— Оставайся здесь, пока я за тобой не пришлю. Я велелпривести монаха, чтобы он засвидетельствовал, что мы действительно и законнообвенчаны, однако эмиссары наших королей наверняка пожелают увидеть тебя,убедиться, что ты в целости и сохранности.

— Хорошо, — согласилась она и поспешно добавила:

— Отец будет в ужасном настроении, но Уильям очень добр иредко теряет выдержку. Мне бы хотелось увидеться с ним, прежде чем они уедут,поговорить и передать весточку Бренне. Ты позволишь ему подняться сюда?

Он кивнул:

— Если сочту разумным, позволю.

Разгневанно-громкие голоса мужчин, грохотавшие в зале, доносилисьдо спальни, где металась, ждала, вслушивалась и молилась Дженни. К голосу отца— грозному, бешеному — присоединялись сердитые голоса ее братьев, лордаГастингса, лорда Дугала. Низкий голос Ройса, твердый и властный, перекрывалрев, а потом наступило молчание… страшное, предвещающее беду молчание.

Зная, что можно понаблюдать за происходящим, если выйти изспальни и пробраться на галерею, Дженни направилась было к двери и нерешительнозаколебалась.

Ройс дал ей твердое обещание не причинять вреда никому из еесемейства, попросив взамен лишь одно — чтоб она оставалась здесь. Наверно,нехорошо было бы поступиться его желанием.

Отдернув от двери руку, Дженни повернула обратно и сновазаколебалась. Все-таки можно соблюсти интересы обеих сторон, если попросту чутьотворить дверь, не выходя из спальни. И она осторожненько повернула ручку,приоткрыв створку дюйма на два.

— Брат Грегори засвидетельствовал, что чета обвенчана, —говорил лорд Гастингс, английский эмиссар короля Генриха. — Выходит, чтоКлеймор поступил соответственно букве договора, если не истинному его духу,тогда как вы, лорд Меррик, задумав спрятать дочь от ее законного супруга,нарушили и дух, и букву.

Шотландский эмиссар бормотал что-то утешительное иумиротворяющее, но отец Дженнифер злобно выкрикивал:

— Вы, свиньи английские! Моя дочь сама выбрала монастырь,умоляла меня отослать ее. Она готова была вступить в брак, но на то ее святоеправо — предпочесть избрать Господа Бога своим владыкой, ежели пожелает. Ниодин король не может лишить ее права провести жизнь в уединении и служенииБогу, и вам это известно! Приведите ее сюда! — прокричал он. — Она скажет вам,что это был ее собственный выбор!

Слова его пронзили сердце Дженни как отточенный меч. Теперьясно — он и вправду намеревался запереть ее до конца дней, даже не сообщив освоем намерении; он сознательно собирался пожертвовать ее жизнью из местиврагу. Его ненависть к чужаку пересилила любовь к дочери.

— Приведите ее сюда! Она скажет вам, что я говорю правду! —гремел отец. — Я требую, чтобы ее привели! Варвар возражает, ибо знает, чтожена ненавидит его и подтвердит мои слова!

Низкий голос Ройса был полон такой спокойной уверенности,что Дженни почувствовала, как раздирающая ее боль, вызванная предательствомотца, блаженно стихает.

— Дженнифер рассказала мне правду, и правда в том, что онаникогда не участвовала в вашем заговоре. Если вы вообще питаете к ней хотькакое-то чувство, то не заставите спускаться сюда и называть вас в глазалжецом.

— Он врет! — крикнул Малькольм. — Дженнифер это докажет!

— Я сожалею, что вынужден огорчить вашу жену, — вмешалсялорд Гастингс, — но мы с лордом Дугалом оба согласны, что единственный способдобраться до истины — выслушать, что сама она скажет. Нет, ваша светлость, —поспешно добавил он, — в данных обстоятельствах будет лучше, если леди приведеммы с лордом Дугалом, чтобы… гм… предупредить возможные с обеих сторон обвиненияв принуждении. Будьте добры указать нам с лордом Дугалом ее покои…

Дженни захлопнула дверь и привалилась к ней, прижавшисьщекою к железному переплету, чувствуя, что сердце ее разрывается на части.

Зал словно кипел от переполняющей его напряженнойвраждебности, когда она шла вперед между сопровождающими. Вооруженные люди изМеррика и из Клеймора, от короля Генриха и от короля Иакова выстроились вдольстен, возле камина отец и братья Дженни стояли напротив Ройса, и все смотрелина нее.

— Ваша светлость… — начал лорд Гастингс, обращаясь кДженнифер, но отец ее нетерпеливо перебил его.

— Мое дорогое дитя, — проговорил он, — скажи этим недоумкам,что твоя воля была удалиться в монастырскую келью, чем терпеть жизнь с этим… сэтим ублюдком. Скажи им, что ты просила меня, умоляла меня разрешить тебе это,что ты знала…

— Я ничего не знала! — крикнула Дженни, не в силах стерпетьего притворно честный и любящий взгляд. — Ничего!

Она видела спокойное одобрение и поддержку в серых глазахРойса, когда он шагнул вперед, но отец не закончил.

— Стой! — заревел он, надвигаясь на Дженнифер со смешаннымвыражением ярости и недоверия на лице. — Что ты имеешь в виду, заявляя, чтоничего не знала? В тот вечер, когда я известил, что тебе суждено выйти замуж заэту скотину, ты молила меня о дозволении вернуться в Белкиркское аббатство.

Дженни побелела, когда в памяти вспыхнула эта забытая, вужасе высказанная просьба, отвергнутая отцом как невозможная: «..Я вернусь ваббатство, или к тетушке Элинор, или куда прикажете…»

— Я… я говорила это, — заикаясь, призналась она и вскинулаглаза на Ройса, лицо которого превратилось в гневную маску.

— Вот! Вот вам и доказательство! — крикнул отец. Дженнипочувствовала, что лорд Гастингс берет ее за руку, и вырвалась.

— Нет, пожалуйста, выслушайте меня, — закричала она,неотрывно глядя на бешено пульсирующую жилку на щеке угрожающе сверкавшегоглазами Ройса. — Послушайте, — умоляла она его, — я и правда так говорила. Ипозабыла об этом, потому что… — она, дернув головой, повернулась к отцу, —…потому что вы не пожелали слушать. Но я никогда, никогда не соглашалась сперваобвенчаться, а потом уходить в монастырь. Скажите ему, — кричала она, — скажитеему, что я никогда не соглашалась на это!

— Дженнифер, — молвил отец, глядя на нее с презрением иукором, — ты согласилась на это, упрашивая меня отослать тебя в Белкирк. Япросто выбрал для тебя более безопасное, более удаленное аббатство. У меняникогда не было никаких сомнений в том, что сначала ты выполнишь приказ нашегокороля обвенчаться с этой свиньей. И ты это знала. Потому я и отверг твоюпросьбу.

Дженни перевела взгляд с обвиняющего лица отца наокаменевшее лицо Ройса и ощутила панический ужас. Повернувшись, она подхватилаюбки и медленно словно в кошмарном сне двинулась к помосту.

Лорд Гастингс откашлялся и заключил, обращаясь к ее отцу иРойсу: