Прервавшись, чтобы вновь обмакнуть тряпку, она приняласьсурово выговаривать:

— Я еще могу понять, почему вы разнесли в прах паутину своимкулачищем, но, полагаю, было излишним наказывать также и дерево и рубить еготопором.

Она бросила укоризненный взгляд на сэра Годфри, плечикоторого тряслись от хохота, потом на сэра Юстаса, пытавшегося спрятатьсмеющееся лицо, почти свесив в тарелку белокурые полосы. Только Гэвин выгляделнепритворно встревоженным, а тетушка Элинор молвила:

— Ну, милый мальчик, теперь дайте мне только приложить это квашему…

— Нет! — Увесистый кулак Арика грохнул по тяжелому дубовомустолу, отчего тарелки подпрыгнули. Выскочив из-за стола, он, окаменев отнегодования, пошел прочь из зала.

Опешившая тетушка Элинор смотрела, как он марширует, потомповернулась к сидящим за столом и расстроенно изрекла:

— Я уверена, он не был бы таким вспыльчивым, если б питалсясогласно моим предписаниям. Это избавило бы его от всех затруднений со стулом…с пищеварением, — поспешно поправилась она, щадя обедающих. — По-моему, я нынчеочень понятно ему это все разъяснила.

После ужина Ройс принялся обсуждать с рыцарями разнообразныевопросы — от необходимого количества помощников, которых следовало нанять впомощь оружейнику замка, обремененному дополнительной работой по починке шлемови кольчуг вернувшихся с Рейсом воинов, до выяснения, достаточно ли запасенокамней для большой штурмовой катапульты.

Дженни внимательно слушала, восхищаясь спокойной властностьюречей Ройса и вообще наслаждаясь неожиданной радостью от ощущения себя членомсобственной семьи. Она думала о теплоте и необычности этого ощущения, но тутРойс объявил дискуссию о катапультах законченной и обратился к ней сизвиняющейся улыбкой:

— Может быть, прогуляемся? Чудесный вечер для октября,слишком чудесный, чтоб проводить его за разговорами о вещах, наверняка для тебявесьма скучных.

— Я не скучала, — тихо сказала Дженни, неосознанно улыбаясьему в глаза.

— Кто б мог подумать, — грубовато поддразнил он, — что тасамая женщина, которая некогда пробовала вырезать у меня на щеке свои инициалымоим собственным кинжалом, окажется такой сговорчивой женой?

Не дожидаясь ответа, Ройс любезно помог Дженни подняться иповернулся к рыцарям. Напомнив им, чтоб после завтрака собрались во дворе длятренировки с копьями у столба с мишенью, он увел Дженни из зала.

Когда они удалились, сэр Юстас поглядел на оставшихся и сусмешкой сказал;

— Кому-нибудь было известно о слабости Ройса к прогулкам подлуной?

— Нет, разве что в ожидании ночного налета врага, —рассмеялся сэр Лайонел.

Сэр Годфри, самый старший в компании, не улыбнулся:

— Он ожидает его с той самой минуты, как мы сюда прибыли.

— Куда мы идем? — спросила Дженни.

— Поднимемся, полюбуемся видом, — сказал Ройс, указывая накрутые ступени, ведущие на верх обходной стены — широкого каменного уступа,который примыкал к оборонительной стене и тянулся через все двенадцать башен,позволяя стражам обходить дозором весь периметр замка.

Стараясь не замечать стражников, расставленных с равнымипромежутками на обходной стене, Дженни смотрела вдаль, на залитую лунным светомдолину, а ветерок трепал ее рассыпанные по плечам волосы.

— Как тут красиво! — тихонько проговорила она, поворачиваяськ Ройсу. — Клеймор прекрасен. — И через минуту добавила:

— Он выглядит неприступным. Не могу даже представить, кактебе удалось его штурмовать. Стены такие высокие, камни гладкие. Как тыумудрился на них взобраться?

Брови над насмешливыми серыми глазами приподнялись.

— Я на них не взбирался. Я под них подкопался, забил подкопполеньями и поджег. Дрова разгорелись, туннель обрушился, и стена тоже.

— Я слышала, будто ты проделал это в замке Гленленни. Но этоведь очень опасно?

— Опасно.

— Так зачем же ты это сделал?

Смахивая с ее щеки непокорный завиток, Ройс весело отвечал:

— Потому что я не умею летать, и это единственный для меняспособ попасть во двор.

— Тогда получается, — рассудительно заметила она, — чтокто-нибудь еще может воспользоваться твоей уловкой.

— Пускай попробует, — усмехнулся он, — только это окажетсявесьма рискованным. Прямо перед нами, в нескольких ярдах от стен, я устроилнесколько туннелей, которые рухнут на нападающих, ежели кто-нибудь решитпроделать то же, что я. Перестраивая поместье, — продолжал он, одной рукойобнимая ее за талию и привлекая к себе, — я постарался перестроить замок так,чтоб даже мне самому было бы не под силу его взять. Восемь лет назад стены этибыли сложены не из таких гладких камней, как сейчас. — Он кивнул на башни, наодинаковом расстоянии друг от друга вздымающиеся высоко над стенами. — И всебашни были квадратными. А теперь они круглые.

— Почему? — заинтригованно допытывалась Дженни.

— Потому что, — объяснял он, прерываясь, чтобы коснутьсяжарким поцелуем ее лба, — у круглых башен нету углов, любезных сердцу мужчины,который по ним взбирается. Влезть на квадратную башню, на такую, как у вас вМеррике, — раз плюнуть, как тебе хорошо известно…

Дженни открыла было рот, чтобы высказать справедливыйпротест против сей темы, но встретила лишь поцелуй.

— Если враг не имеет возможности проникнуть на стены или втуннели под ними, — шептал он, еще не отведя губ после следующего поцелуя, —ему остается одно — попытаться поджечь нас. Поэтому все постройки во дворекрыты нынче черепичными крышами вместо соломенных…

Задохнувшись от поцелуев, Дженни откинулась в его объятиях.

— Вы чрезвычайно предусмотрительны, милорд, —многозначительно поддразнила она.

На его загорелом лице ширилась ответная улыбка.

— Я намерен сберечь все, чем владею.

Эти слова напомнили Дженни о ее собственности, которую онане смогла сберечь, о вещах, которые должны были бы принадлежать их детям.

— В чем дело? — спросил Ройс, всматриваясь в ее опечаленноелицо;

— Я просто подумала, что ты, естественно, захочешь детей, и…

Приблизив к ней лицо, Ройс тихо сказал:

— Я хочу детей от тебя.