Дженни остановилась, обомлев, когда рыдающая мать мальчикабросилась к ее ногам, обхватила руками колени И простонала:

— Спасибо, миледи, спасибо… Вы святая… Благослови васГосподь… Спасибо…

— Нет, не надо, пожалуйста, — отчаянно протестовала Дженни,а потрясенная женщина схватила подол ее юбки и принялась целовать. Муж ее сшапкой в руках шагнул вперед, поднял жену и обратил на Дженни глаза, в которыхблестели слезы.

— Если сын вам понадобится, чтобы помочь по хозяйству, —сказал она ему, — он может отбывать свое… э-э-э… наказание вместо этого наследующий день.

— Я… — сдавленно вымолвил он, потом прокашлялся, расправилплечи и с трогательным достоинством договорил:

— …буду молиться за вас каждый день до конца своей жизни,миледи.

Улыбнувшись, она напомнила:

— Надеюсь, и за моего мужа тоже.

Отец мальчика побледнел, но сумел посмотреть в глазаразгневанного мрачного мужчины, стоящего рядом с Дженни, и довольно-такиискренне подтвердить:

— Ага, и за вас тоже, милорд.

Люди расходились в жутком безмолвии, бросая через плечоподозрительные взгляды на Дженни, которая уже сомневалась, не слишком ли этодолго — два месяца. По дороге назад в зал Ройс был так молчалив, что онавстревоженно глянула на него.

— Ты, кажется, удивился, — испытующе проговорила она, —когда я назначила два месяца.

— Удивился, — с ироничной насмешкой подтвердил он. — Мне наминутку показалось, что ты собираешься поздравить его с удачным попаданием вцель и пригласить отужинать с нами.

— По-твоему, я поступила чересчур мягко? — с облегчениемдопытывалась она, пока он открывал тяжелую дубовую дверь в зал и отступал,пропуская ее вперед.

— Не знаю. Я никогда не имел дела с крестьянами и не знаю,как наводить среди них порядок. Однако Пришему следовало бы лучше знать и нетолковать о наказании смертью. Об этом не могло быть и речи.

— Он мне не нравится.

— Мне тоже. Он прежде был тут управляющим, и я его оставил.Пожалуй, пора поискать кого-нибудь на замену.

— Надеюсь, скоро? — настаивала Дженни.

— В настоящий момент, — заявил он, и она не заметилапромелькнувшей в его глазах искорки, — у меня на уме более важные вещи.

— В самом деле? Какие же?

— Уложить тебя в постель, а потом поужинать — так-то вот.

— Вставай, соня. — Ленивый Смешок Ройса разбудил Дженни. —Прекрасный вечер, — сообщил он, когда она перевернулась на спину и томноулыбнулась ему, — Для любви создана ночь, а сейчас… — он игриво ущипнул ее заушко, — …пора ужинать, К тому времени, как Ройс с Дженни спустились вниз,многие рыцари покончили с трапезой, и дополнительные столы были сложены иаккуратно поставлены на подобающее им место у стены. Лишь те, кто пользовалсяпривилегией обедать за главным столом на помосте, кажется, не могли оторватьсяот яств.

— Где моя тетка? — спросила у них Дженни, когда Ройс усадилее рядом с собой в центре стола.

— Отправилась на кухню велеть поварам приготовить на завтрапобольше еды. По-моему, — с ухмылкой добавил сэр Юстас, — она просто непредставляла себе, какой жуткий у нас аппетит, когда предлагаются вкусныеблюда.

Дженни оглядела расставленные на столе подносы, большинствоиз которых уже было очищено, и испустила безмолвный удовлетворенный вздох.

— Стало быть… все вкусно?

— Пища богов, — усмехаясь, преувеличил рыцарь. — Спросителюбого.

— За исключением Арика, — поправил сэр Годфри, снеудовольствием оглядываясь на гиганта, который сосредоточенно обгладывалцельного гуся. В этот миг в зал ворвалась тетушка Элинор, морща лицо в улыбке.

— Добрый вечер, ваша светлость, — приветствовала она Ройса.— Добрый вечер, Дженнифер, дорогая. — И остановилась в конце стола, выражаясвое полное одобрение собравшимся за столом, пустым подносам и даже слугам,убиравшим остатки. — Кажется, все поистине насладились моей едой.

— Если б мы знали, что вы собираетесь спуститься и почтитьужин своим присутствием, — сказал Стефан брату, — оставили б вам побольше.

Ройс одарил его насмешливым взглядом:

— В самом деле?

— Нет, — весело признался Стефан. — Вот, возьми торта, этоподнимет тебе настроение.

— Я уверена, на кухне еще осталось что-нибудь вкусненькое, —заявила тетушка Элинор, хлопая в маленькие ладошки в полном упоении от такогопризнания ее трудов. — Пойду посмотрю, как там мои припарки. Торт поднялнастроение всем, кроме Арика.

Стрельнув насмешливым взглядом в своих товарищей, Стефандобавил:

— Его настроение ничего не поднимет, даже хвойные клизмы.

При упоминании о хвойных клизмах остальные заухмылялись,словно наслаждаясь какой-то всем им известной и чрезвычайно изысканной шуткой,но Дженни, взглянув на Ройса, увидела, что он пребывает в таком же недоумении,как и она. Ответ дала тетушка Элинор, которая влетела в зал со слугой, несшимподнос с горячей едой, а также с небольшим сосудом и полотняными тряпками.

— Боже мой, сколько всего мы с Ариком нынче сюда натащили! Икогда возвращались, он нес огромные охапки прелестных веток, правда? — радостнощебетала она.

Тетушка Элинор помолчала, с любопытством оглядывая рыцарей,внезапно охваченных приступом сдавленного хохота, потом взяла у слуги с подносасосуд и тряпки, и, насторожив Дженни, старая леди начала подкрадываться сосвоим снадобьем к Арику.

— Вы ведь не очень приятно провели день, правда? — проникновенноворковала она, ставя сосуд возле Арика и обмакивая в него тряпку. — И кто можетвас упрекнуть?

Преисполнившись чувства сострадания и вины, она посмотрелана Дженни и горестно сообщила:

— Мы с Ариком встретили самого дьявольского паука, с каким яимела несчастье когда-либо сталкиваться!

На физиономии Арика появилось угрожающее выражение, когда онкраешком прищуренного глаза увидел, что тетушка Элинор глубоко погрузила тряпкув чашку, но та, ни о чем не догадываясь, продолжала:

— Жуткое маленькое создание укусило бедняжку Арика, хоть онничем его не спровоцировал, просто стоял под деревом, увешанным паутиной.Впрочем, — добавила она, поворачиваясь к кипящему от гнева гиганту и грозя пальчиком,как шестилетнему мальчишке, — по-моему, с вашей стороны было весьма дурномстить таким образом.