громили. Покоробившиеся, кривые столы стояли там же, где и тысячу лет назад. Несколько стульев было отодвинуто: кто-то встал с них, ушел, да так и не вернулся. Слой пыли на полу доходил до лодыжек, глушил шаги.

В дальней стене, прямо за останками холодильника, виднелась вторая дверь – выход. Она была заперта, и я поспешил туда, пытаясь не слишком навязчиво протолкаться сквозь толпу спецназовцев. Нужно было добраться до нее первым. И как можно скорее, если хочу избежать кровопролития. Тамара сперва рванула за мной, твердо решив не выпускать из виду, но на полпути кто-то из солдат отвлек ее вопросом про планировку комплекса. Я ускорил шаг. Уже сделал все, что мог, заперев с дюжину дверей, но Посланники даже стены режут, их не задержать на…

Дверь в дальнем конце комнаты отдыха приоткрылась, и внутрь хлынуло многоцветное сияние. А потом вошли и те, кто нес его в темные недра мертвого корабля.

Я все-таки не успел. Посланники явились.

79. Посланники

– Посланники! – заорал кто-то. Страх и ненависть в разы усилили республиканский акцент. Я нырнул за ближайший стол и скорчился на полу, глядя как призматический свет рассеивает тьму в древней столовой.

Посланники ворвались в зал, призрачно сияя, словно осколки звезд, – нечеловечески стремительные и жуткие. Ворвались так молниеносно и неотвратимо, что уследить за движением каждого в отдельности было нереально. Почти сразу одна легкая тень в огненно-красном ореоле взмахнула клинком, и бедолага-спецназовец рухнул как подкошенный. Хлынула кровь, в багровых отсветах она казалась еще краснее.

Мгновение спустя республиканцы открыли огонь. Я буквально распластался по полу, надеясь, что так меня не зацепит. И думая о том, как, должно быть, Первую взбесили неразумные люди, вздумавшие палить из огнестрельного оружия на космическом корабле.

Сквозь безумную канонаду до меня донесся чей-то вопль. Зажимая ладонями уши, я чуть выглянул из-за своего жалкого укрытия и увидел хаос из света и тени. Посланники добавили яркости своим огням – не максимально, но достаточно, чтобы слепить. Казалось, они сами себя демаскируют, но при такой скорости это мелькание, наоборот, скрадывало движения, мешало отследить. Разноцветные огни сверкали со всех сторон под непрекращающийся грохот выстрелов, и мозг уже попросту отказывался воспринимать то, что видели глаза.

Большая часть спецназовцев тоже укрылась за столами, некоторые пятились обратно в зал перед столовой. Отступали, отходили с боем – а Посланники неуклонно теснили их, разя и сияя. Они двигались так быстро, что вряд ли хоть одна пуля попадала в цель. А на полу уже лежали трупы, все в темно-красных республиканских мундирах, еле заметные в отсветах огней. Тысячелетняя пыль, поднятая с пола мечущимися телами, повисла плотной завесой, рассеивая свет, а тьму делая совсем непроглядной.

Я не хотел, чтобы так случилось. Но, увы, не успел предотвратить. Изначально собирался не допустить кровавой битвы между республиканцами и Посланниками – и вот не справился…

Тамара пока была жива, я краем глаза увидел ее у самой двери. Она угрюмо прижалась к стене, готовая в любой момент отступить вслед за товарищами. Но, в отличие от них, не выдавала себя пальбой.

За дальней дверью разлилось глубокое темно-синее сияние. Знакомое, как лицо старинного друга. Я повернул туда голову, и в этот момент в зал столовой шагнул Индиго. В руке у него действительно был новый клинок – наверное, соратники одолжили. Чуть другой формы и размера, но держал он его так же уверенно.

Они снова оба сражались, только теперь по разные стороны. А кровь уже текла по полу ручьями.

Нужно было немедленно что-то делать.

Исходный план был такой: первым войти в дальнюю дверь, заблокировать ее от солдат, после чего увести Посланников другим путем. Он с треском провалился, и настало время импровизировать. Глубоко вздохнув, я развернул ладонь вверх. Выгнать наружу ботов оказалось на этот раз еще труднее – как выдавить остатки зубной пасты из пустого тюбика. Значит, внутри их осталось примерно так же мало.

Защищайте меня, велел я им. Теперь оставалось надеяться, что крошечные механические пчелы способны изменить траекторию летящей пули. Я выбрался из укрытия и зашагал к двери, через которую вошли Посланники.

Во рту пересохло – успел наглотаться пыли и пороховой вони, висящих в озаренной вспышками тьме. Я развернулся лицом к залу и как можно громче крикнул:

– ПЕРВАЯ!

В глубине пыльной завесы полыхнуло фиолетово-черным. Посланница Ультрафиолет развернулась и увидела меня.

Так, теперь второй пункт нового плана. Совсем простой: бежать отсюда со всех ног.

И я побежал.

– ШОН!!! – вроде бы донесся сквозь пальбу и крики отчаянный вопль, полный ужаса пополам с яростью. Что ж, прощай, Огнеглазка.

Еще два сквозных зала, и они меня догнали. Надо же: не проткнули с ходу, а схватили за руку и швырнули на пол. Я тяжело рухнул на спину и увидел над собой Зеленую. Шейные огни подсвечивали изумрудным ее лицо в обрамлении кудрявых волос.

Я раскрыл ладонь – незаметно, поскольку успел завести руку за спину.

– За той дверью бомба, если открыть, она взорвется, – предупредил я. Боты прорвали кожу и поползли наружу, словно муравьи.

Индиго подошел как раз вовремя, чтобы это услышать. Набрав в грудь побольше воздуха, он развернулся и заорал:

– БОМБА! За дальней дверью!

Было странно слышать, как он кричит вместо того, чтобы воспользоваться языком света. Хотя в суматохе и шуме битвы световой сигнал и заметить-то трудно, не то что понять. Из столовой долетали отчаянные вопли спецназовцев: группа продолжала отступать.

Прошла целая вечность, прежде чем боты подключили обратно взрывное устройство, которое до этого помогли деактивировать. После сумасшедшего грохота битвы взрыв показался совсем слабеньким. Я специально приказал ботам контролировать его мощность. Изначально я хотел, чтобы на месте двери возник непроходимый завал, а группу при этом не задело. Но теперь уже сомневался. Если что и может помешать Посланникам и республиканцам перебить друг друга, так только рухнувший потолок.

Услышав взрыв, Зеленая даже не дрогнула, не отвела от меня сверхъестественно спокойного взгляда. А вот в глазах Индиго, стоявшего за ее плечом, читался страх.

Командовал, значит, операцией на Кийстроме? Тогда-то ему наверняка не было страшно. А вот Бриджит было, пока он ее не убил. Как и моим родителям.

Из темноты донеслись шорохи, огни поплыли в разные стороны. Зеленая опустила взгляд и тоже отошла. А на ее месте, мрачно сияя фиолетово-черным, возник стройный андрогинный силуэт. Совиные глаза словно пригвоздили меня к полу.

– Ну здравствуйте, мистер Рен, – сказала Первая.

80. Первая

Находиться под прицелом ее холодного хищного взгляда было не менее жутко, чем в прошлый раз. Я изо всех сил постарался изобразить беспечную улыбку:

– Давненько не виделись.

– Вы, кажется, хотели что-то сказать, – напомнила Первая. – Я слушаю.

Храни Бог Крови