воспринимать этого прохвоста так, как герцог того заслуживает,судя по бесстрастным полицейским экстрактам…

В конце концов он решительно поднял ладонь:

– Достаточно, герцог… – И не удержался от шпильки: – Вызнаете, перед тем, как вернуть вас со Стагара, я просмотрел кое-какие бумаги,касающиеся вашей персоны. Очень подробные и обширные…

– Ах, ваше величество! – отозвался герцогпрочувствованно. – Вы в благородстве своем и не подозреваете, скольизощренны и подлы могут быть в своих надуманных наветах иные бесчестныелюдишки, мастера клеветы и обмана…

И он даже прикрыл глаза рукой, удрученный несовершенствомнашего мира и злокозненностью его обитателей.