Звезда росла медленно, а потом как-то внезапно превратиласьв пылающее солнце. Тут и он увидел блестящую точку, что двигалась довольнорезво, но Олег ее игнорировал, повел дальше, Мрак рассмотрел абсолютнобезжизненную планету типа Урана, зато следующая показалась средней между Марсоми Землей, даже атмосфера примерно такой же толщины, как у Земли.

Поверхность покрывал застывший океан, так выглядело издали.Прозрачно-синий, удивительно чистый, с узорными наледями, размером с Туранскуювозвышенность, он простирался от горизонта и до горизонта, но в середине каждойналеди вздымался гигантский пик, похожий на длинный меч-спату. При взгляде напланету целиком Мраку почудилось, что видит замерзшего в космическом холодеморского ежа со вздыбленными крохотными иголками.

Они шли на высоте в полсотни километров, но осторожный Олегподнялся еще выше, чтобы не пропороть острием пики пузо, как он сказал. Мракхмыкнул: они в состоянии сбить здесь все пики, а то и половину океанавскипятить, но спорить не стал. Если проворонить, то можно и пузо пропороть, иголову раздолбать о стену из замерзшего аммиака. Хоть и с нейтронной шкурой, нодурак погибель отыскать сумеет.

— Следующую, — сказал Олег без выражения.

— Здесь либо что-то произошло, либо здешнее солнцесовсем недавно здорово похолодало…

— Либо что-то еще, — пробормотал Мрак.

Олег не спорил, а следующая планета, еще ближе к центральнойзвезде, оказалась более земноподобной. Чуть поменьше Земли, в несколько разстарее, что сразу поставило Олега в тупик: как же сохранились такие высокиегоры, характерные только для молодых планет? На старой одна только атмосферадавно бы сровняла ветрами да ливнями, превратила в песок…

Основные континенты застыли среди водной глади. Ихразбегание давно прекратилось, на полюсах широкие белые шапки, эти не зависятот молодости или старости планеты, сами континенты сплошь покрыты песком. Всеправильно, все рассыпается в песок. Вот только странные горы…

Он взлетел, Мрак на большой скорости пошел следом, обогнал,горы вырастали, Олег зачем-то опустился к самому подножию. Мрак нырнул вниз итолько там понял, что привлекло такого сухаря.

Гора выглядела как гигантский сугроб в начале марта.Солнечные лучи сжигают снег с одной стороны, вгрызаются вовнутрь, в то времякак теневая сторона остается нетронутой. Вскоре от сугроба остается толькополовинка, да и та изъеденная внутри, с множеством диковинных сосулек, смелкими кавернами, пещерками…

Эта гора, размером с Эверест, напоминала такой сугроб допотрясающего подобия. Мрак остановился у подножия, дальше исполинская темнаяпещера, поместился бы Нью-Йорк со всеми небоскребами, он выпученными глазамисмотрел на гору сталагмитов. Тесный пучок острых длинных сосулек вырастал изпотолка пещеры и неудержимо стремился вниз к поверхности. Казалось, небо и земляпоменялись местами: с каменного неба свисают сталактиты невероятных размеров.Даже отсюда выглядели неслыханно огромными, Мрак с трепетом в душе представилсебе диаметр одной только сосульки, в мохнатой душе пробудился священныйтрепет: получались сотни метров.

Олег повернулся к изъеденной непонятным жаром горе спиной.Взгляд уперся в соседнюю гору, абсолютно неповрежденную, округлую, будтоснежная горка.

— Что скажешь, — спросил Мрак.

— Красиво?

— Очень, — согласился Олег. Подумал, добавилравнодушно:

— Наверное.

— Ну, ты и бесчувственный пень!

— Не обольщайся, — предостерег Олег.

—Ты везде видишь рыцарские замки.

Мрак пробормотал с подозрением:

— Ты на что намекаешь? Я был, если на то пошло, далеконе худшим королем Европы! Да при чем здесь замки, дворцы, вообще разумнаяжизнь?… Ты в самом деле не способен любоваться просто красотой? Олег пожалплечами:

— Это облаками, дряхлыми деревьями, выветрившимисяскалами и прочей игрой природы?… Нет, конечно.

— Эх, Олег…

— Я уже тысячи лет Олег.

— Ты не всегда был Олегом, — напомнил Мрак.

— Как и я не всегда был Мраком. Все-таки мне. кажется,что этот город создали разумные существа. Правда, сотни тысяч лет тому.

— А почему не миллионы?

Мрак посмотрел по сторонам, развел руками:

— Ты прав. В этом ледяном мире и за миллионы лет ничегоне изменится.

Олег сказал досадливо:

— Пойдем посмотрим. Но в одном уверен: когда в самомделе наткнемся на следы разумной деятельности, то мы ее не узнаем. Не везде жев галактике работают архитекторами твои друзья Васи Пупкины!

Облетели планету трижды, Мрак сканировал все, вплоть доповерхности земли, на немалую глубину, а Олег, как он подозревал, просматриваледва ли не до самого планетного ядра.

Мрак сказал убитым голосом:

— Значит, даже здесь нет жизни… Олег огрызнулся:

— А у тебя есть какой-то особый индикатор? А еслиучесть, что жизнью ты называешь только разумную… а разумной ту, что всегдаподдакивает тебе…

Мрак буркнул:

— Хочешь сказать, что какое-нибудь племя сидит вбразильских лесах? Да, такое заметить не просто. Но кто сидит в лесу, разве ониразумные?

Олег сказал сухо:

— Все рано или поздно из леса выходят.

— Не все. Иные и сейчас еще в каменных лесах.

Он вскинул лицо к сияющему небу. Вспыхнул плазменный свет,ослепленный Мрак на миг зажмурился, а когда открыл глаза, от спекшейся землиподнимался сизый дымок. В черном небе лишь на миллисекунду возникла лиловаядыра, но в глазу она осталась дольше.

— Осмелел, — буркнул Мрак.

— Как осмелел, а?

Он захохотал и огромным прыжком догнал Олега всего в трехсветовых годах, где уже мощно сияло совсем другое солнце: огромное,зеленоватое, молодое, а прямо в десятке тысяч километров вырастала крупнаяпланета, даже крупнее Земли, почти вдвое крупнее.

Мрак услышал ликующий вопль:

— Наконец-то!

Из пространства вынырнула, понеслась на них стремительно ихищно, как самонаводящаяся ракета, а потом внезапно отпрянула, планета…окутанная, как атом На детской картинке, множеством орбит элементарных частиц.Только здесь этих орбит сотни, они были зримыми: толстые трубы — даже несообразить сразу, какого чудовищного диаметра!

Олег тоже отпрянул, они зависли в паре миллионов километровот планеты. Мрак от возбуждения матерился, мешая слова современного сленга скрепкими выражениями на шумерском и хеттском.

— Что это?

— Не знаю, — ответил Олег.

— Я знаю, — ответил Мрак.