Министр полиции скорбно смотрел на Сварога – по лицучиталось, что эту веселость повелителя он находит совершенно неуместной.

– Ну и кадры у вас, любезный Интагар, – покрутилголовой Сварог. – Полиции платят приличное жалованье, могли бы найти,наконец, не чуждого изящной словесности человечка, который бы обрабатывал ихкорявости, благообразную форму придавал… На Бараглайском холме хватаетграмотного народа, нужно только подобрать тех, кто пьет достаточно умеренно…

– Если это прямой приказ, я озабочусь…

– Да уж, считайте это прямым приказом, – решительносказал Сварог. – Чтобы мне впредь не приходилось читать такие вот перлы:«…и при этом член Серебряной гильдии Чурнис был умышленно поражен фрагментомдревесного ствола в верхнюю часть организма, в просторечии именуемую головой…»Если случайному прохожему двинули поленом по башке, то пусть так и докладывают,а не разводят тут косноязычие… И, наконец, при чем тут я? Самый обыкновенныйнаучный диспут, вот уж которое столетие они кидаются чернильницами и дерутсякочергами, когда иссякают аргументы… Я-то при чем?

– Ваше величество, соблаговолите обратить внимание на этувот строчку… – Он почтительно показал пальцем с широким подстриженнымногтем. – «В результате чего…»

– «В результате чего не установленным пока участником былсерьезно поврежден путем сбрасывания, неизбежного вследствие этогосоприкосновения с булыжной мостовой и разбиения на части, бюст его величествапокойного короля Эльгара Великого…»

– Ну и?

– Это – коронное преступление, государь, – печальносказал министр полиции. – Согласно недвусмысленно сформулированным законамкоролевства, любое, даже случайное повреждение каких бы то ни было изображенийчленов правящей династии, живущих ныне или покойных, равно нанесениеповреждений или оскорблений гербу или флагу государства либо изображениюкоролевской короны почитается коронным, то есть наиболее тяжким и опаснымпреступлением, обязывающим полицию немедленно произвести аресты всех участниковданного… инцидента с последующим наказанием по всей строгости: смертная казньнепосредственным виновникам, каторга и тюремное заключение менее виновным…

– Вы что, хотите сказать, что все причастные…

– Таковы законы, установленные вашими державными предками,государь, – непреклонно изрек министр полиции. – Прецеденты известны.И всегда следовала самая суровая кара. Отвертеться удастся лишь совершеннослучайным прохожим вроде этого самого Чурниса – да и то им придется из кожи вонвывернуться, чтобы доказать свое случайное прохождение мимо места, гдесовершилось одно из самых тяжких коронных преступлений…

– Ах, вот оно что… – сказал Сварог, теряя веселость. –Вот почему вы так серьезны… Что же, виновные…

– Под стражей сейчас находится ровным счетом пятьдесятвосемь человек, – сказал министр полиции. – Включая как профессоровсо студентами, так и всех, кто оказался в зоне оцепления, когда прискакали триплатунга конной полиции.

– Та-ак… – растерянно протянул Сварог. – Но насколько язнаю Ремиденум, там незамедлительно ударят в колокол, объявят мятеж… на что,кстати, они имеют неотъемлемое право согласно древним традициям.

– Уже ударили, ваше величество, – понурилсяИнтагар. – Вход в Ремиденум закрыт баррикадами, все его обитатели толкутсяна улицах, высказывается идея идти на выручку и освободить всех арестованных. Аэто совсем серьезно, государь. На территорию Ремиденума мы не вправе вводитьполицию или войска, но когда они окажутся на улицах, став тем самым подвластнынашей юрисдикции, неизбежны столкновения и кровь… Даже в предыдущеецарствование такое случалось трижды. Среди студентов Ремиденума много дворян,имеющих право носить меч, – в том числе иностранных, даже с Сильваны…Всякий раз дело кончалось кровью, дипломатическими нотами, Монфоконом…

– И что же делать?

– На прилегающих к Ремиденуму улицах уже сосредоточиваетсяконная полиция и драгуны десятого легиона, – бесстрастным тоном доложилминистр полиции. – Стрелки размещены на крышах. Если они выйдут,беспорядки не дадут значительного распространения, все будет погашено взародыше… И я заранее предвижу конфуз и международный скандал…

– Черт бы побрал и полицию, и законы, и этих ваших ученых… –в сердцах сказал Сварог. – Мне что, нечем заняться? Тихо, король думатьбудет!

Он упер локти на стол, опустил на них голову и несколькоминут сидел так. Когда вскинул глаза, сиял от радости:

– Интагар, мошенник вы этакий, что бы вы делали без мудрогокороля Сварога! Где располагался бюст?

Не раздумывая, министр полиции прилежно доложил:

– На кирпичной подставке, пристроенной к стене. Вообще-то,он там находился добрых восемьдесят лет…

– И я еще должен вас учить? – поморщился Сварог. –Моментально подыщите какого-нибудь подрядчика, смотрителя, реставратора, почьей вопиющей халатности и недосмотру подставка пришла в негодность, чтоповлекло самостоятельное падение бюста на мостовую. Бюст упал самостоятельно,ясно вам? Из-за ветхости подставки и нерадения тех, кто призван был ее вовремяремонтировать. То, что это оказалось сопряжено с… научным диспутом, –чистейшей воды совпадение, и не более того. Найдите, кого посадить. Потомтихонечко выпустите, я его помилую… а если отыщется среди подрядчиков илисмотрителей вор или казнокрад, заслуживающий петли или тюрьмы, тем лучше, можнои не миловать… Ясно вам? Автору доклада и прочим полицейским чинам внушите, чтоони прискорбно ошиблись… уж вы-то сумеете, хороший мой! Доклад переписать.Арестованных выпустить и разогнать по домам. Обоих профессоров – ко мне. Я ихпроработаю с песочком, чтобы надолго запомнили…

…В чем нельзя было упрекнуть Интагара, так это вмедлительности. Обоих ученых профессоров доставили даже быстрее, чем Сварогожидал.

Выйдя в Рубиновый зал – с малой короной на голове,постукивая золоченым посохом, украшенным гербами и коронами всех подвластныхему земель, – Сварог умышленно медленно приблизился к обоим провинившимся,понуро стоящим в окружении полудюжины бравых полицейских капралов. ПрофессорГизехартен был худ, высок и печален. Профессор Фалер был невысок, толстоват ипечален. Судя по лицам, они успели прочувствовать, проникнуться и живопредставить себе, что ожидало их впереди…

– Великолепно, – произнес Сварог ледяным тоном, озираяобоих суровым взором. – Значит, вот так и выглядят почтенные слуги науки,обязанные подавать пример юношеству, сеять разумное, доброе и вечное…

Следовавший за ним по пятам лейб-летописец ожесточенночиркал карандашом в огромном блокноте. Специально для него Сварог внушительноповторил:

– Да, вот именно – сеять разумное, доброе и вечное… Выполагаете, господа, что похожи сейчас на людей, способных осуществлять стольблагородное предприятие? Посмотрите на себя! – рявкнул он от души. –Стыд и срам!

Пожалуй, он не преувеличивал. Оба предводителя враждующихармий являли собою самое печальное зрелище: круглые береты с серебрянымизображением совы оба в схватке потеряли, плащи тоже, одежда изорвана и грязнадо неприличия. Каким-то чудом профессор Фалер ухитрился сохранить внеприкосновенности золотой дворянский пояс, над которым торчало из огромнойпрорехи голое поцарапанное брюхо, наглядно свидетельствовавшее, что егообладатель вовсе не был аскетом и знал толк в чревоугодии.