— Я знаю, ты не поверишь, — горестно шептал он, — но ясдержу слово. Я не причиню зла на турнире твоим родным, ни единому члену твоегоклана. Я клянусь.

— Пожалуйста, отойдите от меня, — сказала она сдавленнымголосом.

Он не мог разжать руки.

— Дженни… — шептал он, и Дженни хотелось умереть, ибо ейдаже сейчас нравилось, как звучит в его устах ее имя.

— Больше не называйте меня так, — хрипло сказала она.

Ройс испустил долгий страдальческий вздох.

— Если я скажу, что люблю тебя, это поможет? Она вырвалась,но на лице ее не было гнева.

— Кому вы хотите помочь? Ройс бессильно уронил руки.

— Вы правы, — согласился он.

Через два дня Дженни вышла из церкви после разговора сбратом Грегори, который согласился остаться в Клейморе, пока не найдутпостоянного священника. Рыцари Ройса, как каждое утро, упражнялись внеобходимых для битвы искусствах. Час за часом они гоняли коней, посылая ихпрыгать через канавы и груды мешков с песком, взлетали в седла, не касаясьногами стремян. Остальное время на свежем воздухе проводили за упражнениями скопьями возле вкопанного в землю столба с мишенью, установленной на перекладинестоль неустойчиво, что она принималась вращаться от легкого прикосновения руки.На одном конце перекладины висела часть лат со щитом, на другом — длинный иочень тяжелый мешок с песком. Один за другим рыцари снова и снова разворачиваликоней в глубине двора и на полном скаку, каждый раз под разным углом, неслисьна «рыцаря». Если копье не поражало «рыцаря» точно в грудь, перекладинаначинала вертеться, и всадник получал увесистый удар мешком, который всегдапопадал в цель.

Время от времени промахивались все рыцари, все, кроме еемужа, заметила Дженни. В отличие от других Ройс меньше времени проводил устолба и больше работал с Зевсом, чем и был занят сейчас. Краешком глаза онавидела, как он с поблескивающими под солнцем могучими обнаженными, плечами вдальнем конце двора понукает своего скакуна прыгать все выше и выше, потомпускает ровным галопом, заставляя выписывать аккуратные восьмерки.

Прежде она могла не обращать внимания на ежедневныеупражнения, но с приближением турнира то, что раньше казалось простойтренировкой, обернулось смертельным искусством, в котором совершенствовалисьлюди Ройса, чтобы применить его против своих соперников. Она так увлекласьподозрительной слежкой за мужем, что не услышала, как подошел Годфри.

— Зевс, — изрек он, кивая в ту сторону, куда был искосаустремлен ее взгляд, — не тот конь, каким был его отец. Ему недостает целогогода тренировки.

Дженни, вздрогнув при первых его словах, возразила;

— Он… мне он кажется великолепным.

— Ну да, конечно, — подтвердил Годфри. — Да толькоприсмотритесь к коленям Ройса, вон, видите, как ему приходится подталкивать,чтобы Зевс повернул? Тор взял бы такой поворот при касании не сильней этого… —Годфри дотянулся и чуть дотронулся до руки Дженни большим пальцем. Дженнипронзило чувство вины при мысли о прекрасном коне, которого она погубила, иследующие речи Годфри не принесли облегчения.

— Когда в бою приходится управлять конем с такими усилиями,какие Ройс должен будет прикладывать на турнире, это может стоить вам жизни.

К ним подошли Юстас с Гэвином, только что слезшим с седла, иоруженосец, услышав слова Годфри, мгновенно и яростно бросился защищать Ройса.

— Нечего беспокоиться, миледи, — провозгласил он. — Ройс —лучший воин из всех, живущих на свете, вы сами увидите на турнире.

Заметив, что товарищи наблюдают за ним со стороны, Ройсостановил Зевса, собравшегося сделать еще один поворот, и поскакал к ним,Годфри с Гэвином загораживали Дженни, так что он обнаружил ее, только когдаостановился перед всей компанией, и Гэвин воскликнул:

— Покажите леди Дженнифер, как вы скачете на столб!

— Я уверен, — проговорил Ройс, бросив сперва испытующийвзгляд на безразлично-вежливое лицо жены, — леди Дженнифер уже достаточнонасмотрелась на вас.

— Однако, — с многозначительной ухмылкой вмешался Годфри,поддерживая просьбу Гэвина, — могу поклясться, твоих промахов она никогда невидала. Давай-ка продемонстрируй нам, как это делается.

Неохотно кивнув, Ройс повернул Зевса, заставив описатьнебольшой круг, приказал замереть на месте и погнал рысью вперед.

— Он собирается промахнуться нарочно? — спросила Дженни, сневольным страхом ожидая тошнотворного звука от удара мешка с песком.

— Смотрите, — с гордостью сказал Гэвин, — нету другогорыцаря, способного на такое…

В этот миг Ройс нанес мощный удар копьем, но не в щит, а вплечо «рыцаря». Мешок бешено завертелся и не попал в него, так как Ройс низкопригнулся, припав к развевающейся гриве коня, и Дженни едва удержалась отвосторженно-удивленных аплодисментов.

Она озадаченно поглядела на Юстаса, потом на Годфри, ожидаяобъяснений.

— Такая уж у него реакция, — гордо сообщил Гэвин. — Ройсумеет собраться в мгновение ока.

Ей припомнился веселый голос Ройса в тот вечер, что былодним из счастливейших в ее жизни: «Взгляните на любого воина, который пытаетсяуклониться от стрел и копий, и увидите удивительнейшие танцевальные па икульбиты».

Гэвин прищелкнул пальцами для иллюстрации и добавил:

— Он с такой же быстротой уворачивается и от меча, и отбулавы, и от кинжала.

На сей раз Дженни вспомнила о кинжале, торчащем в грудиУильяма, и это вытеснило прежнее болезненно-сладкое воспоминание.

— Милый трюк у столба, — проговорила она без всякоговыражения, — который, однако, не сможет помочь в битве, ведь в доспехах онникогда не сумеет прильнуть к холке коня.

— Нет, сумеет! — радостно возразил Гэвин, но физиономия еговытянулась, ибо леди Дженнифер деликатно пошла прочь.

— Гэвин, — бешено прорычал Годфри, — отсутствие у тебявсякого соображения меня просто пугает. Иди чистить доспехи Рейса, и держи языкза зубами! — Он раздраженно повернулся к Юстасу и добавил:

— И почему это Гэвин так здраво мыслит в бою, и так туп,когда дело касается всего остального?

— Как по-вашему, сколько тут собралось народу, миледи? —спрашивала Агнес, стоя рядом с Дженни на обходной стене. На прошедшей неделеслужанке пришлось так усердно трудиться, что госпожа настояла и вывела ееподышать свежим воздухом.