Он осторожно положил руку на ее живот.

В Нью-Йорк наконец пришла весна, но Оливия уже ничему нерадовалась. Она едва передвигала ноги и выглядела так, словно вот-вот лопнет. Икогда вошла в кухню, Чарлз невольно расплылся в улыбке. Он не мог налюбоватьсяженой. Совершенно умилительное зрелище, хотя она немного напоминает слоненка.

Они оба с нетерпением ждали появления ребенка на свет, но запоследний месяц она так отяжелела, что опасалась выходить из дома и дальше саданигде не бывала. Живот превратился в неправдоподобно огромный круглый шар исловно плыл впереди своей владелицы. Он был такой большой и тугой, что онапочти не ощущала, как шевелится младенец. Совсем не то что месяц назад, когдаона даже спать не могла от постоянных толчков. Теперь уже не было никакихсомнений в том, что она носит настоящего богатыря, и хотя Чарлза этообстоятельство смутно тревожило, он благоразумно помалкивал, памятуя о том, чтослучилось с ее матерью.

– По-моему, ты ужасно груб и невоспитан, – веселоухмыльнулась Оливия при виде хихикавшего Джеффа. Она и вправду казаласьдонельзя смешной, но чувствовала себя прекрасно. Если подсчеты верны, родыначнутся на этой неделе, но доктор уверял, что точно предсказать невозможно.Она сама узнает, когда время придет, и будет рожать здесь, в их маленьком домена Ист-Ривер. Не стоит ехать в больницу, там и без нее мною пациентов.

– Чем решила заняться? – осведомился Чарлз, когдаона налила ему кофе.

Берти приехала из Кротона на помощь воспитаннице ипоселилась в комнате для гостей. Она хотела приготовить завтрак, но Оливия непозволила. Это единственное, что ей удавалось делать самой. Даже в ванну онасадилась, опираясь на руку Чарлза, а уж чтобы вытащить ее оттуда, требоваласьпо меньшей мере лебедка. Но теперь у нее есть Берти. После кончины ЭдвардаБерти нечего было делать в Кротоне, и она согласилась провести с ними всювесну. Оливия была в полном восторге.

– Пожалуй, прогуляюсь-ка я по саду, – объявилаона. – Посижу немного на стуле или на скамейке. – Прилечь она немогла, поскольку подняться без посторонней помощи тоже стало невозможно.

– Купить тебе книгу?

– Пожалуйста, – обрадовалась Оливия, умиравшая отжелания прочесть новый стихотворный сборник. – Если увидишь в зеленнойлавке маринованную редиску, тоже захвати.

– Обязательно, – пообещал Чарлз и, поцеловав ее напрощание, погладил по животу. – Смотри, чтобы он не вышел, пока меня небудет.

– Не обольщайся, может, это не мальчик, – фыркнулажена, хотя Чарлз все время твердил, что хочет только девочку.

– Боюсь, если родится девица таких габаритов, у насвозникнет серьезная проблема, – засмеялся Чарлз и поспешил на улицу. Унего было полно дел, а домой надо бы вернуться пораньше. Он старался как можнобольше времени проводить с женой, особенно теперь, когда она вот-вот родит. Емуказалось, что, несмотря на внешнюю невозмутимость и жизнерадостность, онасильно нервничает.

Но к удивлению Оливии, она была абсолютно спокойна и всебольше проникалась непонятной убежденностью в том, что роды пройдут легко. Онапостоянно твердила об этом Берти, но та отмалчивалась.

После завтрака Берти вымыла посуду, а Оливия поднялась вбудущую детскую и решила немного убраться. Берти, заглянувшая в комнату,улыбнулась: воспитанница выглядела счастливой. Во второй половине дня Оливиявышла в сад, но вскоре вернулась и снова принялась за дела. А вечером, когдавернулся Чарлз, отправилась на кухню и занялась ужином.

– Не пойму, что это с ней, – пожаловалась Бертикухарке. – Скребет и чистит целый день!

– Готовится, – с понимающей улыбкой ответила та, иБерти сокрушенно покачала головой. Оливия рассмеялась и, приготовив ужин,уселась чинить носки. Она в жизни не чувствовала себя лучше и прямо-такилучилась энергией. Чарлз тихо радовался, глядя на жену.

Они поужинали и, когда Джефф лег спать, немного поиграли вкарты. Чарлзу на диво везло.

– Ты жульничаешь! – раскапризничалась Оливия иотправилась на кухню выпить молока. Подняв кувшин, она услышала громкийвсплеск. Подумав, что случайно разлила молоко, Оливия опустила глаза и увидела,что стоит в луже воды. И тут она поняла, что случилось. Поставила кувшин ивзялась за тряпку. Подоспевший Чарлз увидел, что она делает, и замер.

– Что случилось? Не нагибайся, Виктория!

Она уже привыкла к своему новому имени и не вздрагивала,когда ее окликали.

– Да перестань же… дай я помогу…

Он вытер пол, так и не поняв, что же пролилось, чем ужаснорассмешил Оливию. Но тут внезапная боль пронзила ее, и она схватилась за рукуЧарлза.

– Да что это с тобой? – допытывался он, все еще несообразив, в чем дело.

– Воды отошли. – Она, вмиг посерьезнев, тяжелоопустилась на стул. – Кажется, началось. Я рожаю.

– Прямо сейчас? – испуганно охнул Чарлз, словно незнал, что это вот-вот должно произойти.

– Не прямо, но очень скоро. Дай мне несколько минут.

Оливия озабоченно нахмурилась. Снова боль, на этот разсильнее. Что-то неладно?

Никто не говорил ей, что так и должно быть, к тому же онавидела, что у сестры все быстро закончилось. Ни один человек не объяснил ей,чего ожидать, а доктор уверял, что беременность протекает отлично. Викториябыла куда более сведущей. Но Оливия никак не ожидала, что это будет такболезненно.

– Пойдем наверх, – спокойно велел Чарлз, поднимаяее на ноги. Прошло почти десять минут, прежде чем они добрались до спальни. Онусадил ее в ванной и помог раздеться. Оливия почти не могла пошевелиться. Чарлзметнулся к комнате для гостей и, постучав, попросил Берти позвонить доктору. Тасразу бросилась к телефону. К тому времени, как Чарлз вернулся, Оливия была внесебя от страха и кричала от боли.

– Не покидай меня, – отчаянно молила она, цепляясьза него. Чарлз вместе с подоспевшей Берти повел ее к кровати, предварительноподстелив чистые простыни и полотенца. В отличие от Берти он окончательнорастерялся. Сьюзен родила Джеффа одиннадцать лет назад, над ней хлопоталиакушерка и родственницы, а он сбежал из дома вместе с шурином, и оба надралисьдо беспамятства, а когда вернулись, все благополучно закончилось. Виктория,похоже, не собиралась отпускать его и с каждой новой схваткой все сильнеестискивала его пальцы, стараясь не кричать из опасения, что услышит Джеффри.

– Это ужасно, – сообщила она вошедшему доктору.

Доктор и Берти обменялись понимающими улыбками, но Чарлзсходил с ума от волнения.

– Сколько это будет продолжаться? – наивноосведомился он. Джефф, кажется, появился на свет через час-другой, хотя он былнастолько пьян, что уже не помнит точно.

– Возможно, всю ночь, – спокойно ответил доктор, иОливия разразилась плачем.