Почему, интересно?

Я поднялся с земли. Чужая земля, чужая трава, жёсткая икороткая синяя щетинка под босыми ногами. Я был гол, и тело казалось чужим… даи было им, впрочем. Конечно же, куалькуа не перенёс меня через пространство, онлишь скопировал.

Ты же должен видеть, с кем говоришь. И Сильные должныпонять, с кем имеют дело.

Ирония в словах куалькуа была почти неуловима. Но я научилсязамечать её и ценить — как случайную золотинку в речном песке.

— Спасибо, — одними губами прошептал я, вставая передСильными.

В небе светило вовсе не солнце, нет. Это был Торпп, самаястранная и, наверное, самая могучая раса Конклава. Разумный плазмоид,десятикилометровое облако чистой энергии, скованное силовыми полями словнокорсетом. Некоторые считают, что именно Торпп — главные в Конклаве. Другиедумают, что они безмозглые рабы органических рас. Не знаю ответа, но, наверное,они ничуть не лучше и не хуже нас. Просто живые осколки солнца. Торпп парилгде-то за пределами атмосферы, но сиял ничуть не слабее земного светила. Как онвоспринимал происходящее на поверхности — трудно представить.

А здесь, на бескрайней равнине, собрались представители всехостальных Сильных. Восьми рас, имеющих органические тела. Пространство былорассечено, нарезано дымчатыми стенами на сектора. Все — разных размеров, и этоуже само по себе стало бы потрясающим открытием для любого земного дипломата.Неужели и Сильные неравны между собой?

Вон хиксоиды. Шесть или семь особей. В алой окраске —интеллектуальная элита. Принято считать, что особым умом выходцы с Хикси неотличаются, но и куалькуа всегда держали за беспомощных уродцев…

Даэнло. Один-единственный. Туша побольше, чем у носорога, ав остальном вполне на него похож. Только на морде не костяной вырост, а венчикдлинных подвижных щупалец.

Дженьш… Дженьш? Разве эти затюканные инженеры, выглядящиекак кошмарный гибрид пчелы с обезьяной, — Сильные? Да нет… не может быть…наверное, внешнее сходство… или всё-таки?

Круглую площадку, в которой я и стоял, надёжно отделяли отвсех остальных такие же дымчатые стены. Вокруг было ещё пять нечеловеческихсозданий, но про этих Сильных на Земле вообще ничего не знали. Известны лишьназвания двух рас — но поди разбери, кто из них кто.

А в круге я был не один. Рядом со мной стоял алари. Чёрнаяшерсть топорщилась, на горле пульсировал бесформенный комоккуалькуа-переводчика. Смешно думать о куалькуа в третьем лице, когда и сам ясейчас — его порождение. Не из этого ли комка отпочковался куалькуа,сотворивший моё тело?

— Командующий красно-фиолетовым флотом, — сказал я. — Явернулся с докладом.

То ли у этих мышей-переростков стальные нервы, то ликомандующий попался крепкий. Он только и ответил:

— Вовремя.

Сияние Торппа в небе стало ярче. Наверное, сейчас здесь ночь— может быть, специально подгадали к ночи, чтобы и этого Сильного, неспособного спуститься на поверхность, было видно.

И почему мы зовём эту планету Цитаделью? Равнина догоризонта, всё будто выглажено, только вдали высится конус одинокой горы.Никаких оборонительных сооружений, циклопических зданий и прочих атрибутовсредоточия силы Конклава.

Одинокий даэнло заворочался в своём секторе. Двинулся вперёд— туманная дымка распалась перед ним и снова сомкнулась, пропуская вместе счужим волну тяжёлого пряного запаха.

— Ты говоришь от имени Слабой расы — Человечества?

Он тоже пользовался переводчиком. Куалькуа болтался у негона холке.

— Я говорю от имени Человечества, — подтвердил я. — Я ПётрХрумов.

— Мы знаем. Куалькуа сообщил, что выступает посредником иявит нам твой образ. В ином случае здесь не осталось бы ничего, кроме пепла.Торпп бдит.

Я невольно глянул в небо — на колышущееся огненное облако.Мне показалось, что и глаза даэнло — плоские, будто стеклом затянутые —покосились вверх.

— Я буду задавать вопросы. На правах ответственного заСлабую расу — Человечество. Хикси делегировали мне свои полномочия — онислишком возмущены, чтобы реагировать адекватно.

Хикси совсем не выглядели возмущёнными. Скорее растерянными.Но я не спорил.

— Я отвечу на все вопросы тебе, ответственному заЧеловечество.

— Ты пропускаешь определение Человечества как Слабой расысознательно?

— Да, Даэнло. Сознательно. Эта слабая раса, вместе с тремядругими, не менее слабыми, уже сделала для Конклава достаточно многое.

— Ты не боишься, потому что находишься далеко.

Венчик щупалец выстрелил в мою сторону, обвил тело.Отпустил, скользнул по земле, оставляя в траве рваные полосы.

— Но мы слишком заинтересованы. Прежде всего тем, почемуКуалькуа изменили своему равнодушию. Почему помогают тебе?

Всего-то?

Какой простой вопрос.

— Мне придётся отвечать очень долго, мудрые Даэнло,ответственные за Человечество. Я не знаю ответа, но, может быть, вы найдётеего.

— У нас ещё есть время, человек Пётр Хрумов. Говори. Еслинам потребуется что-то уточнить, я задам вопрос. Говори.

Даэнло в чём-то так же неторопливы, как их карикатурныйаналог — земные носороги. Но бывают и так же свирепы.

— Всё началось на Хикси-43, Даэнло. Я возвращался из рейсаи, пройдя первый джамп, услышал в кабине звук. Оказалось, что его издавалсчётчик…

— Счётчик прошёл джамп?

Как он заинтересовался!

— Да, Даэнло. Он прошёл джамп и сохранил рассудок. Но лучшея расскажу по порядку.

— Говори.

— Счётчик сказал, что должен попасть к Андрею Хрумову… моемудеду…

Взмах щупалец:

— Андрей Хрумов — человек, обвиняющий Конклав в излишнейжестокости?

— Да.

Жаль, что деда здесь нет. Порадовался бы такой популярности.Я понял, что говорить придётся долго.

Но я не предполагал, что это будет так долго…

— Мы не захотели союза с Геометрами.

— Почему? Это раса, идентичная вашей. Это — естественныйсоюзник.

— Их мораль не менее жестока, чем мораль Конклава.

— Ты тоже считаешь, что мы жестоки?

Я посмотрел в плоские блюдца глаз.

— Да, Даэнло, ответственные за Человечество…

Прошла ночь, и над Цитаделью поднялось солнце. Тусклая,далёкая красная звезда — она казалась случайным недоразумением рядом сосверкающей тучей Торппа.